Халява для лоха - Майорова Ирина (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– Да ладно тебе, мам, – устало отмахнулся доктор. – Какая она буйная? Из трамвая в обмороке вынесли. Может, головой ударилась – такой гололед на улице… В трамвай-то села, а тут запоздалая реакция, обморок и временная потеря памяти. Мам, отстань, а? – жалобно попросил доктор и, улегшись на диван, натянул на голову одеяло.
– Ну как знаешь, – сердито проворчала женщина и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
Проснулся доктор в шестом часу вечера. Потягиваясь, в трусах и футболке вышел на кухню и застыл с открытым в позевоте ртом. За крошечным пластиковым столом, за которым доктор и его мама обычно завтракали, обедали и ужинали, сидела утренняя гостья и чистила лук.
– Не понял, – только и сумел вымолвить доктор и вопросительно посмотрел на мать, которая хлопотала возле плиты, – что-то мешала на сковороде.
– Иди оденься, – не поворачивая головы, скомандовала женщина. – И садись ешь, почти двое суток без горячего. Как же тут гастрит не заработать!
– А «скорая» не приезжала, что ли?
– Не приезжала.
– Так надо было самой вызвать.
– Вот сам сейчас и вызовешь. Только сначала поешь. – Женщина обернулась на продолжавшего стоять в дверях сына. – Нет, сначала ты наконец оденешься!
Ужин прошел в молчании. Только у каждого из троих сотрапезников это молчание было разным. У гостьи – сонно-равнодушным, у доктора – напряженно-озабоченным, а у его матери – упрекающим, нарочито назидательным.
По окончании трапезы Вероника Михайловна пристроила гостью к раковине, мыть посуду, а сама, поманив сына пальцем, прошла в дальнюю комнату, громко именовавшуюся гостиной.
– Нет, ты чего в «скорую»-то не позвонила? – Геннадий собрал лоб в вертикальные складки и уставился на мать припухшими после долгого сна глазами.
– А ты мне такого указания не давал! И не повышай на мать голос! – Лицо Вероники Михайловны приняло скорбное выражение. – Теперь я понимаю, почему Кристина от тебя ушла. Ты совершенно не способен думать о семье и близких! Привел в дом незнакомого человека, да еще в таком состоянии, и бросил на старую мать.
То, что неусыпно следящая за своей внешностью Вероника Михайловна назвала себя старой да еще и вступилась за бывшую сноху (чего допрежь – ни в «брачный период», ни после развода не случалось), произвело на Геннадия сильное впечатление.
– Ладно тебе, мам, не ругайся, – примирительно обнял «старушку» Геннадий. – Сейчас вызовем «скорую», лучше сразу психиатричку – и через полчаса-час ее увезут.
– Нет, какой ты все-таки бездушный! – вопреки всякой логике, вынесла вердикт Вероника Михайловна и дернула плечом, чтобы освободиться из сыновних объятий. – Профессия медика действительно накладывает отпечаток. Ты стал циником, и меня это как мать не может не тревожить! Ты что, не знаешь, какие у нас условия в бесплатных психиатрических больницах?! В той передаче, про которую я тебе рассказывала, был жуткий сюжет, просто жуткий! Там больных привязывали ремнями к кроватям, делали какие-то очень болезненные уколы, били и даже насиловали! И ты хочешь девочку в такой ад отдать? Конечно, оставлять ее у нас нельзя, но у нее же должны быть какие-то родственники…
– О! – Геннадий хлопнул себя по лбу. – Как это я забыл? Мы с сержантом у нее в кармане бумажку с адресом нашли. Если там даже и не родня живет, то уж наверняка люди, которые знают, кто она и откуда. Сейчас, сейчас, куда это я ее дел? – Доктор начал шарить по карманам куртки. – Там и телефон был. Чего я, дурак, сразу-то позвонить не догадался…
Написанный на самодельной визитке номер был занят. Таковым он оставался и через пятнадцать минут, и через полчаса, и через час.
– Сколько можно болтать?! – разозлился Геннадий, в очередной раз услышав в трубке короткие гудки. – Уже почти восемь. Ладно, пусть у нас переночует. Сегодня мы до родственничков дозвонимся, а завтра утром небось за ней и приедут.
– Когда это утром? – всплеснула руками Вероника Михайловна. – Ты что, забыл, у тебя дежурство внеплановое было, тебе к восьми на работу, у меня тоже день распланирован. Мы с Ларисой Андреевной еще неделю назад в сауну на первый сеанс записались. Утром, ты знаешь, дешевле… Нет, я никак тут с ней остаться не могу.
– Твои предложения?
– Иди прогревай машину и вези девушку по адресу, что на визитке. Если «занято», значит, они дома.
Геннадий недовольно сморщился, почесал сквозь майку начавший заплывать жирком живот. Он так хотел провести вечер дома, посмотреть пиратский диск с шестью фильмами, который ему недели две назад дал посмотреть приятель. Однако предложенный матерью выход оказался единственно возможным, и Геннадий, натянув куртку, пошел прогревать двигатель своей «кияшки».
Любовница
Спустя месяц после того как Ненашев первый раз остался ночевать у Инги, случилось небывалое: Аркадий Сергеевич перевез любовницу в свою квартиру на Чистых прудах. Когда об этом стало известно Стасу (не от самого босса, а от Ольги), он ехидно поинтересовался:
– Слушай, Аркаш, так ты, может, женишься? А что? Она женщина приятная во всех отношениях: симпатичная, неглупая, одевается со вкусом…
– Может, и женюсь, – буркнул Ненашев.
– Женись-женись, а то в тусовке слухи про тебя нехорошие пошли: мужику под сорок, а еще ни разу под венец не сходил.
– А мне на твою тусовку наплевать, понял?!
Ненашев так неожиданно сорвался на крик, что Дегтярев попятился:
– Ну, плевать и плевать, чего разорался-то?
– А то, что ты со своими друзьями-уродами и их мнением у меня вот где! – не унимался Ненашев. – Больше я на все эти сраные вечеринки, файв-о-клоки и прочую мутотень – ни ногой! И Инге запрещу! И тебе не советую!
– Ты что же, на правах начальника запретишь мне проводить свободное время, как я хочу? – недобро прищурился Стас. – Не имеешь права, друг Аркаша. Да и Инга, думаю, вряд ли согласится отказаться от привычных удовольствий. У нее в этой, как ты выразился, сраной тусовке друзья, приятели, подруги.
Ненашев схватил Дегтярева за грудки:
– Ты на что, хрен моржовый, намекаешь?!
– Да ни на что… Совсем умом тронулся. Руки убери!
Разошлись они тогда мирно, даже выпили по рюмке арманьяка, но на душе и у того, и у другого было муторно. Это была их первая со времени знакомства на абитуре стычка, едва не закончившаяся мордобоем.
Новый год они встретили вчетвером: Аркадий, Стас, Инга и Ольга. В загородном доме Ненашева «квартет» провел веселую ночь. Они орали детские песни, водя хоровод вокруг наряженной в саду сосенки, переполошили всех окрестных собак, устроив настоящую канонаду из пиротехники, потом прямо там же, в саду, жарили на вертеле барашка, а под утро пили у камина французское вино и танцевали. Часов в пять Инга на правах хозяйки дома позвала подругу и ее кавалера посмотреть комнаты для гостей.
Подвыпивший Ненашев скрывать изумления даже не думал.
– Я не понял, —воззрился он на любовницу, – ты чего, в разных, что ли, постелила?
– В разных, в разных, – погладила сердечного друга по жидким волосам Инга.
– А с чего? – не унимался Ненашев. – Чай, не пост.
– Сейчас как раз пост, – улыбаясь, спокойно объяснила Инга. – Рождественский. Закончится седьмого января.
– А чего ж они тогда мясо ели? – продолжал допытываться пьяный Ненашев.
– Слушай, Аркаш! – решила прекратить комедию Инга. – Они взрослые люди, а потому в состоянии сами решать: с кем спать, когда и зачем.
– Ну вообще-то ты права, – неуверенно согласился Ненашев и позволил отвести себя в опочивальню.
Проснулись все часа в два пополудни. А после завтрака-обеда Стас и Ольга засобирались в город – вечером они были приглашены в ресторан «Адриатика» на празднование дня рождения работавшего в мэрии дегтяревского приятеля. Уезжать из пригорода, устланного нежным пушистым снегом, напоенного чистым, настоянным на сосновой хвое воздухом, в галдящий, загазованный, грохочущий пиротехническими взрывами город ужас как не хотелось. Но именинник трудился в департаменте наружной рекламы, информации и оформления, а потому был для «Атланта» не просто нужным, а бесценным человеком.
