Портрет незнакомца. Сочинения - Вахтин Борис Борисович (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Особых преобразований требуют дела со свободой вероисповеданий, с правами церквей, сект, различных религиозных организаций — здесь столь напакощено в прошлом! Нужно эти права и свободы оговорить специально, подробно, после консультаций с заинтересованными лицами.
Следует разобраться и с национальным вопросом — что будет после реформ со страной, с ее цельностью? Тут, как мне кажется, прав И. Р. Шафаревич, который пишет в статье «Обособление или сближение? Национальный вопрос в СССР»: «Ничто не указывает на необходимость раздробления государства до национальных атомов!» Он прав — да, у народов нашей страны общая история, общие перенесенные страдания, общий и единственный в своем роде опыт. Нет необходимости разделяться границами, колючими проволоками, таможенными барьерами. Да и легче сообща сдюжить реформы, строить новое. Разумеется, каждая национальная культура получит в новых условиях полную свободу для того развития, которое ей под силу. И — несомненно: каждая нация должна иметь право на любой объем самостоятельности вплоть до отделения.
Да, непочатый край работы открывается, куда ни глянь! Широчайший простор для энергии, соревнования — для совместной ревности, для проверки в честной игре, кто сильнее, умнее, предприимчивее!
Опора советской власти — простая. Это те люди, которым не нравится воровать, которым противно лгать, обманывать, хитрить, которым чужд и противен садизм и насилие, иными словами такие люди, которые отличаются от других не происхождением (буржуазным, мелкобуржуазным, пролетарским или еще каким-то), не составом крови (как-то: белые, желтые, черные, русские, тюрки, украинцы, эстонцы и т. п.), не полом, ни цветом волос (рыжие, блондины или брюнеты), не еще какими-то вторичными социальными признаками (партийные, беспартийные), а признаками первичными, такими, по которым мы отличаем хорошего человека от плохого. И таким людям должно законодательно облегчить путь к власти. Мне кажется, что такое законодательство не представляет особого труда сформулировать: те, кто нарушил простейшие правила общежития, то есть украл, обманул, солгал, показал себя насильником, лишается права быть избранным, лишается права представлять народ и его волю в советах, пока не докажет, что исправился. Этого права должны быть лишены по закону и те, кто в своих избирательных программах, скрыто или явно, исповедует безнравственные приемы достижения и сохранения власти. Таким образом, избирательное право не будет всеобщим — воры, жулики, лгуны, обманщики будут законом исключены из него, лишены права избирать и быть избранными по суду и на тот или иной срок, они будут социально дисквалифицированы, как дисквалифицируется спортсмен, совершивший проступок во время соревнований.
Спросят: опять, что ж это, выходит, полной свободы не будет, ограничения будут, насилие над личностью? Да, обязательно будут ограничения, да, будет порядок (едва ли не самое страшное слово для либерала-обывателя), только ограничения для волков — чтобы не ели беззащитных, только правопорядок равный для всех. А судьи, спросят, кто? А вот мы все с вами и судьи. Нам самим следить за соблюдением законов через выборных судей, посредством гласности, с помощью открытого обсуждения. Это трудно — самим за себя отвечать, самим принимать решения, но трудно поначалу, через год-два трудно будет другое — вспомнить, что могло быть иначе…
Всего, конечно, не предусмотришь. Я постарался, как мог, очертить главное — реформы в политической, экономической, социальной, военной, судебной сферах.
Теперь возникает «самый страшный» вопрос…
Это тоже — утопия?
В начале книги говорилось, что и программа правящей партии, и программа оппозиции — утопия. Конечно, если осуществить все перечисленные здесь реформы, то удовлетворены были бы требования и материальной программы партии, и духовно-правовой программы оппозиции, приведены в гармонию личность и общество. Россия, действительно, быстро оставила бы позади по уровню жизни, по уровню духовной и политической свободы самые различные страны, искупила бы свое прошлое и приобрела бы тем самым базу для избавления от смертельной опасности со стороны Китая.
Но кто же и каким образом будет указанные реформы осуществлять? Иначе говоря, резче говоря: да кто же разрешит такие реформы? Кто их допустит?!
Это главный вопрос, а за ним появляется множество других: посадят автора или не посадят за одно только обнародование таких предложений? Где это слыхано, чтобы начальники добровольно, без насилия согласились бы передать власть народу? Вы что — настолько политически наивны, что думаете, будто КПСС согласится вернуть власть советам? И вообще вы как — не с перепою или все это понапредлагали? Тут элементарных прав у человека не имеется, а вы сразу — в полном объеме да еще лучшую в мире систему?.. Не тот ли вы доктор, который нищему, умирающему от голода, прописал куриный бульон ежедневно?
Да, программа предложенных выше реформ внешне похожа на тот самый куриный бульон. Закономерен и самый страшный вопрос, и вся куча следующих, можно и ответить:
да, никто этих реформ не разрешит;
да, никто их не допустит;
да, наверняка посадят автора;
да, нигде и никогда начальники добровольно не отдавали власть народу;
да, КПСС никогда добровольно не вернет власть советам;
да, да, да…
Одно только нет — не с перепою я все это написал, а в полной и печальной трезвости…
Много лет слышны голоса (и за границей тоже), что у недовольных положением в нашей стране нет положительной программы, что они «только» критикуют. Я постарался в меру своих сил систематизировать слышанное, виденное и понятое и изложить все это в виде цельной положительной программы — той самой, которой у страны якобы нет. Мне хотелось показать, что когда говорят, будто делать нечего, кроме того, чтобы покоряться существующему, что иных путей нет, то это неправда — есть простые, созидательные, а не разрушительные, иные пути, пути, полезные и желательные для подавляющего большинства. С этой целью все это и написано. Постарался я также показать, что такие реформы в нашей стране назрели, что они сами по себе вполне реальны, что более того — похоже, что именно в этом направлении наше общество и развивается, только страшно медленно развивается, рискуя погибнуть до того, как разовьется. Я хотел показать, что вся суть структурных, системных реформ сводится к простейшему положению: вся власть советам. Поэтому на возражения я хочу ответить вопросом: согласны ли возражающие с тем, что предложенные здесь структурные реформы являются положительной программой, о которой столько говорилось и говорится? Если возражающие не согласны — ничего не поделаешь, остается только предложить им сформулировать свой позитив. Если же согласны и спор идет лишь о средствах для достижения поставленной цели, то в таком случае я отвечаю — все средства для ее достижения годятся, кроме кровопролития. Трудно сказать, каким способом можно добиться осуществления системных реформ. Иными словами, я не очень представляю себе, как соединить куриный бульон с нищим больным, которому он принесет спасение. Я знаю лишь, что в стране есть и смертельно больной, и спасительный бульон, что и то, и другое не плод воображения, а самая что ни на есть будничная действительность. Знаю я также, что никакого другого лекарства, кроме этого самого бульона, против смертельной болезни нет и не существует. Но как наладить поступление бульона в гибнущий организм, ума не приложу. А что посоветуете вы?
История знает примеры, когда реформы осуществлялись самой властью — это у нас, разумеется, было бы желательнее всего, так как сопровождалось бы наименьшими потрясениями и трудностями; реформ добивались и массовыми петициями, и мирными демонстрациями, шествиями, протестами, забастовками; и организацией всякого рода общественных движений, борьбой на выборах; и простой активной пропагандой. История знает разные способы успешного преобразования жизни, целые наборы средств, но какой из них годен у нас? Возможно, кто-нибудь обнаружит в нашей стране какое-нибудь особое, неслыханное еще средство или возможность успешно применить какое-нибудь старое, банальное — честь ему и хвала. Наверное, любое мирное средство хорошо, поскольку только бездеятельность и всеобщее пассивное ожидание — плохо. Без усилий со стороны конкретных людей, само по себе ничто не разрешится, не преобразуется и не произойдет — в этом пункте, кажется, единодушны и партия, и оппозиция. Согласен тут с ними и я, пытавшийся наметить пути не только конкретных структурных реформ, но и примирения враждующих сторон — во имя национального единства перед лицом будущего…
