Охотник - Олдридж Джеймс (читать книги полностью TXT) 📗

— Сохатый! — воскликнул Рой.

Это был крупный мужчина. Держался он небрежно, ходил не торопясь. С беспечностью истого лесного бродяги он невозмутимо прошагал двадцать ярдов, отделявших хижину от воды. Он был так похож на лесного зверя, именем которого его прозвали, что Рою всегда казалось, что ему пристали бы гордые и мощные рога настоящего сохатого.

— Да это никак Рой? — сказал Мэррей, и за этими словами не было никакой мысли, все было как на ладони, полно уверенности и спокойно до апатичности.

— А почем ты знал, что это не инспектор? — радостно заревел Рой, давая волю своему восторгу.

— Да еще с того берега слышно, как ты хохочешь, — сказал Мэррей.

— Хэлло, Самсон, — обратился Рой ко второму. — Я привез тебе твоего напарника.

Самсон был совсем другой. Где-то посредине между туго сбитым крепышом Роем и крепкой высоченной фигурой Сохатого. Не будь рядом Мэррея, Самсон казался бы великаном. Но не за рост наградили его кличкой. Он обязан был ею своей черной густой бороде. Бороде и еще решительным движениям, решительной походке и решительной осанке: полная противоположность Мэррею, который высился над ним волею природы, но не по собственной воле.

— Ты что, пьян? — спросил Самсон Роя.

— Спроси Скотти, — ответил Рой. — Он-то трезв, да совсем умаялся.

Мэррей и Самсон потащили в хижину мешки и ружья, а Рой со Скотти тем временем вытянули челнок из воды и опрокинули его на береговые камни. Рой подобрал двух пойманных крыс и пошел к хижине таким шагом, словно отправлялся в большой переход. Совсем отощавший Скотти ковылял вслед за Роем.

— Ты только понюхай, Скотти, — сказал Рой, когда они вошли в хижину.

При виде разведенного огня и стряпни Рой совсем растаял.

— А что это у тебя на сковородке? — спросил он Мэррея.

— Да вот, подстрелил олененка у Небесного озера, — ответил Мэррей, отрезая еще два куска от неосвежеванной туши оленя, лежавшей тут же на козлах. Он бросил мясо на большую сковородку и занялся стряпней, а Рой и Скотти присели на одну из коек, чтобы разобрать мешки.

— Как поживает твой друг, инспектор? — спросил Мэррей.

— Собирается зимой к нам пожаловать, — сказал Рой.

— Ты, конечно, пригласил его? — загрохотал Самсон.

— Само собой. Конечно! — ответил Рой, наслаждаясь репутацией единственного человека, который осмеливается бросить открытый вызов инспектору, почему его и дразнили, что они с инспектором на дружеской ноге.

— А у нас и капкан для инспектора готов, — сказал Самсон.

Начался разговор об инспекторе, который все оживлялся по мере того, как росли угрозы. Больше всех грозился Самсон, спокойнее всех был Скотти, который заявил, что инспектор, собственно, выполняет свой долг.

— Эх, инспектор, инспектор! — только и вымолвил Мэррей.

Рой, снимая сапоги и носки и раскладывая их на полу возле печки, слушал и подзадоривал других. Сидя на койке и болтая толстыми босыми ногами, не достававшими до пола, он медленно свыкался с дружеским объятием своей хижины.

— Подкинь-ка дровец. Сохатый, — сказал он в лад своим мыслям. — Наконец-то охотник вернулся домой! — Он ожидал, что тот отзовется на его выходку, но Мэррей только медленно и безучастно улыбнулся, и Роя это огорчило. Он всегда старался рассмешить Мэррея по-настоящему, заставить его играть свою роль в этой лесной постановке, но Мэррей разве что изредка снисходил до ленивой заключительной реплики. Единственный раз он засмеялся, когда Рой впервые назвал его лесным бродягой.

Мэррей продолжал стряпать, а Рой вынул карманный нож с длинным лезвием. Сплюнув черную от жвачки слюну на точильный камень, он направил нож и принялся снимать шкурку с ондатры.

— Ты когда-нибудь видел, как енот жрет крыс? — спросил Рой.

— Да тут отродясь енотов не бывало, — ответил Мэррей.

— Они все ушли на север, — кольнул Роя Скотти.

Рой засмеялся:

— Верно, Скотти. А я вот видел енота в прошлом году на болоте. Он грабил мои капканы. Один раз ночью я, сидя на кочке, видел, как он свежует и ест мою крысу. Начал он с того, что отгрыз ей голову, потом стянул шкурку вот так же, как я сейчас делаю. Ну, когда он кончил, тут я его пристрелил. Получил готовенькую шкурку крысы и енота впридачу.

— Ты его, должно быть, выдрессировал, — сказал Самсон. — Поглядеть, как ты свежуешь этих крыс, можно подумать, что в тебе есть индейская кровь.

Рой стягивал шкурки на индейский манер — от головы к хвосту, вместо обычного способа трапперов, которые, наоборот, начинали с хвоста. Они поспорили, как уже десятки раз спорили об этом. Рой утверждал, что, сдирая шкурку от головы, чище отделяешь жировой слой от шкурки и не рвешь ее, тогда как Скотти и Самсон утверждали, что при этом шкурка пересушивается, портится и ломается. В конце концов, последнее слово оставалось за Роем, потому что ему всегда удавалось получать самую высокую цену за меха, хотя это на самом деле было результатом более тщательной выделки шкурки, гораздо более тщательной, чем у кого-нибудь в Муск-о-ги. Но и это не прекращало спора, и они долго препирались. Все, кроме Мэррея. Он не выказывал никакого интереса к различным способам свежевания крыс. Сдираешь с крысы шкурку… Ну, и сдираешь… Вот и все!

— Енот, — сказал в заключение Скотти, — он-то знал, что делает. Нет лучше зверя в лесу, чем енот, — продолжал Скотти. — И чистоплотней его нет. Какой еще зверь станет полоскать мясо в воде, прежде чем его съесть?

— И как еще он его не поджаривает, — насмешливо заметил Рой.

— Ну это, во всяком случае, поджарено, — сказал Мэррей про свои оленьи бифштексы. — Давайте тарелки.

Они принялись за еду, сидя на сосновой скамье у стола, прибитого к стене. Как и все в хижине, стол был рубленый, но прямой и крепкий. Рой сколачивал его на годы. Он выстроил хижину так прочно, что Самсон уверял, что это он себе сколотил гроб. Но для хижины она была достаточно велика — двадцать футов на восемнадцать, и без единой щели. Кроме стола, в ней было две койки, голова к голове; в одном конце, у двери маленький столик с умывальным тазом, кладовка, ящик с добром Роя под окном и небольшая железная печка. Все было сделано основательно: пол прочный, бревенчатый, без перекосов и прогибов, крыша толевая, четыре окна. В одном углу до самой крыши были сложены березовые чурки, и Рой, на минуту оторвавшись от еды, подбросил несколько чурок в печку.