Хрупкая душа - Пиколт Джоди Линн (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Знаешь, — ласково промурлыкал я, обвивая ее плечи, — а ведь жизнь хороша! Погода отличная, я провожу день с семьей, и в душной церкви сидеть не надо…
— И отец Грейди наверняка порадовался вопросу Уиллоу!
— Поверь мне, у отца Грейди сейчас есть проблемы поважнее.
Миновав парковку, мы пошли к клеверному полю.
— Шон, — сказала вдруг Шарлотта, — я должна тебе кое в чем признаться.
— Может, нам лучше вернуться и ты признаешься в исповедальне?
— Я ходила к адвокату.
Я замер.
— Что?
— Я встречалась с Марин Гейтс. Насчет иска об ошибочном рождении.
— Господи, Шарлотта…
— Шон! — Она покосилась на церковь.
— Как ты могла? И у меня за спиной, как будто я вообще не имею права голоса!
Она скрестила руки на груди.
— А яправо голоса имею? Это для тебячего-то стоит?
— Конечно… Но на мнение каких-то кровососов из адвокатской конторы мне, честно признаюсь, насрать! Ты разве не понимаешь, что они задумали? Они хотят денег — только и всего. Им начхать на тебя, на меня, на Уиллоу, им начхать, кто виноват. Мы для них просто средство достижения цели. — Я приблизился к ней. — Ну да, у Уиллоу не все так гладко в жизни… А у кого гладко? У других детей дефицит внимания, кто-то по ночам убегает из дома, чтобы курить и бухать, кого-то в школе избивают за то, что он любит математику… Их родители ведь не пытаются свалить вину на людей, из которых можно выдоить бабки.
— Тогда почему ты так хотел засудить Диснейленд и половину социальных служб штата Флорида? В чем тут разница?
Я резко вздернул подбородок.
— Они сочли нас дураками.
— А если и врачи тоже? — возразила Шарлотта. — Если Пайпер тоже ошиблась?
— Ну, ошиблась и ошиблась. — Я пожал плечами. — Разве что-то изменилось бы? Если бы ты заранее знала обо всех переломах, бесконечных визитах в травмопункты, обо всем, на что нам придется пойти, ты разве хотела бы ее меньше?
Она приоткрыла рот, но через несколько секунд решительно захлопнула.
Меня это до смерти напутало.
— Ну и что, если она всю жизнь проходит в гипсе? — Я неуверенно коснулся руки Шарлотты. — Зато она знает, как называется каждая косточка в проклятом человеческом теле. А еще она ненавидит желтый цвет и вчера вечером призналась мне, что хочет, когда вырастет, стать пасечницей. Это наша девочка, Шарлотта. Нам не нужна ничья помощь. Мы пять лет справлялись, будем справляться и дальше.
Шарлотта отстранилась от меня.
— «Мы», значит? Шон, ты уходишь на работу. Ты собираешься с ребятами по вечерам на покер. Ты говоришь так, как будто тыкруглосуточно нянчишься с Уиллоу, но ты ведь понятия не имеешь, каково это.
— Тогда наймем ей сиделку.
— За какие, интересно мне знать, шиши?! — вспыхнула Шарлотта. — Нам даже не на что купить новую машину, в которой поместилась бы коляска Уиллоу, ее ходунки и костыли. А наша, между прочим, уже намотала почти двести тысяч миль. Как мы будем платить за ее операции — особенно те этапы, которые не покроет страховкой? Как мы купим ей дом, в котором есть заезд для инвалидного кресла, а раковина в кухне расположена достаточно низко?
— Ты хочешь сказать, что я не в состоянии обеспечить своего ребенка? — Я повысил голос.
Шарлотта внезапно присмирела.
— Шон, ты лучший отец на свете. Но… ты не мать.
Послышался чей-то визг, и мы с Шарлоттой, повинуясь инстинкту, сломя голову бросились на стоянку. Подбегая, мы ожидали увидеть, как Уиллоу уже корчится на асфальте, а кожу ее пронзает сломавшаяся кость. Но увидели лишь Амелию, державшую младенца на вытянутых руках. Спереди на блузке у нее темнело пятно.
— Он на меня наблевал! — взвыла она.
Из церкви выбежала его мать.
— Извините, пожалуйста, — сказала она нам, пока Уиллоу хохотала над злоключением сестры. — Он, кажется, подцепил какую-то инфекцию…
Шарлотта забрала ребенка у Амелии.
— Наверное, кишечный вирус. Не волнуйтесь, такое бывает.
Она отошла в сторону, чтобы Амелия смогла вытереться салфеткой.
— Разговор окончен, — вполголоса сказал я Шарлотте. — Точка.
Шарлотта принялась укачивать малыша.
— Конечно, Шон, — с подозрительной легкостью согласилась она. — Как тебе угодно.
К шести часам вечера вирус, который Шарлотта подхватила у того младенца, уже по-хозяйски обосновался в ее организме и ей пришлось надолго запереться в ванной. Блевала она дальше, чем видела. Я должен был выйти в ночную, но стало предельно ясно, что никуда я не пойду.
— Амелии нужно помочь сделать уроки, — с трудом сказала Шарлотта, промокая лицо влажным полотенцем. — Потом девочки должны поужинать…
— Я все сделаю, — сказал я. — Что еще?
— Еще я хотела бы умереть, — простонала Шарлотта и, оттолкнув меня, снова рухнула на колени перед унитазом.
Я задом попятился к выходу и запер за собою дверь. Спустившись на первый этаж, я застал тебя на софе за вдумчивым поглощением банана.
— Перебьешь аппетит, — пригрозил я.
— А я его не ем, папа! Я его лечу.
— Лечишь, значит. — На столе перед тобой лежал нож, хотя мы не разрешали тебе играть с острыми предметами. Я решил, что как-нибудь позже непременно отчитаю Амелию за нерадивость. Банан был разрезан вдоль.
Ты открыла аптечку, которую мы прихватили в гостиничном номере во Флориде, достала иголку с уже вдетой ниткой и начала заштопывать «рану» на кожуре.
— Уиллоу, что ты делаешь? — спросил я.
Ты удивленно заморгала.
— Как это что? Оперирую, конечно.
Понаблюдав, как ты накладываешь швы, и убедившись, что увечья тебе не грозят, я лишь пожал плечами. Не приведи Господь мешать развитию науки.
На кухне Амелия, обложившись маркерами и баночками клея, колдовала над планшетом для презентаций.
— Может, объяснишь мне, как в руки Уиллоу попал нож?
— Она попросила.
— А если бы она попросила бензопилу, ты бы пошла в гараж?
— Это, по-моему, чересчур, если хочешь просто разрезать банан. — Не отрываясь от своего проекта, Амелия тяжело вздохнула. — Вот же фигня так фигня! Мне нужно склеить настольную игру про процесс пищеварения, и все будут надо мной смеяться, потому что ясно, чем этот процесс заканчивается.
— А ты хотела бы, чтобы было наоборот?
— Фу, папа, это М-Е-Р-З-К-О!
Я полез в шкафчик за сковородой, попутно громыхая всевозможными кастрюлями и мисками.
— Не возражаешь против блинов на ужин?
А если бы они и возразили, что с того? Я умел готовить только блины. И еще бутерброды с арахисовым маслом и вареньем.
— Мама жарит блины на завтрак, — захныкала Амелия.
— А ты знала, что растворимые хирургические нитки делают из кишок животных? — крикнула ты из гостиной.
— Нет. И лучше мне было не знать… — Амелия продолжила натирать планшет клеем. — Маме уже лучше?
— Пока нет, солнышко.
— Но она обещала помочь мне нарисовать пищевод!
— Я тебе помогу.
— Пап, но ты же не умеешь рисовать! Когда мы играем в угадайку, ты всегда рисуешь домик, даже если домик там совершенно ни при чем.
— Ну разве сложно нарисовать пищевод? Это ж такая трубка, правильно?
Я пошарил в буфете в поисках полуфабриката.
Глухой удар, нож закатился под диван. Ты неловко заерзала.
— Погоди, Уиллс, я сейчас достану.
— Мне он больше не нужен, — сказала ты, но ерзать не перестала.
Амелия вздохнула:
— Уиллоу, перестань вести себя, как маленькая. А то еще уписаешься.
Я перевел взгляд с твоей сестры на тебя.
— Тебе нужно в туалет?
— У нее такое лицо, как будто она терпит…
— Амелия, прекрати! — Я присел на корточки рядом с тобой. — Маленькая моя, не стесняйся.
Ты гордо поджала губы.
— Я хочу, чтобы меня отвела мама.
— Мамы тут нет! — рявкнула Амелия.
Я поднял тебя с дивана и понес, но не успел просунуть твои загипсованные ноги в проем, как ты напомнила:
— Пап, ты забыл мусорные пакеты.
Шарлотта говорила мне, что гипс нужно выстилать этими пакетами, когда ты идешь в туалет. За все время, что ты провела в кокситной повязке, я ни разу не выполнял этой обязанности: ты стыдилась снимать при мне штанишки. Я наклонился, чтобы достать лежавшие у сушилки пакеты.
