ПУТИН ПРОТИВ ЛЕНИНА (СИ) - Бирюков Андрей Владиславович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Глава 1

Россия на рубеже XIX-XX веков

Личность и история. Наверное, это один из самых острых вопросов, которые ставит перед собой общество, и никак не может прийти к общему согласию. Одни считают, что личность неповторима, и только она управляет течением жизни, другие говорят, что личность лишь выражает общее стремление народных масс. Где же истина? Мне кажется, она лежит где-то посередине. Да, в истории мира мы можем найти немало выдающихся и знаменитых личностей, вне зависимости от их моральной и нравственной оценки, и имена которых, так или иначе, связаны со значительными или поворотными пунктами истории человечества. Но какими бы ни были они сильными и выдающимися в своем личностном плане, какой бы харизмой они не обладали, но если их стремления, желания и дела не совпадали с уровнем развития общества, с назревшим состоянием готовности к изменениям, с настроениями, чаяниями и потребностями народа, с общим ходом исторического развития, то любые их начинания терпели крах. Они могли порой одержать успех, но он неизменно оказывался временным и неустойчивым. Цезарь, наверное, самый знаменитый из древних римлян, талантливый и одаренный, одержимый идеей власти, так и не смог стать императором. Потребовался период кровавых гражданских войн, с последующим снижением моральных ценностей римского народа и падением уровня производительных сил, чтобы во главе Рима смог встать император, или вернее, принцепс, который собрал в своих руках всю власть. При этом, империя сохранила элементы республики. Или Черчилль, заслуги которого перед Англией очень велики, обладавший талантами в области литературы и живописи, тонкий и умелый политик и дипломат, неординарный и смелый человек. Он всю свою жизнь ревностно стремился сохранить Британскую империю, но так и не сумел спасти ее от краха, не смотря на титанические усилия. С другой стороны, только созрели условия для объединения Италии, ставший во главе повстанцев Джузеппе Гарибальди сумел завершить революционный процесс. Ни раньше, ни позже, этого не могло бы произойти. Этот список можно продолжать до бесконечности. И каждый раз мы будем убеждаться, что если человек мог, образно говоря, оседлать события и уловить желания, интересы, симпатии и антипатии народа и ведущих сил общества и партий, понять уровень и потенциал производительных сил, верно оценить ситуацию и возможности, то судьба возносила его высоко. Если же понимание конкретной исторической ситуации расходилось с реальным положением вещей, то ни одно действие не могло привести к долговременному и прочному успеху. Но тем не менее, роль личности в истории огромна и недооценивать ее было бы неверным, даже если эта личность шла против течения истории. Масса, не имеющая лидера, так и останется массой, толпой, способной лишь на стихийные неосознанные действия, заранее обреченные на провал. В ней будет присутствовать слепая сила, но правильного пути она не находит и никогда не сможет его найти. Она может добиться тактического успеха, но лишенная головы, обязательно в конечном итоге проиграет. Но если находится лидер, понимающий, что именно хочет масса, или же на что эта масса готова пойти, то толпа может превратиться в организованную силу. Впрочем, бывает и так, что харизматичный и энергичный лидер может направить массу по желаемому только им пути, пусть даже этот путь уводит в исторический тупик, как это случилось в Германии в начале 30-х годов прошлого века, или в России в конце 80-х, когда под руководством двух алчущих власти лидеров, страны, руководимые ими, пришли к историческим катастрофам. Но в любом случае, для этого должны были созреть определенные условия, такие как безработица, гиперинфляция, голод, давление извне, унижение государства и национальных чувств. России, впрочем, невероятно повезло, что под давлением определенных кругов патологического любителя власти Ельцина заставили сдать власть более умному, прагматичному и волевому лидеру. Иначе, нас ждала бы невероятная по своей силе катастрофа. Недаром, Наполеону приписывают изречение, что “лучше стадо баранов под руководством льва, чем стая львов под руководством барана”. Уместно вспомнить и Г.В. Плеханова, который в одной из своих работ писал: “Если некоторые субъективисты, стремясь отвести личности как можно более широкую роль в истории, отказывались признать историческое движение человечества законосообразным процессом, то некоторые из их новейших противников, стремясь как можно лучше оттенить законосообразный характер этого движения, невидимому, готовы были забыть, что история делается людьми и что поэтому деятельность личностей не может не иметь в ней значения”. Я думаю, что личность и исторический процесс взаимосвязаны, и даже больше, сама история требует, чтобы в поворотный, критический момент непременно появилась яркая личность, которая повела бы за собой народ, или тот класс, который наиболее заинтересован в изменениях и переменах. И если бы в Великой французской революции не было Робеспьера и Марата, то были бы другие, место Невилла Чемберлена в Мюнхене занял бы другой человек, а Октябрьская революция могла бы вспыхнуть под руководством другого человека. Но кто бы ни был на их месте, эти события все равно произошли бы, возможно, некоторые частности были бы иными, но общий ход событий остался бы неизменным. Разве что можно отметить, что настоящий лидер может подготовить почву для распространения своих идей, и потом, опираясь на нее, повернуть ход событий. Как это случилось с большевиками, не имевшими поначалу широкой опоры, но, завоевав народ, смогли совершить Октябрьскую революцию, не Ленин в единственном числе, а именно партия, пусть даже и под его руководством. Но без широкой поддержки масс, а также без наличия необходимых экономических условий и развития общества, любой самый харизматичный и гениальный лидер будет обречен на провал. Именно под таким углом зрения и следует рассматривать все события как древней, так и современной истории. История идет по своим непреложным законам. Все события в истории, так или иначе, взаимосвязаны. И, потому, прежде чем оценивать времена нынешние, следует бросить взгляд на времена минувшее, ибо прошлое, как прожектор, освещает нам настоящее. Наивная и примитивная точка зрения, бытующая среди либералов и настойчиво насаждаемая через СМИ о том, что приехал Ленин со товарищи в запломбированном вагоне, аки тать в ночи, и играючи, с кондачка, разрушил благочестивую империю и страну, отомстив таким образом за своего брата, должна немедленно быть отвергнутой за ненадобностью, пошлостью и пренебрежением к истории. И не надо ничего им доказывать (бесполезно), достаточно лишь взять приверженцев сей точки зрения, вывести их на улицу и предложить свергнуть хотя бы свой сельсовет или городскую думу. Представляете себе эту картину? Выходит на улицу некий Сысой Федотыч, кричит “Ату их!” и понеслось народное восстание… Палата №6 нервно курит в сторонке. Восстание Спартака, наиболее известное выступление угнетаемых против эксплуатации человека человеком, не смотря на свой массовый характер и невероятную силу, и на выдающиеся качества своего лидера, потерпело неудачу не из-за отсутствия необходимого войска, снаряжения или денег. В тот период Рим был еще экономически силен, его здоровые производительные силы еще не были исчерпаны, он шел к своей кульминации, и общественное развитие еще не достигло критической точки, когда низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять по-новому. Основу мощи Рима эпохи республики составлял труд свободных граждан, развращение богатством еще не зашло до своего максимума. Труд, почитаемый и уважаемый своими гражданами, всегда поддерживал государство, и наоборот, когда труд становился занятием недостойным и даже позорным, такое государство постепенно приходило в упадок и его настигал неизбежный крах. История всемирной цивилизации дает этому множество доказательств. Здесь не только античный Рим, тут и античная Греция с ее демократиями, в средневековье это Венецианская и Генуэзские республики, в наше время это Советский Союз в эпоху конца 80-х и начала 90-х годов прошлого века. Не только республики, но и империи подтверждают эту закономерность. Достаточно посмотреть на все великие империи, существовавшие в период нашей цивилизации, и увидеть, что как только труд переставал быть мерилом нравственности, когда пропадала заинтересованность в производительном труде, то государство неизбежно падало в пропасть. Падение могло продолжаться десятки и даже сотни лет, но итог был неминуем. Примеры истории говорят нам о том, что все-таки, должны созреть определенные условия, и тогда глубинные процессы выходят на поверхность, и только в этом случае, они становятся жизненно необходимы и неизбежны. Общество и экономика должны совместно достигнуть определенного уровня, когда перед ними становится неизбежным вопрос дальнейшего развития, приобретающий жизненную важность. И если порой болезнь можно вылечить амбулаторным путем, то гнойный нарыв часто вскрывается хирургическим вмешательством, поскольку промедление будет смерти подобно и иной альтернативы скальпелю просто не существует. Больно, хлещет кровь, но это необходимость, иного выхода просто нет. Два пути развития общества, эволюционный и революционный, это две стороны одной медали, которые не могут существовать друг без друга. Закон перехода количества в качество еще никто не смог отменить. А значит, для того, чтобы увидеть корни, генезис Октябрьской революции, а также понять почему произошли те или иные последующие события, почему именно революционный путь развития победил в конкретной исторической ситуации, почему Ленин стал именно таким, каким мы его знаем, мы просто обязаны окунуться в прошлое, не такое уж и далекое от нас, но которое, по моему мнению, является поворотным пунктом всей истории России. Без знания обстоятельств невозможно дать верную оценку. Противникам Ленина и советской власти не следует тенденциозно навязывать обществу теорию о том, что большевики жаждали установления диктатуры пролетариата путем непременного кровопролития, что только большевикам свойственно было не бояться революционного насилия. Если вспомнить Великую французскую революцию, свергнувшую династию Бурбонов, то мы также увидим там кровь, причем, в гораздо больших масштабах, чем это было после установления Советской власти. Однако, нынешним демократам и либералам что-то не приходит в голову обвинять французов в кровожадности. Да и сами французы не проявляют склонности подвергать яростным нападкам свою историю. Английская промышленная революция, также проходила путем всеместного насилия над населением Англии, достаточно вспомнить закон против бродяжничества и борьбу левеллеров. Да что говорить, переход США, ведущей экономики мира, на рельсы капитализма произошел через путь Гражданской войны и истребление ими коренного населения Северной Америки, что является чистейшим примером геноцида, который наши либералы почему-то считают нужным замалчивать. А американцы так и подавно считают свою историю идеальной. Правительство Соединенных Штатов до сих пор отказывается ратифицировать конвенцию ООН о геноциде. И не мудрено. Многие аспекты геноцида были реализованы на коренных народах Северной Америки. Список американской политики геноцида включает в себя: массовое истребление, биологические войны, принудительное выселение из родных мест, лишение свободы, внедрение ценностей, отличных от коренных, вынужденная хирургическая стерилизация местных женщин, запрет на проведение религиозных обрядов и т.д. Общее число уничтоженных индейцев за весь период колонизации обеих Америк превышает по разным данным свыше ста миллионов! Вы только вдумайтесь в эти страшные цифры! Даже Гитлер просто подмастерье, по сравнению с англосаксами. А что уж говорить о Сталине, при котором было расстреляно около 600 тысяч человек. И вряд ли кто будет оспаривать, что среди этих расстрелянных все поголовно были сущие агнцы. В это число попали и насильники, и воры, и убийцы, и предатели. Впрочем, к предателям Родины отношение меняется. Те же казаки ставят памятники Шкуро и Паннвицу, и прочим казаческим героям, борцам с большевизмом, служивших в войсках вермахта, в Ленинграде повесили памятную доску Маннергейму, на открытии которой присутствовал Сергей Иванов, близкий друг Путина, и по совместительству Специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта. А также Постоянный член Совета Безопасности Российской Федерации. Так что, Октябрьская революция не является чем-то из ряда вон выходящим, она просто подтверждает то, что все исторические процессы идут по одним и тем же законам. Возможны вариации, но основной путь один: переход власти из рук в руки неизбежно сопровождается насилием. Некоторым образом, можно считать, что его суть выразил Бисмарк, сказавший об объединении Германии железом и кровью. И современная Россия не избежала влияния этого закона. Две кровавые чеченские войны, которые велись, в сущности, не за выход из состава России или за сохранение республики в качестве субъекта федерации, а за то, какая именно олигархическая группировка будет иметь контроль над ресурсами. А кроме этих конфликтов, были войны криминальные, унесшие тысячи жизней, была целенаправленная демографическая политика, посредством которой власть стремилась сократить население до “приемлемого” ей уровня. Задача была проста: “убрать” население, не вписавшееся в рынок. Ничего нового, как говорилось древними: и это было. Но вернемся к основной нити нашей книги. Итак, на часах 1861 год. После периода наполеоновских войн, революций 1848-1849 годов, старая феодальная Европа окончательно канула в Лету. Буржуазия, в той или иной форме, захватывала ключевые посты в экономике, подчиняла себе чиновно-бюрократическую машину, и властно диктовала свои условия. На исторической сцене появляются личности, которым предстоит сыграть важные роли в истории и развитии государств, и чьи дела и труды изменят политическую карту мира: Отто фон Бисмарк, Джузеппе Гарибальди, Хьюстон Чемберлен, Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Фридрих Энгельс, и другие. Но в отличие от России, монархическая верхушка многих стран не препятствовала этому процессу, а порой активно участвовала в развитии буржуазных отношений и институтов. Главным итогом революционных событий середины XIX века стало преобразование монархий из абсолютных в конституционные, что произошло в Дании и Швейцарии. Классическим примером для них послужила конституционная монархия Великобритании, где хотя и не произошло революции, но где с XI века существовал парламент, а с 1832 населению было предоставлено всеобщее избирательное право. Вся история Британской империи показала на протяжении нескольких сот лет жизнеспособность своей модели, когда власть формирует свои решения не единоличным решением одного человека, но учитывает при этом интересы других классов, пусть даже хотя бы в своей основе интересы крупного капитала. В любом случае эта форма намного прогрессивнее, чем абсолютизм, даже просвещенный. Ближе к концу XIX века образовалась Германская империя под эгидой Пруссии, где весьма причудливо сочеталась абсолютная власть кайзера и рейхстаг. Предпосылки для объединения Германии созревали полным ходом, и, хотя ни одна из великих держав стратегически не была заинтересована в возникновении в центре Европы нового мощного государства, никто не мог предвидеть в объединении десятков мелких германских княжеств под властью Пруссии, угрозы германского милитаризма. Пройдет всего десять лет, и благодаря последовательной дипломатии Бисмарка и политической разобщённости великих держав, в результате самоустранения России от международных дел после Крымской войны, где Англия, Франция и Турция нанесли царской России унизительное поражение, при колониальной экспансии Франции Наполеона III, повлёкшей за собой разногласия с Англией и Австрией, создастся благоприятная внешняя обстановка для объединения Германии вокруг Пруссии, а на политическую арену мира выйдет молодой и сильный хищник. Следует подчеркнуть, что своими успехами в индустриализации и прогрессе, страны Западной Европы обязаны разграблению стран-колоний, сопровождавшимся истреблением целых народов, созданием невыносимых условий жизни для коренных наций. Благосостояние и финансовая основа для промышленного рывка была создана в основном не за счет трудовой деятельности народов этих стран, а за счет вывезенных богатств Индии, Южной Америки, Африки. В отличие от Советской России, где количественный и качественный рывок прошел за счет внутренних сил народа, и не побоюсь высокого слова, героизма и энтузиазма строителей нового мира. Во второй половине XIX века Европа буквально кипит в котле индустриальной революции, активно развивается банковский сектор, научный потенциал развитых стран выходит на высокий, до того немыслимый уровень. Открытия в физике, химии, биологии, математике, военном деле и других науках следуют одно за другим, создавая теоретическую базу промышленного развития. Возникают новые научные дисциплины, образовательный уровень народа также не стоит на месте. Идет не только активный захват заморских территорий и не только постепенно создаются предпосылки для развития капитализма, но создаются условия для его трансформации в высшую стадию, стадию империализма, которая оказалась настолько жизнеспособной, что сохранилась и до наших дней. Кроме этого, идет невиданный расцвет теоретической мысли, ум окончательно вырывается из жестких рамок феодального общества и мышления. А вот в патриархальной России второй половины ХIХ века царит относительная тишь, да благодать. Лишь только-только объявлена крестьянская реформа, упразднившая рабство в Российской империи. Она возвещалась Манифестом об отмене крепостного права от 19 февраля 1861. Основными причинами реформы стали кризис крепостнической системы и крестьянские волнения, число которых только в период с 1855 по 1860 год составило 474, и почти критическое отставание в индустриальном, научном и образовательном развитии. Патриархальные формы крепостного труда уже не соответствовали изменившимся общественным условиям: крепостной труд был мало производителен и невыгоден. Даже с моральной точки зрения, продажа человеком человека выглядит неприглядно, но о об этом позорнейшем явлении наши правдолюбцы монархисты и сторонники России, которую мы потеряли, предпочитают не вспоминать. Не стоит сбрасывать со счетов и позорное поражение царизма в Крымской войне. Военное поражение, как никогда наглядно, показало порочность крепостничества и критическую необходимость перемен. Давно назревшая, но запоздалая реформа, открывала дорогу к развитию капитализма в России и к ее последующей индустриализации. К середине ХIХ века отставание России от передовых капиталистических государств в экономической и социально-политической сферах проявилось настолько явственно, что этого не могли не замечать высшие круги империи. Даже шеф жандармов А.Х. Бенкендорф видел в крепостном праве ‘‘пороховую мину’’, заложенную под государственные устои, о чем можно прочитать в его письмах и докладных на имя царя. События середины XIX века показали значительное ослабление России на международной арене, крепостное право уже настолько проявило себя главным тормозом на пути развития буржуазной системы, что не замечать этого мог только слепой. Для сравнения достаточно сказать, что в Европе процесс освобождения крестьян от крепостной зависимости прошел еще в XI-XIV веках, и как результат она имела к середине ХIX века значительное превосходство в промышленном развитии. Промышленный переворот (переход от ручного производства к машинному), который в Европе в основном завершился еще в 1760-х - 1780-х гг., в России берет начало только в 40-е годы 19 века. Столь запоздалое вступление России в индустриальную эпоху и медленное осуществление промышленного переворота вело к экономическому отставанию страны и технологической зависимости от Запада. Была подорвана в значительной степени и финансовая система. Введенные при Екатерине II бумажные деньги обесценились, курс колебался в зависимости от того, какими серебряными монетами производился обмен, крупными или мелкими. В государстве не существовало устойчивого курса ассигнаций, его не могло установить само правительство. Попытки правительства уменьшить количество ассигнаций не привели к хорошему результату. Александр II, далеко не глупый царь, интуитивно чувствовавший назревающий кризис, понимавший важность смягчения противоречий именно эволюционным путем, ради сохранения монархии и основных государственных устоев, заявил перед собранием дворян и уездных предводителей: “Я убеждён, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и Вы одного мнения со мной; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу”. И позже, уже 28 января 1861 года, выступая в Государственном совете с речью, он потребовал от Государственного совета закончить дело об освобождении крестьян в первой половине февраля текущего года, чтобы оно было объявлено до начала полевых работ. Император решительно заявил: “Повторяю, и это моя непременная воля, чтоб дело это теперь же было кончено…Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства”. Для тех же, кто стремится в этом показать Александра II этаким защитником крестьянства, не лишне будет указать, что, выступая на заседании Государственного совета при обсуждении проекта реформы, император подчеркнул, что “все, что можно было сделать для защиты интересов дворянства, было сделано”. То есть, в первую очередь, реформа была нацелена не столько на устранение накопившихся противоречий, сколько на максимальное сохранение существовавших привилегий дворянства, и даже на их усиление. А ведь реформа могла бы пройти по более мягкому сценарию, например, как предлагал П.Д. Киселёв, отвечавший за управление государственным имуществом в правительстве Николая I. Согласно его плану крестьяне могли получить личную свободу путем принудительного выкупа заложенных имений — с уплатой помещикам лишь небольшой разницы между стоимостью имения и накопленной недоимкой по просроченной ссуде. В результате такого выкупа большинство имений перешло бы к государству, а крепостные крестьяне перешли бы в разряд государственных, получив личную свободу. Вот только помещик, не мог позволить себе потерять хотя бы копеечку дохода, и потому реформа, проведенная по схеме царя, по своей сути, дав крестьянам свободу, заложила в обществе часовую бомбу, которая рванула уже в следующем, ХХ веке, поскольку сам механизм реформы не просто дал свободу, он при важном по сути освобождении крестьян от крепостничества, усилил расслоение общества как по имущественному, так и по сословному признаку. Один из историков писал, что крестьяне формально стали свободными, но в их положении ничего не изменилось, наоборот, даже ухудшилось: в частности, пороть крестьян помещики стали ещё больше. Да и как можно было считаться свободным, и в то же время ходить на барщину, отрабатывая в год 40 мужских и 30 женских дней из расчета на каждого человека? Не следует забывать и того, что в послереформенный период часть убежденных консерваторов, такие, как например, обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, издатель ‘‘Московских ведомостей’’ М. Н. Катков и министр внутренних дел Д. А. Толстой, определяли внутренний идеологический курс правительства и царствования Александра III. Не состоя в оппозиции монархии, они рассчитывали, тем не менее, нейтрализовать воздействие любых, даже самых незначительных реформ на русскую жизнь путем контрреформ. Для этого правительство создало новый тип управления в лице земских начальников, которые назначались министром внутренних дел исключительно из числа местных потомственных дворян — помещиков. Крестьянство попадало в их полную и безоговорочную власть. Как пишет Д.Ю. Лысков в “Сумерках Российской империи”: “Следя за соблюдением порядка, сбором податей и прочим, земские начальники широко пользовались предоставленным им правом штрафовать крестьян, сажать под арест и подвергать телесным наказаниям. В результате земской контрреформы, имущественный ценз для землевладельческой курии понизился вдвое, а для городской значительно повысился. После этого преобладание землевладельцев в земствах стало еще значительней. Крестьянская же избирательная курия вообще потеряла право самостоятельного выбора: окончательное решение по ее кандидатурам принимал губернатор. Таким образом, самодержавная власть пыталась максимально укрепить позиции дворян-помещиков в местном управлении. Кроме того, правительство оказывало поместному дворянству еще и финансовую поддержку: в 1885 г. был учрежден Дворянский банк, дававший ссуды на льготных условиях под залог поместий. В первый же год своей деятельности банк ссудил помещикам почти 70 млн рублей. Денежные вливания тормозили процесс оскудения поместного дворянства, но остановить его не могли. Поддерживая дворянство, правящая бюрократия стремилась в то же время максимально укрепить свои позиции. 14 августа 1881 г. Александр III утвердил ‘‘Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия’’, по которому в любой местности могло быть объявлено чрезвычайное положение. Местная администрация получала возможность арестовывать всех, кого считала нужным, ссылать без суда на срок до 5 лет в любую часть Российской империи, предавать военному суду. Ей было дано право закрывать учебные заведения и органы печати, приостанавливать деятельность земств и т.п. ‘‘Положение’’ вплоть до 1917 года широко использовалось властью в борьбе с революционным и общественным движением. В 1880-х гг. правительство предприняло еще ряд суровых мер против образованной части общества, в которой оно видело своего главного противника: ужесточило цензуру, усилило административный надзор за высшими учебными заведениями, затруднило доступ к образованию представителей ‘‘низших сословий’’. Да, довольно длинная цитата. Но я привел ее для того, что показать половинчатость реформ, которая в конечном итоге привела в последующем к революционным ситуациям в 1905 и 1917 годах. Несмотря на всю необходимость и важность, проведенные реформы смогли лишь частично снять напряжение в обществе, не устранив первопричин. Царизм лечил симптомы, но не саму болезнь. Самодержавие было глухо, да и сама система правления и управления государством, замкнутая и кастовая, таким образом, уже делала реформу практически неполноценной. Назревала необходимость не просто ремонта фасада государства, но его коренного преобразования, что неизбежно повлекло бы смену элит, и в последующем, изменение общественных отношений. На что самодержавие, как и любой правящий класс, пойти не мог. Ситуация универсальная для всех эпох, в том числе и нашей. Невозможно представить, что наше правительство и партия “Единая Россия” добровольно, по зову сердца, смогут решиться на коренное переустройство сложившегося косного олигархическо-бюрократического государства. Налицо очередная иллюстрация на тему, что уроки истории заключаются в том, что они никого ничему не учат. И все же, положительные стороны реформы перевесили недостатки. Тормоза развития общества были сняты, и как знать, не будь этой реформы, не стала бы наша страна подобием банановой республики? Вот только в конечном итоге, крестьянин был выселен на песочек, а помещик оставлял при себе самые жирные кусочки. Как было обещано, царизм сделал все возможное и невозможное для дворянства. Видя для себя спасение в сохранении сословности и абсолютной монархии, царизм невольно сам породил своего могильщика. Ведь важнейшим результатом реформы стало возникновение рабочего класса, класса людей, совершенно лишенного собственности, и обладающего более широким кругозором, по сравнению с крестьянством, интересы которого не превышали границ его деревни, или даже его надела. Недаром ведь, поговорка “Моя хата с краю” родилась именно на селе. Ухудшение жизни толкало крестьян, чей жизненный уровень не мог расти, по сравнению с ростом затрат, в город, где они пополняли рынок рабочей силы. А развитие рынка свободной рабочей силы, а также индустриальный количественный рост, в свою очередь привели к быстрым темпам роста численности рабочего класса, и во второй половине XIX в. он вырос в два раза. Число крупных предприятий с 1000 и более рабочих с1866 года по 1890 год выросло вдвое, численность рабочих в них — втрое, а сумма производства — впятеро. Очень интересно посмотреть на данные Всероссийской переписи населения 1897 года. Согласно ее результатам, население составляло 125 миллионов 640 тысяч человек (без Финляндии, в которой в то время насчитывалось 2556 тыс. жителей). При этом на Европейскую Россию приходилось 102,9 млн и на Азиатскую - 22,7 миллионов жителей. По сословному положению население России распределялось таким образом: 99,8 миллионов (81%) составляли крестьяне, 13,4 миллионов (10,7%) - мещане, 1,7 миллиона (1,5%) - потомственные и личные дворяне, 624 тысяч (0,5%) - купцы и почетные граждане, 589 тысяч (около 0,5%) - духовенство, около 10 миллионов (8%) - ‘‘прочие’’ (‘‘инородцы’’, деклассированные элементы, не указавшие своей сословной принадлежности). По своим занятиям население разделялось на сельскохозяйственное - 97 миллионов (77,3%), торгово-промышленное - 21,7 миллионов (17,2%) и ‘‘непроизводительное’’ - 6,9 миллионов (5,5%). Все сословные различия сохранялись вплоть до 1917 года, когда сословия были уничтожены декретами советской власти. Дворянство продолжало оставаться главным привилегированным сословием, пользуясь по закону перед другими сословиями преимуществами при занятии гражданских и военных должностей. На рубеже XIX-XX веков 75% чиновничества и 90% офицеров армии и флота составляли дворяне; они же занимали и все государственные посты. И хотя А.И. Деникин писал, что “когда во время революции митинговые ораторы большевистского лагеря причисляли к буржуазии, ими ненавидимой и истребляемой, офицерство, это была неправда: русский офицерский корпус в главной массе своей принадлежал к категории трудового интеллигентного пролетариата”, мы видим, что мягко говоря, Антон Иванович ошибался. Это потом, в годы Первой мировой войны, в связи с огромными потерями, в офицеры будут выходить выходцы из студентов, рабочих и крестьян, да и то их доля будет не столь значительной. Но до войны было еще далеко… Однако процессы капиталистического развития страны втягивали в свою орбиту и это сословие: дворянское предпринимательство росло не только в сфере сельского хозяйства, но и в промышленности, железнодорожном и банковском деле. Обратите внимание, что в то время, как в Англии, Германии, Франции, Соединенных Штатах доля промышленного пролетариата неуклонно росла, превышая долю крестьянского населения, то в России к концу XIX века она составила всего 17 процентов. При этом, промышленность концентрировалась лишь в нескольких районах – Москва, Санкт-Петербург, Горловка, Урал…То есть, четко видно, что Западная Европа к началу ХХ века имела подавляющее преимущество в квалифицированных кадрах, обученных, грамотных и имеющих определенные профессиональные традиции. Далее, через несколько страниц, в таблице № 2, можно увидеть соотношение городского и крестьянского населения в наиболее развитых странах Европы и в США. И все же, говорить о Российской империи, как о слабом в промышленном отношении государстве, было бы чрезвычайно опрометчиво. Перед реформой 1861 года, в европейской части России работало уже 99 механических и 130 чугунолитейных заводов, которые имели паровые двигатели. Значительную часть оборудования покупали пока за границей, но в то же время мы начали уже делать и свои машины. Одними из первых машиностроительных заводов были Невский машиностроительный, Александровский казенный завод в Петербурге, производившие паровые машины, пароходы и паровозы. В 1849 году на берегу Волги был построен Сормовский завод по производству речных пароходов. Сельскохозяйственное машиностроение получило свое развитие в Прибалтике и на Украине. Таким образом, можно констатировать, что уже в первой половине XIX века в России появляется такая важнейшая отрасль, как машиностроение, которая, правда, делает пока только первые шаги. В канун освобождения крестьян от крепостничества, в России сформировались три основных промышленных района: 1) Центрально-европейский (Московская и прилегающие к ней губернии) - здесь располагалась основная часть текстильной промышленности, значительная часть обрабатывающей и металлургической промышленности (примерно 20 % всех промышленных предприятий). 2) Северо-Западный (Петербург и прилегающие к нему районы) - машиностроение, оружейное производство, металлообработка, кораблестроение. 3) Уральский - черная и цветная металлургия, металлообработка. Именно такая конфигурация и обеспечила в дальнейшем развитие пролетарского движения в России. После реформы образовалось еще два района – Южный и Бакинский. В этих районах промышленность развивалась особо быстрыми темпами. Благодаря им в стране создаётся новая мощная топливная база. На её основе стала формироваться тяжёлая промышленность. Увеличивается выплавка чёрных металлов, что позволяет России почти полностью отказаться от импорта металла. Возрастает объём машиностроения. При высоких темпах развития в мире в России сохранялась низкая производительность труда. Не было достаточно капитала для развития, и Ю.С. Витте стал хлопотать о привлечении иностранного капитала. Привлекательными факторами для иностранного капитала были дешевые рабочие руки, богатые сырьевые ресурсы, высокие прибыли. Общая сумма иностранных капиталовложений в экономику России в 1887 — 1913 годы составила 1783 миллионов рублей и их воздействие на хозяйство страны нельзя охарактеризовать однозначно. С одной стороны, они действительно ускорили капиталистическое развитие России. Но ценой этого были разные экономические уступки: благоприятные пошлинные тарифы, условия производства и сбыта. Однако иностранному капиталу не удалось приспособить к своим интересам российскую экономику: страна не стала ни колонией, ни полуколонией. Это говорило об уровне развития капитализма и жизнеспособности отечественного предпринимательства. Чувствуете аналогию с современностью? С одной, правда, разницей: капитал в современной России есть, но его предпочитают вывозить за границу, а правительство только руками разводит, не создавая предпосылок для развития промышленности собственной. В России начала ХХ века очень быстро набирала скорость концентрация производства, а параллельно ей шла концентрация финансов, то есть банковского капитала. Стали возникать монополии. Расширялась сеть железных дорог, связывая отдельные промышленные районы империи в единое целое. Внутренняя и внешняя торговля также увеличили свои объемы. Все это неизбежно приводило к росту рядов пролетариата без которого всего этого достичь было бы невозможно. Научный потенциал России также был очень высок. Имена таких ученых, как Менделеева, Лебедева, Попова, Ковалевской, Яблочкова, Пироцкого и других русских ученых были широко известны как в России, так и за рубежом. Многие изобретения входили в повседневный обиход, технические достижения становились не просто забавной игрушкой, но необходимостью. На бескрайних просторах империи загудели паровозы, пролегла первая железная дорога между Москвой и Санкт-Петербургом, зажигались первые электрические лампочки. Страна готовилась совершить гигантский экономический прыжок, и вклад российских ученых и талантливых изобретателей в промышленное развитие России, как до революции, так и после, просто огромен. Процессы индустриализации России, возникновения пролетариата, неизбежного распада крестьянской общины ярко описаны в работе В.И. Ленина “Развитие капитализма в России”. В книге использовано более 500 источников: монографий, статей, статистических справочников, сборников, обзоров и так далее. В основу исследования легли главным образом данные о внутренних, чисто русских сельскохозяйственных губерниях. Эконом