Память (Книга вторая) - Чивилихин Владимир Алексеевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Наконец, археология сотворила величайшее чудо — через надписи на камнях, глиняных табличках, папирусе, пергаменте, бересте и бумаге предоставила слово давно ушедшим в небытие поколениям; слава археологии, вечной спутнице и верной помощнице Истории!..
Татьяна Николаевна Никольская много лет занимается раскопками на бывшей земле вятичей. Это подвижное и большое племя, некогда заселявшее крайний северо-восток Русской земли, как известно, дольше других восточных славян держалось язычества и сохраняло свое племенное имя. Но что оно означает? Откуда они пришли сюда? Где бы это узнать?
Река Вятка, текущая так далеко от земли вятичей, никак не могла дать свое имя этому племени, однако и топонимическая случайность маловероятна. Можно предположить другое. Вятичи, это сильное и мобильное племя, в котором вначале мирно растворилась, полностью ассимилировалась балтоязычная голядь, что обитала в бассейне Угры, пошли дальше на северо-восток, в леса, слабо заселенные угро-финскими племенами. Новоселы, продвигаясь по рекам от русл к истокам, прочно оседали на пустых землях и давали окружающему свои названия. Наверное, это северяне, поднимаясь вверх по Днепру, назвали левый его приток Десной, то есть «Правой», бужичане, они же дулебы иволыняне, дали имя Десны тоже левому притоку Южного Буга и уж несомненно вятичи, заселяя и распахивая свободные земли в бассейне Москвы-реки, поименовали точно так же один из левых притоков Пахры. Первый москвич, чье имя нам известно — Степан Кучка, жил на крутяке над речкой Неглинкой, наверное, задолго до Кучки получившей свое новое имя вместе с бесчисленными Серебрянками да Березовками среднерусской полосы.
В районе теперешней Москвы вятичи встретились с крайними восточными поселениями другого большого славянского племени — кривичей, западный ареал расселения коего подходил аж к Неману, а на востоке охватывал Верхнюю Волгу. Уверен, что речка Сетунь, текущая ныне в черте столицы, названа именно кривичами — это они оставили на древней своей родине коренные славянские топонимы: Стырь, Птичь, Свислочь, Случь, Горынь, Струмень. Так что Сетунь, как, наверное, и Вятка, — не топонимическая случайность или фонетическое совпадение. И еще раз — слава археологии! Недавно у истоков Сетуни, в районе Одинцова, московские археологи обнаружили рядом типично кривичские и типично вятичские захоронения…
Десять лет я прожил в Кунцеве, можно сказать, на берегу Сетуни, небольшой петлястой речонки, в которой текла черная, всегда теплая и дурно пахнущая — от промышленных стоков — вода, точнее, химический раствор, который в последние годы стал вроде бы немного попрохладней и почище. Что означает слово «сетунь»? Еще в XVII веке, при Алексее Тишайшем, в Москве-реке и ее притоках водились стерлядь, судак, налим и так много иной рыбы, что ниже русла Сетуни стояла государева деревня Мневники, где жили мневннки, то есть рыбаки, поставлявшие рыбу для царской «мнёвой» (налимьей) ухи. Так что «Сетунь»— это, наверное, от слова «сеть», а что может значить «Вятка» и, главное, «вятичи»?
В 907 году вятичи приняли участие в походе Олега на Царьград. Позже, как мы уже знаем, их два года покорял сам Владимир Красное Солнышко, потом дважды ходил на вятнчского Ходоту и его сына Владимир Мономах. При Мономахе же вятичи-язычники убили киевского миссионера Кукшу, о чем мы тоже упоминали. Не исключено, что вятичские первопроходцы, не желавшие принимать христианства, некогда ушли подальше от киевских князей, ориентируясь по летнему, восходящему на северо-востоке солнцу, где-то переправились через Волгу и первую большую реку за ней — на крайнем пределе проникновения — назвали в честь своего древнего племенного имени: Вятка.
Новгородские ушкуйники впервые появились на реке Вятке в 1174 году, застали там укрепленные городки, в том числе и самый большой, названный ими Болванским, где было главное капище местного населения, быть может полностью растворившего в себе вятичей, первых русских пришельцев, чьи верования в божественные силы природы и олицетворявших эти силы идолов были им все-таки ближе…
Во всяком случае, в этом очень далеком от столичного вятичского Козельска краю течет множество рек и речек с непонятными русскому человеку названиями — Пижма, Нылга, Какмаш, Идык, Кильмез, Унваи, Шуда, Кемда, Уржум и так далее, и лишь одна материнская, в имени которой зафиксирован явно славянский корень и русская флексия!
Корень «Вят»? Но что он может значить? И нельзя ли добраться через него до родового корня, происхождения вятичей? Мне это было бы очень интересно, потому как отношу себя к потомкам вятичей, несмотря на то что родился в Сибири. Мои предки по отцовской и материнской линии жили на Рязанщине в бассейне реки Пронн, охваченной в средневековье вятичским расселением, что пеопровержимо доказали в наши дни археологи, а задолго до них недвусмысленно засвидетельствовал летописец:
«…и прозвашася вятичи, иже есть рязанци».
Летописи пытаются также объяснить, откуда пошло название этого племени. Вятичей будто бы привел в незапамятные времена откуда-то с запада, «от ляхов», их вождь по имени Вятко, что может быть, однако, просто удобной легендой и к тому же совсем не проясняет смысла племенного персонима. Радимичей ведь тоже якобы привел Радим… Однако постойте-ка — уже на исторической памяти Руси геройски погиб в Юрьеве князь Вячко, защищая этот русско-эстонский город от немецких псов-рыцарей! Как емкую краткую повесть о славном и тяжком прошлом, перечитываю татищевские строки, описывающие события того года, когда с юго-востока на русскую землю впервые пришел Субудай, а на северо-западе лилась кровь латышей, эстов, литовцев и русских, отражавших натиск европейской орды:
«6731 (1223). Того же году немцы, пришед к Юрьеву, облегли и крепко добывали. Но князь Вячек, яко мудрый и на рати смелый, храбре охраня град, часто выпадая, многий вред немцом причини. С ним же бяху добрии бояре новгородци и псковичи, помогаху ему храбре…»
Между прочим, когда были напечатаны первые главы «Памяти», ко мне пошло много писем, и я с радостью отмечал в них жгучий интерес к родной истории. И вот в одном из писем — несколько нежданное для меня: «Вы часто ссылаетесь на Татищева. А кто это такой?»
Василий Никитич Татищев (1686-1750) — достойный сподвижник Петра и Ломоносова, великий труженик, исполинская историческая личность. Экономист, математик, историк, горный инженер, географ, лингвист, естествоиспытатель, этнограф, страстный собиратель старинных русских рукописных сокровищ, археолог, публицист, землеустроитель; можно сказать, палеонтолог, так как первым в мировой науке написал о мамонтах, философ, политик, просветитель, общественный и государственный деятель, дипломат, администратор, ученый-юрист и реформатор — автор примечательного проекта изменений в правлении Россией…
«Практичность во всем, — писала „Русская старина“ почти сто лет назад, — и в делах, и в воззрениях, полное отсутствие идеализма, мечтательности и глубокое понимание сущности вещей, находчивость, умение всегда ко всему приноровиться, необыкновенно здравое и меткое суждение обо всем и тонкая здравая логика-вот отличительные черты интеллектуального и нравственного облика Татищева». Чтобы порельефней представить эту могучую фигуру, приведу некоторые факты, связанные, с его деятельностью, обстоятельствами жизни и смерти. Знаток трудов Бэкона, Декарта, Лейбница, Гоббса, Локка, он участвовал как воин-артиллерист в штурме Нарвы, Полтавской битве и прутской кампании; этот специалист горнорудного дела открыл и по достоинству оценил немало редких манускриптов, и в их числе ценнейшую Русскую Правду Ярослава Мудрого-первый законодательный сборник нашего средневековья, а также «Судебник» Ивана Грозного, побывал с различными важными государственными поручениями в Германии, Польше, Дании, Швеции, вывез оттуда множество книг; основал теперешний Свердловск, открыл уникальную железную гору, назвав ее Благодатью, — она два с половиной века снабжала сырьем уральские заводы; этот бывший астраханский губернатор тридцать лет трудился над своей «Историей Российской», беловой экземпляр которой погиб в пожаре, а часть уцелевших черновиков впервые увидела свет спустя восемнадцать лет после смерчи автора; варианты этого феноменального труда с обширными комментариями были напечатаны еще через сто лет, я только революция сделала общим достоянием частные архивы, где хранилось немало рукописей В. Н. Татищева; после войны вышло первое подлинно научное издание его «Истории Российской». Отдав все силы служению родине, В. Н. Татищев, преследуемый всесильным Бироном и прочими недоброжелателями, значительную часть жизни прожил подследственным, подсудным и опальным, даже сидел в Петропавловской крепости, а последние двадцать пять лет, отстраненный от всех должностей, провел в деревне под Москвой… И вот, согласно семейному преданию, настал час, когда он заказал себе гроб, поприсутствовал при рытье могилы и попросил священника, чтоб завтра тот приехал приобщить его. Курьеру, прискакавшему в тот день из Петербурга с указом о прощении и орденом Александра Невского, вернул орден за ненадобностью. Назавтра он дал последние наставления детям и внукам, принял священника и скончался…
