Перфекционистка из Москвы - Хайнц Мария (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Я открываю глаза. Алексея всё еще нет. Далеко же меня занесло! На ходу сделала из психолога сожителя! Да к тому же из молодого человека моей подруги! Он принадлежит Свете! Ну хорошо. Тогда пусть он будет другом. Дружить ведь нам никто не запрещал? Даже наоборот. Света не имеет ничего против. Делаю еще один глоток мохито и снова закрываю глаза. Мы на кухне, за чашкой чая. Он в синем махровом халате (по дороге ко мне он промок под дождем, и у меня очень кстати оказался в шкафу этот замечательный халат). Света смотрит телевизор в большой комнате или читает, неважно. Просто чем-то занята, а с Алексеем мы обсуждаем сложные психологические проблемы. Он мой друг. Мы дружим семьями. К этому времени и я обязательно кого-нибудь найду. Возможно, Вадим одумается. Или лучше всего, если Алексей познакомит меня со своим другом – тоже психологом. Неважно. Можно и непсихологом. Главное, чтобы он мою свободу общения с другими психологами не ограничивал. Нет, он будет каким-нибудь предпринимателем или руководителем отдела. Тогда им будет, о чем со Светой поговорить! Отличная идея!
А мы с Алексеем сидим за чашкой чая и говорим, говорим, говорим. Я смотрю на него и ничего не слышу. Мне хочется протянуть руку и провести ею по мягкой махровой ткани, по спине наверх, пальцами по его шее и свежевыбритому подбородку, остановиться на секунду на щеке… Стоп! Я щипаю себя за щиколотку. «Ай!» Парочка за соседним столиком оборачивается, но я делаю такое бесстрастное лицо, что они тут же отворачиваются. Куда меня несёт?
Скрипка с аккордеоном на втором этаже борется в бесконечном музыкальном споре. Как же называется эта песня?
– Неплохо «битлы» звучат в необычном инструментальном исполнении. Привет!
Я вздрагиваю и думаю, почему у нас с ним так часто сходятся мысли? Или он всё-таки умеет их читать?
– Да, «Yellow Submarine» – я, наконец, вспоминаю название песни.
Подходит официант. Алексей, не глядя в меню, заказывает кружку пива.
– Если ты пришла, я расцениваю это как согласие?
– Я пока не уверена, – мямлю я, – может быть, мне еще самой удастся…
– Я абсолютно уверен в этом, – продолжает Алексей. – На всякий случай принёс еще один тест. Уточним, есть ли вообще необходимость в наших встречах. Возможно, действительно ошибка произошла. Определимся со степенью проникновения перфекционизма в твою жизнь. В тесте всего десять вопросов. Результат определяется просто. Все ответы положительные – ты абсолютная перфекционистка. Есть отрицательные – не всё так плохо. Только не мухлевать! Это в твоих же интересах. Отвечай честно: «да» или «нет».
– Да, – отвечаю я. – Я врать не умею. Сразу красными пятнами покрываюсь или убирать начинаю.
Алексей смотрит на меня и выглядит как Леонардо Ди Каприо на «Титанике», когда он Кейт Уинслет рисовал. Я отрешённо смотрю на полупустой бокал, на спины людей, заполнивших шатер, на ловко снующих между столиками и диванами официантов, на вешалки с верхней одеждой, на его несуразную зелёную куртку. А ведь я хотела сказать ему что-нибудь приятное, если встречу еще раз. Конечно, обещание я давала в расчете на то, что я его никогда больше не увижу. Какова вероятность встретить одного и того же молодого человека в несуразной зелёной куртке в Москве в течение одного дня? При этом завести с ним знакомство и встретиться еще раз? И как это будет выглядеть? Извини, Алексей, позволь сказать тебе что-нибудь приятное. У тебя прекрасная зелёная куртка, пусть и несуразная…
– Начнём, – он прерывает мой внутренний монолог, берет в руки карандаш и готовится записывать. Я откидываюсь на спинку дивана и занимаю позу Кейт Уинслет. – Первое. Если ты дала обещание и не выполнила его или сделала ошибку, то не можешь перестать об этом думать.
– Насчёт обещания пока не уверена, – ошарашенная тем, что он опять будто читает мои мысли. – Насчёт ошибки я убеждена, что могу перестать думать о ней. Точнее, я стараюсь не делать ошибок. Я делаю правильно или вообще не делаю.
– По принципу «всё или ничего»?
– Точно! – не без удовольствия заявляю я. Возможно, лечить меня не придется совсем!
– Тогда на третий вопрос текста ты уже ответила положительно. – Алексей ставит напротив цифры «три» жирный плюсик. Я хмурюсь и тянусь к блокноту, но Алексей прикрывает записи рукой. – Я сам буду читать вопросы. Хорошо?
– Хорошо. Тогда озвучь номер три.
– «Если уж за что-то браться, то делать это правильно или вообще не делать». Всё или ничего. Твой принцип?
– Мой, – неуверенно подтверждаю я и уже подумываю о том, что лучше попридержать язычок и хорошенько обдумывать каждый ответ.
– Тогда продолжим. Ты сказала, что практически не делаешь ошибок. Значит, какие-то всё-таки были. Если их было немного, то тебе не составит труда их назвать.
– Конечно! Пальцев на руках хватит, чтобы всё перечислить. Например, в школе я почти всегда контрольные работы писала на пятерки. Однажды я решила контрольную по математике и хотела её уже сдавать, когда моя соседка сзади – тоже отличница – предложила свериться ответами. Мы перекинулись записками. Один ответ у нас не сошелся. Она написала мне решение. Прозвенел звонок. В своём результате я не была уверена, поэтому зачеркнула его и списала её решение. В итоге мы обе получили четверки и нагоняй от учительницы. Ей не составило труда догадаться, что одна у другой списала. Я себя потом долго корила.
– И её тоже?
– Конечно! Она же у нас по математике всегда была «звездой».
– А ты?
– Мне тоже многое удавалось, но не хватало уверенности в собственных силах.
– Тебе нравилось с ней соревноваться?
– Да, мне не хотелось быть хуже неё.
– Так и запишем. Вопросы 1, 2 и 4 – положительно.
Это мне совсем не нравится. Я решаю говорить только в самых крайних случаях, ограничиваясь вполне корректными и исчерпывающими «да» или «нет». Когда захочется сообщить больше, буду делать глоток мохито. Вот сейчас, например. Я прикладываюсь к бокалу. Мята действует на меня освежающе и успокаивает.
– Мне всё-таки интересно, – спрашиваю я, – почему «положительно»? И что было в вопросах 2 и 4? Ты мне их даже не зачитал.
– Ты до сих пор помнишь об этой ошибке и коришь себя за неё. На вопрос первый, соответственно, ответ положительный. Второй вопрос: «Вы любите соревноваться, и не хотите быть хуже других?». Положительно?
Я нехотя киваю и делаю еще один глоток. Бокал пустеет. Я подзываю официанта и прошу его повторить.
– А четвертый? – спрашиваю я, указывая Алексею на жирный плюс на листе. – И знаешь, тут в названии теста опечатка. Вместо слова «тест» написано «текст».
Он делает небольшую паузу, довольно улыбается, отпивает из кружки пива, зачеркивает букву «к» и ставит рядом с десяткой жирный плюс.
– Ошибка была частью теста, – поясняет он.
– И ты мне специально её показал? – я дую губы.
– Я сильно не старался, – смеется он.
– Неужели грамотность – это болезнь?
– Нет, но большинство людей эту ошибку бы не заметили, а если бы и заметили, то не придали ей значения и ничего не сказали.
– Ошибки, ошибки… Я всё-таки уверена, что могу перестать думать о них.
Это вопрос какой-то некорректный. Ведь как только начинаешь о какой-то ошибке вспоминать и рассказывать, то, считай, проиграл. Это всё равно, что говорить «не думай о мужчине в зелёной куртке», а в результате вот он – сидит напротив и улыбается…
У Алексея над верхней губой висит полоска пены от пива. Меня так и подмывает ему сказать, а еще лучше – протянуть руку и стереть её платочком, потом провести пальцами по его щеке, подняться к мочке уха, опуститься к шее и подбородку… «Стоп!» – призываю я себя, но мысли теплом расплываются по телу вместе с ромом и мятой. Нужно держаться, вдруг это тоже часть теста!
– Напротив четвертого я поставил плюсик, – продолжает Алексей, – потому что ты требуешь совершенства от других людей.
Я хочу сказать, что это неправда. Я же не требую от него, чтобы он тут же убрал с верхней губы эти нелепые пенные усики, будь они неладны.
