Сын цирка - Ирвинг Джон (мир бесплатных книг txt) 📗
— Боже милостливый! Надеюсь, мы поступаем правильно, — сказал иезуит.
23. ДЕТИ ОСТАЛИСЬ ОДНИ
Через несколько недель после того, как необычная четверка покинула государственную гостиницу в Джунагаде, в ее холодильнике все еще стояла вакцина против бешенства и ампула иммунизированного глобулина, забытые доктором. Однажды ночью мальчик-мусульманин, регулярно поедающий шафрановый йогурт вспомнил, что невостребованный сверток являлся лекарствами доктора. Все боялись до него дотронуться, однако кто-то все же набрался смелости и выбросил пакет в мусор. Что же касается носка и сандалии на левую ногу, которые мальчик-калека специально оставил в номере, то их передали в городской госпиталь, хотя казалось невероятным, чтобы кто-либо смог их использовать. Ганеша знал, что в цирке ему не пригодится ни носок, ни сандалия — ни как помощнику повара, ни как артисту в номере «Прогулка по небу».
Утром в воскресенье калека босиком проковылял в палатку инспектора манежа. Еще не было 10. 00 и мистер Дас с супругой, а с ними по крайней мере с десяток детей-акробатов, скрестив ноги, сидели на коврах, уставившись на экран телевизора. Даже поднявшись на гору Гирнар-Хилл, доктор и миссионер привели детей в цирк слишком рано. Из-за того, что их никто не поприветствовал, Мадху стало неловко. Она случайно столкнулась с более взрослой девочкой, которая тоже не обратила на нее никакого внимания. Не отрывая глаз от телеэкрана, миссис Дас помахала детям руками. Имела ли она в виду, что можно уйти, или следовало присесть? Инспектор манежа прояснил ситуацию.
— Садитесь, где хотите, — скомандовал мистер Дас.
Ганешу и Мадху сейчас же притянул к себе фильм. Они чувствовали, что «Махабхарата» — серьезная вещь. Даже нищие знали, что эту картину показывали утром в воскресенье. Зачастую они смотрели программу через окна магазинов. Люди без телевизоров тихо собирались перед открытыми окнами торговых помещений, где был телевизор, чтобы иметь возможность хотя бы слышать шум сражений и пение. Наблюдая за Мадху, доктор понял, девочки-проститутки также знали о телевизионном сериале. Лишь у Мартина Миллса вызывало недоумение явное единство интересов людей в палатке труппы. Фанатик не мог поверить, что всеобщее внимание было привлечено религиозным эпосом.
— Это популярный мюзикл? — прошептал иезуит.
— Это «Махабхарата». Веди себя тихо, — сказал ему Фарук.
— Из «Махабхараты» сделали кино'' За основу взято все произведение'' Оно, должно быть, раз в десять длиннее Библии! — изумился миссионер.
— Тссс! — прошипел в ответ доктор.
Миссис Дас снова замахала руками. В этот момент на экране показывали бога Кришну с темной кожей — воплощение Вишну. У детей-акробатов перехватило дыхание. Ганеша и Мадху застыли в неподвижности. Миссис Дас закачалась из стороны в сторону, что-то тихо напевая себе под нос. Даже инспектор манежа ловил каждое слово Кришны. За кадром раздавался плач: по-видимому, речь бога оказывала на всех сильное эмоциональное воздействие.
— Кто этот парнишка'' — прошептал Мартин Миллс.
— Бог Кришна, — прошептал в ответ Дарувалла. Руки миссис Дас снова взметнулись вверх, однако это не остановило будущего священника, слишком захваченного переживаниями. Перед самым концом серии иезуит еще раз приник к уху доктора. Миссионер почувствовал необходимость поделиться своими наблюдениями, поскольку бог Кришна напоминал ему Чарльтона Хестона.
Воскресное утро в цирке вообще было особым временем, не только из-за сериала. Единственное утро в неделю, когда дети-акробаты не отрабатывали свои номера и не учили новые. Они даже не делали упражнения для развития силы и гибкости, а занимались повседневными делами, подметали и убирали вокруг своих кроватей, а также наводили чистоту в маленькой кухне, находившейся в палатке труппы. Если от их цирковых костюмов отрывались блестки, они вынимали старые банки из-под чая, в которых хранились блестки разных цветов, и пришивали их на майки.
Когда миссис Дас знакомила Мадху с этими повседневными делами, она вела себя вполне доброжелательно. Девочки в палатке также не проявляли к ней враждебности. Одна старшая девочка, просмотрев сундуки с костюмами, вынула из них то, что могло подойти девочке-проститутке. Заинтересованная Мадху кое-что даже примерила.
Миссис Дас доверительно шепнула Дарувалле, что счастлива из-за того, что Мадху родом не из штата Керала.
— Девочки из Кералы слишком многого хотят. Они ожидают, что их все время будут хорошо кормить и давать для волос кокосовое масло, — сказала жена инспектора манежа.
Мистер Дас тоже конфиденциально поделился с доктором своими соображениями. Он считал, что у девочек из Кералы репутация темпераментных любовниц, однако этот факт не играет никакой роли из-за того, что, где бы они ни находились, эти девочки пытаются сплотить всех, а цирк — не место для коммунистических мятежей. Инспектор манежа присоединился к мнению жены, одобрив, что Мадху родом не из Кералы. Муж и жена почти в одинаковых словах успокоили доктора, разделяя общие предрассудки против людей, осмелившихся родиться в каком-нибудь другом месте, чем они сами.
Дети-акробаты не проявили недоброжелательного отношения к Ганеше — они просто его не замечали. Гораздо больше заинтересовал их забинтованный Мартин Миллс. Все слышали о нападении шимпанзе, а некоторые даже видели его собственными глазами. Тщательно перевязанные раны их взволновали, но в то же время и разочаровали, поскольку доктор отказался развязать ухо и не дал взглянуть, какой же части ушной раковины недоставало
— Сколько там не хватает? Примерно столько? — допытывался один из маленьких акробатов у миссионера.
— Не могу сказать, сам я не видел, какая часть уха откушена, — отбивался Мартин.
Этот разговор перешел в дискуссию по поводу того, проглотил ли шимпанзе Гаутама кусочек ушной раковины. И никто из детей-акробатов, как заметил доктор, не усмотрел сходства миссионера с Инспектором Дхаром, хотя индийские фильмы были неотъемлемой частью их жизни. Их интерес вращался вокруг откушенной части уха Мартина и не выходил за пределы рассуждений, съел ли шимпанзе этот кусок.
— Шимпанзе не едят мяса. Если Гаутама его проглотил, утром ему станет плохо, — утверждал самый старший мальчик.
Некоторые дети, покончив со своими повседневными обязанностями, пошли навестить Гаутаму, уговорив миссионера присоединиться к ним.
Доктор Дарувалла понял, что не следует больше задерживаться, иначе его присутствие только навредит Мадху.
— Ну, давай прощаться. Надеюсь, твоя новая жизнь будет счастливой. Пожалуйста, веди себя осторожно, — обратился доктор к девочке-проститутке.
Когда она обняла доктора за шею, он вздрогнул, подумав, что Мадху хочет его поцеловать. Однако Дарувалла ошибся — девочка хотела сказать ему что-то тихонько на ухо.
— Заберите меня домой, — прошептала девочка. Доктор стал размышлять о том, что такое «дом» и что она подразумевает под этим словом. Не дожидаясь ответа, она сама пояснила:
— Я хочу быть вместе с Кислотным человеком, — прошептала Мадху.
Так без всяких усилий девочка стала обозначать мистера Гарга словами доктора. Отведя ее руки от своей шеи, сценарист озабоченно посмотрел на девочку, пока кто-то не отвлек внимание Мадху майкой с яркими блестками: передняя часть майки была красной, а тыльная — оранжевой. В этот момент Фарук смог незаметно ускользнуть.
Чандра уже соорудил для мальчика-калеки кровать в боковой части палатки поваров. Ганеша будет спать в окружении мешков с рисом и луком, ряд металлических банок с чаем выступал в роли основы его кровати. Чтобы мальчик не скучал о доме, повар вручил ему календарь штата Махараштра, на котором богиня Парвати изображалась с сыном Ганешей — богом призраков со слоновой головой и одним бивнем.
Фарук чувствовал тяжесть в сердце, когда прощался. Он попросил у повара разрешения пройтись с мальчиком-калекой. Они пошли посмотреть на львов и тигров. До их обеда было еще далеко и большие кошки либо спали, либо вели себя очень раздраженно. Доктор и мальчик-калека прошлись затем по проходу между цирковыми палатками, где один клоун-карлик мыл голову в ведре с водой, а другой брился. Пока никто из клоунов не пытался имитировать хромоту Ганеши, хотя Вайнод предупредил мальчика о том, что так непременно будет. Они задержались перед палаткой супругов Бхагван, у входа в которую лежали на виду многочисленные ножи. Наверное, сегодня день, когда мистер Бхагван их точит. Его жена распустила длинные черные волосы, достававшие ей почти до талии.
