Охотник - Олдридж Джеймс (читать книги полностью TXT) 📗
— Где у тебя ключ? — спросил Скотти, когда они сбросили мешки у порога хижины и отряхнулись от дождя.
— А почему ты не хочешь развести огонь здесь, на воздухе? — спросил Рой.
— К чему это? Разве ты снял печку?
— Да нет, она стоит на месте, — отозвался Рой и достал ключ с гвоздя под застрехой.
Скотти отпер дверь, и они вошли.
Рою этого не хотелось, он не любил входить в свои заброшенные хижины. Она была прочной постройки, сухая, но внутри неимоверно запущена. В ней стоял тяжелый запах гнили, и все было запакощено мышами. Мыши изгрызли матрац, и вся хижина до самых стропил была в обрывках мочалы и растительного пуха. Повсюду — на полках, на грубо сколоченных столах, в печи и даже в лампе — были мышиные гнезда. Рой и Скотти затопали ногами, и большинство мышей скрылось, но некоторые остались и нагло глазели на непрошенных гостей. Одна не могла выбраться из стеклянной банки, пока Скотти не опрокинул банку, а тогда шмыгнула прочь. Рой сплюнул в ладонь табачную жвачку и запустил ком в последнюю мышь, сидевшую на печке. Он промахнулся, но мышь нырнула в открытую конфорку и больше не показывалась. Это была большая белоногая полевка, остальные же были обыкновенные серые домашние мыши и одна крыса, за которой Скотти долго охотился, выгоняя березовым поленом из всех углов, и наконец убил, когда она метнулась к открытой двери.
— Зачем ты ее убил? — спросил Рой.
— Всегда убиваю крыс, — сказал Скотти. — Ненавижу этих гадин!
— Чем они гаже мышей? Убиваешь одних, убивай всех!
— Да я крыс не терплю, — сказал Скотти.
Рой не стал спорить. В другое время он заставил бы Скотти еще раз изложить свои теории о добре и зле в мире животных. Но Рой уже забыл про Скотти. Оглядывая хижину, он чувствовал, что время и жизнь проходят слишком быстро. Еще сравнительно недавно эта хижина в глубине леса жила полной жизнью — и казалось, что это надолго. Теперь она была заброшена и близка к полному разрушению. Еще немного — и пазы разойдутся, крыша провалится, бревна растрескаются, пол прогниет и вся его постройка рухнет. Пока еще она выглядела прочной, но Рой знал, что она обречена. Это было своего рода напоминанием, что лес мог поглотить все — человека, или хижину, или весь поселок Сент-Эллен. Рой подумал, что даже не столько лес разрушает дело рук человеческих, а сама жизнь опережает их. Рой не мог бы определить это точнее, но у него мелькала иногда мысль, что виноват в этом человек, что природа всегда будет побеждать людей, если только люди не побьют природу ее же оружием. Он твердо верил в победу человека над природой, но эта хижина была доказательством, что он частично побежден, что зверь ушел от него своим путем, на север, и что скоро ему придется-уходить туда же. Это было прообразом того, что ожидает и Сент-Эллен, если голый гранит и бесплодная земля победят Сэма и фермера Джека.
— Пойдем отсюда, — сказал он Скотти. — Лучше поесть на воздухе.
Они заперли дверь хижины и развели костер у самого озера.
Эта полоска воды была для Роя настоящим домом. Он любил плыть по ней и наблюдать, как она раздвигается перед ним в широкое полотно озера, как растут высокие скалы, а потом делаются ниже и пропадают, скрытые густой зарослью пихт, елей и сосен. Именно здесь он опять начинал особенно остро чувствовать лес. Для него это озеро было началом необитаемого края, который простирался необжитой и нетронутый до самого Гудзонова залива. То, что на карте между озером и Арктикой были помечены поселения и города, не имело значения. Это были великие канадские леса, и чем выше Рой поднимался по озеру Т, тем ощутительнее они его обступали. Когда дождь перестал и прояснилось небо, перед ним возникли знакомые скалы, деревья и хребты. Они так четко были запечатлены в его мозгу, что он даже не сознавал, что наблюдает их, и все же каждый раз он находил что-нибудь новое, особенно возвращаясь из Сент-Эллена.
— Ты замечаешь, как сосна и ель обгоняют березу, — сказал он Скотти. Они были на стыке основания и перекладины буквы Т. Напротив них, за самым широким плесом, был крутой склон хребта, протянувшегося по самому берегу на три-четыре мили. Им хорошо был виден лес по всему склону, лес, исполосованный неистовством лесоруба и огня. Это был молодняк по вырубкам, большей частью густые поросли крепкой березки, уже оголенной надвигающейся зимой. Березы ярко белели на фоне черной земли и скал, припиравших их к склону. Но как ни част был узор берез, темно-зеленые верхушки пихт и елей делались все многочисленнее. В битве за солнце между молодыми березами и хвойными медленнее растущие хвойные, в конце концов, брали верх. Рой знал, что они победят березу. Скоро вся округа станет опять хвойным лесом, если только неистовые лесорубы или яростные пожары не убьют всю молодую хвойную поросль.
— А что я тебе всегда говорю. Рой, — твердил Скотти. — Все в лесу меняется. То, что на время уходит, потом возвращается. Зверь тоже вернется, как и эти пихты.
Рой закинул голову и засмеялся:
— Тебе бы священником быть, Скотти.
— Не понимаю, чего это тебе всегда приходит в голову, — сказал Скотти.
— Всегда надеешься увидеть то, чего на самом деле нет, — настаивал Рой.
— А есть у тебя на тех островах капканы? — спросил Скотти, ненадолго перестав грести, когда они вышли на широкое место. Справа от них, в самом центре озера, над водой подымались два покрытых редким лесом островка — вершины двух подводных гор.
— Нет, когда замерзнет, я ставлю там капканы на лис, — сказал Рой.
— У тебя пропадают хорошие места для улова, — заметил Скотти. — На такие вот островки норки наведываются к уткам и чайкам в гнезда. Тебе бы поставить тут парочку капканов. Рой.
— Но через неделю-другую птицы все снимутся, — сказал Рой. — А с ними уйдут и норки.
— Так ведь это через несколько недель. И все равно, когда озеро замерзнет, норки там непременно будут.
Рой уже давно потерял надежду поймать хоть одну норку на этих островах, но сейчас он был полон энергии. Лес овладел им, и он повернул челнок к острову.
— Ладно, уговорил меня, Скотти! — закричал он. — Наддай, может успеем поставить капканчик-другой и вернуться домой засветло.
