Знак Зверя - Ермаков Олег (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Полк готовился к операции.
Ни солдаты, ни офицеры не знали, когда и в какую сторону предстоит отправиться. Даже штабные писаря ничего не знали.
И город у Мраморной горы наполнился слухами.
В Ургун!
Ургунское ущелье — выход в Пакистан, где у мятежников расположены учебные лагеря, склады и штаб-квартиры. Ургунское ущелье — один из пищеводов: мука и порох текут по нему, питая желудки и ружья мятежников. Но не только мука и порох — мины, медикаменты, натренированные бойцы; иногда с караваном проходят европейцы или американцы: профессиональные военные, журналисты, врачи. Давно пора перерубить эту каменную трубу, контролируемую людьми бывшего студента Кабульского университета Гульбеддина Хекматияра, лидера Исламской партии Афганистана.
В Кандагар — город гранатов у песков великих пустынь. Заунывные сыпучие земли окружают этот город: Регистан (Страна песков), Дашти-Марго (Пустыня смерти), Дашти-Наумид (Пустыня отчаяния) — кандагарские улицы напоены их дыханием. И наполнены людьми Гилани, лидера партии Национальный исламский фронт Афганистана, и бывшего преподавателя медресе Наби, лидера партии Движение исламской революции Афганистана. Кандагар самый стреляющий город Афганистана. Тишина или мирные звуки на его улочках — явление странное, настораживающее. Если тихо — значит, у кого-то застряли патроны в диске или кончились мины, а караван с новыми задержался в пути, или настало время намаза, — но сейчас отзвучат слова молитвы, сейчас добредет верблюжий караван до городских стен, сейчас будет вынут из ящика и вставлен в гнездо новый рожок и всунута болванка с оперением в жерло миномета, и привычные звуки заглушат тишину. Зато в Кандагаре растут огромные и сочные гранаты, побывавшие там утверждают: величиной с кулак... нет, с пивную кружку или даже с детскую голову, — и среди беготни и стрельбы ты хватаешь гранат, мнешь его, давишь, чтобы тугие зерна полопались под корявой багровой шкурой, а потом срубаешь ножом темечко и опрокидываешь эту круглую чашу, и сок растекается по сухому рту, терпкий, вязкий сок льется в ободранное кандагарским каленым воздухом горло.
В Джелалабад. Джелалабадская долина между горами Нуристана (Страны света) и хребтом Спин-гар — пышный пах на голом теле, щедро плодоносящая вагина, заросшая финиковыми пальмами, тысячелетними чинарами, древовидными тамарисками, кустами ядовитого олеандра, кипарисами, банановыми пальмами, тополями, апельсиновыми, лимоновыми, абрикосовыми, персиковыми садами. Субтропическая долина с разноцветными попугаями, магнолиями и розами заканчивается пятидесятитрехкилометровым Хайберским проходом, еще одной каменной трубой, по которой из Пакистана течет свинец и порох. Отсюда открывается короткий путь на Кабул, и за Хайбер ожесточенно сражаются правительственные войска с отрядами мятежников.
Потрошить окрестности трассы Кабул — Кандагар? Здесь множество отрядов и множество предводителей. Некоторые связаны с видными вождями и свои действия согласовывают с ними, но большинство никому не подчиняется и ведет войну по своему разумению и своими силами. В удобных местах — там, где к магистрали вплотную подступают горы, — они устраивают засады, запрятав в бетонных плитах, которыми вымощена дорога, несколько мощных мин. Советская или афганская колонна появляется на подготовленном участке, мины срабатывают в голове колонны и в хвосте, колонна оказывается запертой среди горных круч, и на машины и головы обрушивается град гранат и ливень пуль.
В Афганистане нет дорог, по которым советские и правительственные войска могут передвигаться без опаски. Даже на пыльной проселочной дороге в каком-либо глухом углу страны шоферы ведут машины, напрягая животы и стискивая зубы на ухабах, — каждый миг дорога может выплюнуть клочья европейских или американских мин. Здесь воюют все дороги.
Взрыв прогремит, и в ровной пустынной степи появится вооруженный отряд, — свалившийся с неба? — нет, выросший из-под земли. От водоносных горных кряжей в безводные степи веками тянули туннели жилистые кроты с кайлом, веревкой, ведром и лопатой, они били горизонтальные туннели и прорывали вертикальные шурфы, и каждый шурф становился колодцем (кяризом), по нему можно спуститься вниз, если ты в степи затерялся без капли воды, — спуститься и напиться из подземного сумрачного ледяного потока; и можно пойти по туннелям и через несколько суток выглянуть на свет, и увидеть горы или город. По туннелям и бродят отряды мятежников — и вырастают из-под земли в самых неожиданных местах. Здесь воюют все подземные реки.
Но страшней всего зеленые зоны и горы.
Зеленая зона — зеленка — это обширные земли, засаженные плодовыми деревьями и кустами, удобные для засад, внезапных налетов, надежное укрытие для хозяев и гибельные дебри для гостей. В зеленках есть норы и заминированные тропы; летом зеленка зелена и тениста, зимой бела, корява, непролазна. Зеленка есть вблизи любого города — в каждой таится смерть, но три зеленки знамениты: кабульская Аминовка, кандагарская и джелалабадская. Время от времени их чистят, но что толку? — не оставишь же под каждым кустом пулеметчика или танк. Мятежники отступают и возвращаются.
Зеленки можно было бы сжечь, кяризы засыпать, вдоль дорог протянуть колючую проволоку под током, — но что делать с горами? Сколько хребтов — Банди-Баян, Кафарджаргар, Хисар, Кашм, Джадран, Спингар... Это малые хребетики в две-три тысячи метров высотой. А еще ведь есть хребты с вечно замороженными плечами и носами: Ходжа-Мухаммед (4607 м, 5841 м); Лаль (4583 м, 5355 м); Вахан-ский хребет (6281 м, 5794 м), а хвост Гиндукуша от истока реки Панджшер до китайской границы — весь льдом облит и режет аквамариновое небо вершинами в шесть и семь тысяч метров.
Горы — отличные крепости, возведенные Аллахом. Каждая вершина — башня, каждый грот — укрытие от дождя, солнца, пуль и бомб. А всякое ущелье — мясорубка для врагов. Основные силы мятежников находятся в горах. В пещерах и гротах располагаются штабы, казармы, склады, больницы и тюрьмы. В поднебесные каменные города ведут тайные пути, пройти которыми без проводника невозможно. На подступах к ним насторожены мины, око и ухо часового. Горные гнездовья неприступны, монолитные стены пещер выдерживают взрывы бомб и ракет, выстаивают под кулаками артиллерии; здесь, среди мертвых голых камней, люди могут долго жить — у них есть запасы пищи, запасы воды, бинты, жгуты, хирургические инструменты, — и отбивать атаки снизу и с неба — для этого у них есть гранаты, пулеметы, минометы, автоматы, ножи, камни, ногти и зубы.
А в горных владениях Ахмад-Шаха Масуда есть не только пища, вода, медикаменты и оружие, но и рудники, где бригады добывают драгоценные камни, напоенные любимым муслимунами зеленым светом, — изумруды. Это — Панджшер, Долина Пяти Львов, государство в государстве, главный оплот оппозиции. Панджшер еще более значительная труба, в Пакистан по ней катятся зеленые сверкающие камешки, которые мгновенно превращаются в наисовременнейшее оружие, в пуды муки, железа, лекарств, обмундирования, и навьюченные верблюды и ослы идут и идут из Пакистана по каменным тропам в Долину Пяти Львов, Панджшер, и содержимое вьюков растекается по кишлакам и крепостям Ахмад-Шаха Масуда. И воины Масуда спускаются вниз по реке и быстро оказываются в Чарикарской долине, здесь — оперативный простор, обилие кишлаков, среди которых легко затеряться, и они теряются и действуют: минируют трассу, связывающую Кабул с Кундузом и советским Термезом, устраивают засады на трассе Кабул — Джелалабад, обстреливают военный аэродром в Ваграме, добираются и до Кабула. Правительственные и советские войска не раз уходили в пасти Пяти Львов — выбивать клыки, да сами ломались, откатывались ободранные, окровавленные. Панджшер: клацанье — ндж! — и шершавое бугристое нёбо; Панджшер: пан или пропал, и все не пан, все пропал — погиб или попал в масудовские тюрьмы.
Или бросят далеко на запад, в Герат, обдуваемый иранскими ветрами, или на восток, в горный Кунар, или в северный лазуритовый Бадахшан, или в Нуристан, медвежий лесистый угол в горах Центрального Гиндукуша: здесь в дубовых и сосновых лесах действительно водятся медведи, бурые и черные, а в деревянных деревнях живут светлоглазые и светлоликие люди, потомки воинов, сражавшихся в фалангах Александра Македонского.
