В осколках тумана - Хайес Саманта (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
И я вдруг чувствую себя последней неудачницей, хотя Надин ничего такого и не сказала. Все, к чему я прикасаюсь, разваливается, рассыпается.
— Мне не нужна поддержка. — Сумеет ли семья Грейс когда-нибудь забыть о случившемся? — Просто я хочу, чтобы Эд нашел того, кто это сделал.
— Мама, ты говоришь о Грейс? — Алекс тут как тут. Я жестом прошу его помолчать.
— Надеюсь, он больше ни на кого не нападет.
Эд неловко трогает меня за плечо:
— Послушай, я сутки не спал, а вечером назад в участок. Если появятся новости, я дам тебе знать. — Он снимает пиджак. В последнее время он набрал вес, и рубашка туго обтягивает живот. — Езжай домой и присматривай за Мэри. Она в тебе нуждается. И хорошенько запри дверь. — Эд целует меня в щеку и уходит наверх.
Последнюю фразу он произнес очень серьезно.
— Надин, — говорю я, подхватывая Флору на бедро. Она уже слишком большая, чтобы носить ее на руках, но я не могу отказать себе в этом удовольствии. — Береги себя, хорошо?
Мы смотрим друг другу в глаза.
— А ты отправляйся на свидание со своим доктором Дэвидом и наешься им до отвала. Главное, чтобы ты была сыта и довольна. — Надин улыбается, но я-то знаю, чего стоит ей эта улыбка. Может, она думает, что чем быстрее я пересплю с Дэвидом, тем вернее снова окажусь в объятиях ее брата? Уж не надеюсь ли я сама на такое?
— Ладно, — обещаю я.
Надин машет нам вслед, губы ее беззвучно шевелятся: «Будь осторожна».
Марри
«Алькатрас» тонет. Сломался насос, который выкачивал воду, а корпус прогнил сильнее, чем я полагал. Чтобы вода поглотила мое жилище, достаточно дырки от гвоздя. Каждое утро я трачу полчаса на то, чтобы выкачать собравшуюся воду, но сегодня насос сдох, испустив напоследок жалобное шипение.
Страшно хочется выпить, но вместо этого я влезаю в пальто и топаю в мастерскую, чтобы найти, кто починит «Алькатрас». Жаль, что заодно нельзя починить мою жизнь.
— Оставьте мне ключи, — говорит хозяин мастерской, согласившись осмотреть катер вечером. — Насос-то я вам починю, — он уже бывал на моем судне и знает, что к чему, — но насчет остального не уверен.
Обрадовавшись, что по крайней мере ночевать под водой не придется, я поворачиваю к ферме. Решение импульсивное, вдруг страшно захотелось повидать детей, да и Мэри проведать надо бы. Но главное, я хочу увидеть Джулию, узнать, как она себя чувствует, получить дозу общения с женой — даже если для этого придется, скрываясь в темноте, шпионить за ней через окно. Да и вообще, расскажу ей, что меня еще не уволили и я по-прежнему могу именовать себя юристом. И доброго отношения заслуживают не только ушлые эскулапы, разъезжающие на «рендроверах».
Через луг бреду в тусклом морозном свете, прохожу мимо места, где нашли Грейс Коватту, сворачиваю на дорогу к Нортмиру и с разочарованием обнаруживаю, что машины Джулии нет на месте.
Во дворе Мило лениво огрызается на одинокую курицу, которая разгуливает вокруг него. Я направляюсь к задней двери, и пес, глядя мне вслед, добродушно машет хвостом.
Вхожу, открыв дверь запасным ключом, который, как обычно, лежит под горшком с деревцем. В кухне все именно так, как я ожидал увидеть. Стопка тарелок рядом с глубокой раковиной, огонь еле теплится, и коты спят, сплетясь в кресле в одного мохнатого зверя.
— Джулия! — зову я, хотя знаю, что ее нет. Но выкрикнуть ее имя — ритуал, приносящий успокоение. «Дорогая, я дома!» — вот что это означает.
Мысленно я слышу, как она откликается. Она откликалась долгие годы, которые остались теперь лишь в воспоминаниях — картинки пикников, дней рождения, ночных бдений с малышами, первых школьных дней, разбитых коленок, грязного белья, вечеров у камина с бутылкой вина… все они здесь, в коробках, ожидают, когда их распакуют.
— Мэри! — кричу я.
Вот было бы здорово, если б она ответила. Ведь тогда бы получилось, что это я заставил ее снова заговорить. Джулия с ума бы сошла от благодарности. Но Мэри тоже нет.
И тут я понимаю, что за мной следят. Из-за чуть приоткрытой двери блестят две пары глаз. Приемыши Мэри.
— Привет, — с улыбкой говорю я. — Чем вы здесь занимаетесь?
Некоторые дети, которых привечает Мэри, очень застенчивы и не желают общаться. Только не эти двое. После того как я их заметил, они без раздумий выходят из комнаты.
— Что вы делаете в нашем доме? — спрашивает девочка, шагнув вперед.
Да, Мэри неплохо поработала, раз девчушка уже называет Нортмир своим домом. Она выглядит лет на семнадцать, но, если не обращать внимания на макияж и браваду, ясно, что она намного младше. Глаза сверкают, губы подрагивают, тонкая шея напряжена, а на лице неприкрытая дерзость. Девчушке явно не привыкать к неприятностям. Должно быть, жизнь у нее была не сахар.
— Ну, ищу свою жену.
Два последних слова повисают в воздухе напоминанием, что недолго мне осталось их произносить. Однако формально мы с Джулией еще женаты.
— Если вы имеете в виду Джулию, то она уехала на машине, — продолжает девочка, подходя ближе. Она тянет мальчика за рукав. Он старше и гораздо крупнее, но кто из них главный, сомнений не остается.
— Кто он такой, Крошка? — наконец спрашивает пацан, моргнув. У мальчишки слегка дергается щека.
— Да, кто вы такой? — недовольно повторяет вопрос девочка. — Вы не имеете права вламываться в дом.
— Я уже сказал, что ищу свою жену Джулию. Она присматривает за вами, пока Мэри болеет…
— Мы знаем, кто такая Джулия. — Девочка фыркает. — А ведь я могу вызвать полицию.
Держится она по-прежнему настороженно. Брат для нее — одновременно и щит и оружие. Похоже, это у них обычная тактика.
— Меня зовут Марри, — говорю я, сгоняя котов с кресла и усаживаясь на нагретое место. — А вас?
Джулия, конечно, сообщила мне их имена, но официально нас никто не знакомил. В ожидании ответа беру вчерашнюю местную газету, лежащую на столе. Мэри запросто могла онеметь из-за этой парочки. Очевидно, что справиться с ними не так-то просто. Правда, у Мэри огромный опыт, так что это вряд ли. За прошедшие годы ей приходилось сталкиваться и с орешками покрепче. Для меня Мэри всегда была сделана из железа. Так что же с ней стряслось?
— Меня зовут Грэдин, а ее Крошка, — отвечает мальчик.
— Бренна, — поправляет девочка и шлепает Грэдина по голове. — Не называй меня так, ясно?
Я улыбаюсь и листаю газету, просматриваю колонки, притворяясь, что не замечаю, как они пререкаются. Одна из заметок привлекает мое внимание, и я почти не слышу, как дети спорят, открыв холодильник.
ДЕВОЧКА-ПОДРОСТОК ПОСЛЕ ЖЕСТОКОГО НАПАДЕНИЯ ВПАЛА В КОМУ
Просматриваю короткую статью. Ниже маленький снимок Грейс Коватты в школьной форме.
Состояние школьницы Грейс Коватты, жестоко избитой двенадцать дней назад, остается критическим. Она по-прежнему в больнице, потому что до сих пор не может ни ходить, ни говорить. Врачи с помощью лекарств ввели ее в кому для того, чтобы «перезагрузить» травмированный мозг. Некоторые эксперты считают такой способ лечения спорным.
«Внутричерепное давление способно привести к новым повреждениям, мозгу требуется отдых и время на исцеление. Мы были вынуждены действовать, поскольку жизнь пациентки находилась под угрозой», — заявил пресс-секретарь больницы. Какие-либо еще комментарии о состоянии девушки он дать отказался.
Инспектор полиции Эд Хэллит сделал короткое заявление: «Команда экспертов работает круглосуточно. Я уверен, что вскоре мы произведем арест».
Грейс Коватта — ученица школы Дэнби, отличница по истории и музыке. Ранним утром 27 декабря ее обнаружила Джулия Маршалл, школьная учительница.
Я разглядываю потолок, пытаясь представить, что чувствуют родители девочки. Нет, не могу. Им пришлось подписать документы, разрешить врачам ввести дочь в сон, от которого она может никогда не очнуться. Я думаю о сотнях ночей, когда я любовался мирно посапывающими Алексом и Флорой.