Узники вдохновения - Петрова Светлана (книги читать бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Мама Рая проникновенно взглянула на избранника внучки и выбор одобрила.
— Он любит тебя, айналаин. Держись за него и никогда не оставляй.
Наташа беленькая обиделась, что подруга скрытничала и такую сенсационную новость пришлось узнавать вместе со всеми. Наташа черненькая, более вдумчивая и наблюдательная, спросила:
— Не рано ли идти замуж в девятнадцать лет за первого мальчика, в которого влюбилась? Конечно, по виду — не без опыта, из состоятельной семьи, но тоже всего лишь первокурсник.
Ира ответила коротко:
— Так будет лучше для всех.
Она никому не призналась, что испытывает к Сергею не любовь, а лишь симпатию, но это единственный способ уйти из дома и стать самостоятельной.
Наташа поняла, что тема закрыта. Подруги откровенно, в деталях, обсуждали любые вопросы, в том числе интимные, но, если дело касалась семейных неприятностей, Ира замыкалась и лишь улыбалась — все хорошо! Она всегда выносила на люди свой светлый образ, тем сильнее в тени ее разъедала ржавчина печали.
Через месяц Сергей и Ирина поженились. Свадьба была пышной — родственники с обеих сторон считали ниже своего достоинства уступить друг другу в щедрости, хотя Лариса считала, что дочь поспешила — могла найти кого и получше. Правда, за спиной у жениха богатый папаша и жить Ирина уйдет к мужу, что немаловажно.
Валентин Васильевич Филиппов, ксилограф, давно работал в штате крупнейшего столичного издательства. Известный график имел широкие связи, получал большие гонорары и жил на широкую ногу. Издатели, актеры, художники, писатели, среди которых многие с громкими именами, приходили к нему домой без приглашения и оставались на обед, который мог длиться до бесконечности, потому что прибывали все новые и новые люди. За столом говорили о делах, о выставках и свежих именах в искусстве, спорили о направлениях и мастерстве. Напившиеся сверх меры ночевали в кабинете графика на тахте или просто на ковре, подложив под голову диванную подушку. Среди гостей всегда было много молодежи, уже вкусившей сладкого яда богемной жизни: сын популярного фантаста Женя Аронов, подвизавшийся в журналистике, сын известного кинооператора Петрицкий, увлекавшийся фотографией. Естественно, и Сергей готовился пойти по стопам своего папаши.
Отцу жениха Ирина понравилась сразу. Как натуре художественной ему прежде всего импонировала красота девушки, в которой, несомненно, присутствовало нравственное начало, усиливающее притягательность внешности. Привлекал веселый, легкий нрав. Филиппов устал от выходок неуравновешенной супруги и рассчитывал, что с приходом невестки атмосфера в доме разрядится. Но как раз жена бурно протестовала против женитьбы сына. Двадцать пять лет она успешно командовала двумя мужчинами и менять в этой расстановке сил ничего не собиралась. Нельзя допустить, чтобы ее собственностью, ее мальчиком распоряжалась какая-то соплячка!
О жене Филиппова — разговор особый. Евгения Леонтьевна, женщина интересная, пышногрудая, отличалась неудержимой тягой к красивой жизни и железной хваткой. Судьба долго ее не баловала. Родилась от неизвестного отца, мать-алкоголичка умерла, когда Женьке было четырнадцать. Школу девочка тут же бросила и устроилась уборщицей в овощной магазин, где подворовывала помаленьку себе на пропитание. Поймали, побили и выгнали. Взялась на почте разносить телеграммы и однажды постучалась в квартиру, где гуляла мужская компания. Ватага проходимцев ее изнасиловала. Поуродованная Женя долго лежала в больнице, пыталась отравиться и даже состояла на учете в психдиспансере, но потом успокоилась, затвердела и начала в этой неприветливой жизни обустраиваться с умом. Понимала, что неграмотная сирота может пробиться к хорошей жизни только через свое красивое тело, поэтому мужчин у нее случалось много, ласки она терпела и сама виртуозно имитировала страсть, но оргазма никогда не испытывала. Одно время успешно подвизалась натурщицей у живописцев, но те видели в ней только модель, а не потенциальную жену. Потом Евгения по протекции получила место буфетчицы в Доме художника, где между делом лихо обсчитывала захмелевших членов союза. Она научилась пить, курить и с первого взгляда оценивать личные качества и финансовые возможности клиентов. Народу тут толкалось видимо-невидимо, оставалось присмотреть себе денежного и покладистого супруга. Присмотрела подающего надежды графика Филиппова и увела от жены и ребенка, не испытывая ни вины, ни жалости.
Потратив много усилий на построение семьи и достижение материального достатка, Евгения Леонтьевна считала естественным пользоваться плодами своей стратегии всю оставшуюся жизнь. Мечта жить со вкусом и по хотению, получать любые доступные удовольствия, презирать мнения и нужды окружающих, которые когда-то презирали ее, наконец воплотилась в действительность. По внутренней своей сути буфетчица была патологически ленива. Прежде вертеться ее заставляли обстоятельства, теперь она даже голову ходила мыть в парикмахерскую. Приходящая женщина выполняла домашнюю работу и что-то готовила для мужчин. Хозяйка особых претензий к ней не предъявляла, сама, по буфетной привычке, обходилась сосисками, пирожными и портвейном «777», отчего заметно прибавила дородности, хотя обаяния не растеряла.
В образе ее жизни не было ничего особенного, особенное заключалось в некотором психическом расстройстве Евгении Леонтьевны, достаточно специфическом. Изнасилованная в юности, она навсегда потеряла вкус к сексуальной стороне отношений с мужчинами, но не интерес. Прибрав к рукам Филиппова и став его законной половиной, буфетчица постепенно снизила накал разыгрываемой чувственности до минимального уровня и даже иногда отказывала мужу в близости, ссылаясь на женские недомогания, чем обеспечивала себе не только покой, но и сочувствие. Беременность она приняла как необходимость, которая к тому же ограждала ее от супружеского домогательства. Роды прошли тяжело: ребенок весил пять килограммов, разорвал матери что только можно, даже повредил лобковую кость. После этого Евгения целый год лечилась и потом допускала мужа к пострадавшему лону по большим праздникам или за дорогие подарки. Ребенок, причинивший столько боли, особой нежности у нее не вызывал. Она чаще ругала сына, чем ласкала, называла увальнем, недалеким, неприспособленным и требовала жесткого подчинения своим желаниям. Сергей рос в жесткой моральной зависимости от матери, как позже от отца — в финансовой.
Продолжая любить жену, Филиппов был вынужден снижать гормональный тонус на стороне. Узнавая о мужниных шалостях, Евгения не только не ревновала, но не раз подсовывала ему своих приятельниц, устраивая дело так, чтобы иметь возможность наблюдать за любовниками или хотя бы слышать издаваемые ими звуки. Это ее возбуждало, и тогда она ночью подкатывалась к мужу в надежде испытать нечто похожее. Не получалось. Характер несчастной женщины раз от разу портился все больше. Она устраивала скандалы по самым ничтожным поводам, безжалостно била посуду и ругалась, как боцман. Терпеливый Филиппов в летнее время сбегал от такой жизни в гараж, где, в дополнение к просторной мастерской, которую он содержал вместе с другом, оборудовал себе небольшую домашнюю и поставил там обшарпанный диван. Потрудившись в охотку, он сладко засыпал под музыку старых пружин, чувствуя себя вполне счастливым.
Молодые поселились в большой квартире Филипповых, в комнате Сергея, куда он, изрядно выпив, под гиканье загулявших гостей на руках внес юную неопытную жену. У него была кое-какая практика, и первая брачная ночь прошла бурно. Ирина смущалась до слез, что вызывало еще больший восторг у счастливого обладателя прекрасной женщины, ныне ставшей его законной половиной, причем несомненно лучшей. Когда жене понадобилось пройти в ванную комнату, он взялся ее проводить, но прежде тихо выскользнул в коридор и закрыл все другие двери. Ира слышала какой-то свистящий шепот и пререкания, но была слишком отвлечена важностью свершившегося, чтобы удивиться или задуматься о чем-то постороннем. Впрочем, если бы ей заранее сказали, что ее свекровь, мягко говоря, психически неустойчива, что у Сергея тяжелый характер и дурная наследственность, вряд ли это что-либо изменило.
