Я помню музыку Прованса - Юон Анн-Гаэль (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗
– Да, Люсьена помогает мне восстановить бабушкину память. Рассказывает о ней, мы смотрим старые фотографии…
Джулия обращается к Антуану, который отряхивает штаны:
– Ты работаешь у Люсьены? Ты не рассказал, что тебя сюда привело.
Антуан мехами раздувает огонь и оборачивается с каменным лицом.
– Ничего, что могло бы заинтересовать твоих читателей. Ладно, еще поговорим, а сейчас у меня дела. Флавио, ты ее проводишь?
Вопрос звучит как приказ. «Что с ним случилось?» – думает Джулия. Она его чем-то обидела? В замешательстве она убирает блокнот и ручку. Старик Флавио смущенно улыбается, Антуан прощается с мрачным видом. Она молча залезает в машину. Старенький «Пежо» перед выездом за ворота два раза глохнет. Она направляется в «Бастиду», лесные чары рассеялись.
Моя хорошенькая стрекозка!
Каждое утро, переворачивая страницу календаря, я понимаю, что месяцы бегут с неслыханной скоростью.
Я всегда удивляюсь, когда ведущая прогноза погоды называет завтрашнюю дату. Она говорит: «Завтра день святого такого-то». На экране появляется дата, и я не верю своим глазам: 2018, представляешь? Сказали бы мне, что я столько проживу, не поверила бы!
В моей голове мне по-прежнему двадцать лет. Я не чувствую разницы. Самое тяжелое в старении, милая моя, то, что тело тебя подводит. Бесполезно бороться, бунтовать, упираться, ничего не попишешь. Колени слабеют, зрение ухудшается, а теперь еще и память меня покидает.
Эх! Надеюсь, тебе еще не надоело читать этот дневник. Теперь все так ускорилось, даже титры телефильмов! Раньше давали время войти в кинокартину, она начиналась не спеша. Помнишь, ты в детстве смотрела мультфильмы Уолта Диснея? Сначала черный экран, потом нежная музыка, и зритель медленно погружается в сюжет. А теперь все стартует с пол-оборота! Фильмы начинаются с конца, возвращаются назад, ничего не понятно, и в ту же секунду, как актер произносит финальную фразу, зажигается свет. У меня от этого голова кругом!
Я не забыла, что мы с тобой здесь делаем. Я пишу дрожащей рукой, устремляясь вдогонку за прошлым. А ты сидишь и читаешь. Моя дорогая, я тебя знаю, ты всегда была немного нетерпеливой – мило нетерпеливой, ты же знаешь, я считаю тебя совершенством, – но я надеюсь, что ты не будешь спешить. Ведь мне нужно время, чтобы воскресить воспоминания – и принять вызванные ими чувства.
Три встречи ознаменовали мою жизнь. Пришло время рассказать тебе о первой, несомненно, самой прекрасной из трех.
31
В холле к ней кидается Жизель.
– Я нашла! – восклицает она с горящими глазами.
– Здравствуйте, Жизель, – сдержанно отвечает Джулия.
Ей стыдно, но непонятное поведение Антуана ее ужасно разозлило. Кем он себя возомнил? Элегантная Жизель спешит в гостиную. В углу Пьеро и Фернан играют в карты и спорят. В большом кресле вяжет Мадлена. Она кивком приветствует Джулию. Пушинка мурлычет, растянувшись на клубках у ее ног.
– Не хотите ли чего-нибудь выпить? – вежливо предлагает старушка.
Джулия с улыбкой отказывается. Она хочет одного – найти Феликса и излить на него свою досаду. В конце концов, это он настоял, чтобы она встретилась с Антуаном! Бедный парень еще не знает, что ему предстоит пережить не лучшие четверть часа. Жизель видит, что Джулия идет к лифту, и хватает ее за руку. Свободной рукой она тычет в экран своего ноутбука.
– Смотрите, что я вам покажу. Я скопировала символы с фотографии и выложила на форуме специалистов.
Жизель непринужденно переходит от одной вкладки браузера к другой. Джулия с трудом за ней поспевает. И где это она научилась пользоваться компьютером?
– Фотография вашей бабушки! С мужчиной, который смотрит на нее влюбленными глазами! Вы же помните? Только не говорите, что у вас тоже крыша едет, – а то мне будет совсем одиноко!
– Конечно помню!
– Я расшифровала загадочные символы!
– Все это очень мило, Жизель, но Люсьена уже их прочла. Это бабушкин кузен. Там написано: «С Полем, в Сен-Мандрье» или что-то в этом роде.
Жизель громко захлопывает ноутбук. Пушинка подпрыгивает и удирает так быстро, насколько ей позволяет толстый животик.
– Вот видите, Мадлена! Я же говорила, что эта женщина что-то скрывает!
Рукодельница, напевая, склонилась над помпоном. Она соглашается с Жизель. Джулия не понимает, что происходит.
– Люсьена сказала неправду, – бросает Жизель.
У Джулии перехватило дыхание. Она переводит взгляд с Жизель на Мадлену. «Мне не удалось получить образование», – сказала тогда вязальщица. И тут до нее дошло. Люсьене тоже не удалось – конечно же она не знает стенографии! У Джулии по спине пробегает холодок. Как Люсьена могла так уверенно лгать? Жизель протягивает Джулии бумажку. Под символами написано:
После высадки американцев жизнь забила ключом! Они были божественно красивы в своей форме песочного цвета с холщовыми патронташами. Ботинки на шнурках топают совсем не так, как немецкие сапоги, подбитые гвоздями. Сказочная армия словно свалилась с неба. Американцы смеются и раздают ириски, шоколадки, жевательную резинку, сигареты… Один солдат вынул из сумки бутылочку с черной жидкостью и протянул Люсьене. Она была немного разочарована – зато как же весело смеялась потом! Жидкость пенилась во рту и щекотала зубы. Так Люсьена впервые попробовала кока-колу!
Другой солдат подарил мне увесистую и хрупкую пластинку «Сестер Эндрюс» [38] на 78 оборотов. Какое чудо! С конверта улыбаются три женщины, и, слушая пластинку, я представляю себя одной из них. Подражая брюнетке из этого трио, я крашу губы красной помадой, рисую брови домиком и закручиваю прядь волос надо лбом. Привезенные американцами диски называются V-disсs – «пластинки победы», от слова victory. Это единственное английское слово, которое я знаю: Victory, Победа! Это они открыли нам свинг, а потом и джаз. Ах, моя дорогая! Песня «Сестер Эндрюс» Boogie Woogie Bugle Boy всегда будет звучать для меня как музыка вновь обретенной надежды. Лицо того солдата я совсем не помню, а вот его подарок… Мои старые ноги тотчас пускаются в пляс, как только из граммофона доносятся первые звуки трубы!
Мы с Люсьеной не понимаем ни слова, но отчаянно крутим тощими попками, вдавливая каблуки в пол и держа руки на бедрах, подпевая: «А-тут, а-тут, а-тут-дидл-йада-тут». То-то весело!
Когда я не танцую, то пою солдатам «Марсельезу» и декламирую басни Лафонтена. Они тоже не понимают ни слова, но это очень благодарные слушатели, они задаривают меня сладостями, и у меня набирается целая коллекция конфет, которые я продаю деревенским детям. Так я накопила денег на свою первую пару шелковых чулок и красные кожаные туфли на танкетке, купленные тайком.
Однажды в соседней деревне были танцы. Туда идти целых пять километров, но даже если бы надо было бежать до самого Парижа, я бы все равно туда отправилась. В своих красных туфлях – и в сопровождении родителей!
На площади развеваются разноцветные флажки и французские и американские флаги. Маленькие лампочки светятся как звездное небо. Деревенские музыканты достают свои инструменты. Я узнаю ребят, которые играли в ансамбле «Хэппи Бойз» еще до войны. Жена мэра, как и раньше, исполняет песни Эдит Пиаф и Шарля Трене. Мы с подружками распеваем во весь голос, кружимся, вальсируем, кричим: «Да здравствует Франция!» – в ответ на тосты, которые произносятся за Францию под звон бокалов. Даже дети пляшут допоздна, сверкая в темноте белыми носочками.
Мама краем глаза присматривает за мной, сидя за столом со своим вязаньем и беседуя с деревенскими мамашами, а отец разглагольствует у стола с напитками. На нем, как и на остальных мужчинах, берет и сине-бело-красная нарукавная повязка Французских внутренних сил. Его гордый вид говорит о том, что он участвовал в этой войне и что он в прекрасном расположении духа. Я им восхищаюсь.
