Лишь время покажет - Арчер Джеффри (книги онлайн полные txt) 📗
— Что ж, я был бы счастлив поменяться с ним местами, — отозвался Гарри. — Меня совершенно не волнует, что Микеланджело, да Винчи и Караваджо не были знакомы с тонкостями подачи отскоком слева, не говоря уже обо всех тех макаронных изделиях, которые ему предстоит одолеть.
— Так куда же ты собираешься? — спросил Дикинс.
— На «западную Ривьеру», на недельку, — с апломбом заявил Гарри. — Большой пирс в Уэстон-сьюпер-Мэр обычно считается гвоздем программы, а за ним следует рыба с жареной картошкой в кафе «Коффинс». Хочешь составить мне компанию?
— У меня нет на это времени, — отказался Дикинс, явно приняв слова друга за чистую монету.
— И почему же? — подыгрывая ему, спросил Гарри.
— Слишком много работы.
— Ты намерен продолжать работать на отдыхе? — недоверчиво переспросил Гарри.
— Для меня работа и есть отдых, — пояснил Дикинс. — Я наслаждаюсь ею не меньше, чем Джайлз своим крикетом, а ты пением.
— А где ты работаешь?
— В муниципальной библиотеке, тупица. Там есть все, что мне нужно.
— Можно, я к тебе присоединюсь? — спросил Гарри уже серьезно. — Мне сгодится любая помощь, чтобы получить стипендию БКШ.
— Только если ты согласишься все время молчать, — поставил условие Дикинс.
Гарри рассмеялся бы, если бы не знал, что друг не считает работу поводом для шуток.
— Но мне позарез нужна помощь по латинской грамматике, — пожаловался он. — Я по-прежнему не понимаю придаточных следствия, не говоря уже о сослагательном наклонении, а если я не вытяну проходную отметку за латынь, то все кончено, даже если по всем остальным предметам я буду блистать.
— Ладно, с латынью я помогу, — пообещал Дикинс, — но услуга за услугу.
— Хорошо, — согласился Гарри, — только я не поверю, что ты надеешься исполнить соло на рождественской службе.
— Отличный удар, Баррингтон, — снова одобрил мистер Фробишер.
Гарри присоединился к аплодисментам.
— Это его третья полусотня за сезон, директор, — добавил учитель.
— Не дурачься, Гарри, — попросил Дикинс. — Суть в том, что папе нужно, чтобы на время летних каникул кто-нибудь взялся разносить по утрам газеты, и я предложил тебя. Оплата — шиллинг в неделю, и пока ты сможешь ежедневно являться в магазин к шести утра, место за тобой.
— К шести утра? — пренебрежительно фыркнул Гарри. — Когда у тебя есть дядя, который поднимает весь дом в пять, это не вызывает ни малейших затруднений.
— Значит, возьмешься?
— Да, конечно, — подтвердил Гарри. — Но почему ты сам не хочешь этим заняться? Шиллингом в неделю пренебрегать не стоит.
— И не напоминай, но я не умею ездить на велосипеде.
— Вот черт, — огорчился Гарри. — А у меня даже нет велосипеда.
— Я не говорил, что у меня его нет, — вздохнул Дикинс. — Я сказал, что не умею на нем ездить.
— Клифтон, — окликнул мальчика мистер Фробишер, когда крикетисты потянулись с поля пить чай, — после подготовки к занятиям я бы хотел видеть вас у себя в кабинете.
Гарри всегда нравился мистер Фробишер, который был одним из немногих учителей, относившихся к нему как к равному. И было похоже, что любимчиков у него тоже не водилось, тогда как некоторые другие преподаватели ясно дали понять мальчику, что сына портового рабочего вовсе не следовало впускать в священные врата школы Святого Беды, как бы ни был хорош его голос.
Когда прозвенел колокол, объявлявший о конце подготовки, Гарри отложил перо и направился по коридору к кабинету мистера Фробишера. Он понятия не имел, зачем его хочет видеть классный наставник, и не слишком над этим задумывался.
Мальчик постучался.
— Войдите, — раздалось из-за двери. Тон, с которым это было произнесено, не предвещал ничего хорошего.
Гарри вошел в кабинет, но — удивительно — его не приветствовала обычная улыбка Фроба.
Когда мальчик остановился перед его столом, мистер Фробишер поднял на него пристальный взгляд.
— Клифтон, до моего сведения довели, что вы воруете из школьного магазина.
В голове воцарилась полная пустота, когда Гарри попытался найти ответ, который не стал бы приговором для Джайлза.
— Староста видел, как вы берете с полок товары, — продолжал Фробишер тем же непреклонным тоном, — а затем покидаете магазин, не дождавшись своей очереди.
«Не беру, а возвращаю, сэр», — хотелось оправдаться Гарри, но он только и сумел, что выдавить:
— Я никогда ничего не брал в школьном магазине, сэр.
Несмотря на то что говорил он чистую правду, его щеки все равно залил жаркий румянец.
— Тогда как вы объясните то, что дважды в неделю бываете в «лавочке», а напротив вашего имени в бухгалтерской книге мистера Свайвелса нет ни единой записи?
Мистер Фробишер терпеливо ждал, но Гарри понимал, что, если он расскажет все как есть, Джайлза наверняка исключат.
— И вскоре после того, как магазин закрылся, в верхнем ящике вашего стола были обнаружены эта плитка шоколада и упаковка лакричного ассорти.
Гарри опустил взгляд на сласти, но так ничего и не сказал.
— Я жду объяснений, Клифтон, — напомнил мистер Фробишер и после долгого молчания добавил: — Мне, разумеется, известно, что у вас гораздо меньше карманных денег, чем у любого другого мальчика в вашем классе, но это не оправдание для воровства.
— Я никогда в жизни ничего не крал, — сказал Гарри.
Пришла очередь мистера Фробишера покраснеть и смутиться. Он поднялся из-за стола.
— Если это так, Клифтон, — а я хотел бы вам верить, — после репетиции хора вы явитесь ко мне с подробным объяснением того, откуда у вас взялась еда, за которую вы, очевидно, не платили. Если оно меня не удовлетворит, мы с вами пройдем к директору, и я догадываюсь, какой он вынесет приговор.
Гарри покинул кабинет. Стоило двери закрыться за спиной, как его замутило. Он вернулся к себе, надеясь, что Джайлза не окажется на месте. Но когда вошел, то первым делом увидел очередную плитку шоколада у себя на столе.
Джайлз посмотрел на Гарри.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, заметив покрасневшее лицо товарища.
Гарри не ответил. Он убрал плитку шоколада в ящик стола и ушел на репетицию хора, ничего не сказав. Джайлз проводил его взглядом.
— Да что с ним такое? — небрежно спросил он, повернувшись к Дикинсу, как только за Гарри закрылась дверь.
Дикинс продолжал писать, как будто не расслышал вопроса.
— Ты что, не слышал меня, глухая тетеря? — не отступился Джайлз. — Почему Гарри хандрит?
— Я знаю только, что его вызывали к Фробу.
— Почему? — спросил Джайлз уже с бо?льшим интересом.
— Понятия не имею, — отрезал Дикинс, не прекращая писать.
Джайлз встал и через всю комнату направился к приятелю.
— Что ты от меня скрываешь? — потребовал он ответа, схватив того за ухо.
Дикинс выронил перо, беспокойно нашарил дужку очков и поправил их на носу.
— У него неприятности, — в конце концов проговорился он.
— Какого рода неприятности? — продолжал расспросы Джайлз, выкручивая Дикинсу ухо.
— Думаю, его даже могут исключить, — проскулил Дикинс.
Джайлз выпустил его ухо и расхохотался.
— Гарри — и вдруг исключат? — переспросил он насмешливо. — Скорее уж папу римского расстригут.
Он бы вернулся к себе за стол, если бы не заметил капли пота, выступившие на лбу Дикинса.
— За что? — уже тише уточнил мальчик.
— Фроб считает, что он ворует в школьном магазине, — пояснил Дикинс.
Если бы он поднял взгляд, то увидел бы, что Джайлз побелел как полотно. Мгновением позже он услышал, как захлопнулась дверь. Он подобрал перо и попытался сосредоточиться, но впервые в жизни его уроки так и остались недоделанными.
Когда часом позже Гарри вышел с репетиции хора, то заметил прислонившегося к стене Фишера, с трудом сдерживающего улыбку. Именно тогда он понял, кто на него донес. Он не стал обращать внимания на Фишера и прогулочным шагом двинулся обратно к своему корпусу, как если бы его ничто не заботило, в то время как на самом деле чувствовал себя осужденным, всходящим на эшафот и знающим, что, если он не предаст ближайшего друга, помилования ему не видать. Он чуть помешкал и постучал в дверь классного наставника.
