Остров. Тайна Софии - Хислоп Виктория (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Над площадью прошелестел одобрительный говор.
– Мы перестали быть изгоями, которые просят милостыню, выкрикивая: «Нечист! Нечист!», – вел дальше Пападимитриу. – Теперь люди сами обращаются к нам за помощью.
Он на несколько секунд замолчал, и кто-то из присутствовавших тут же крикнул:
– Ура Пападимитриу!
Когда крики «Ура!» стихли, адвокат закончил выступление:
– Нас всех собрало здесь одно обстоятельство – я о лепре, само собой. И хотя мы можем кое в чем не соглашаться друг с другом, не будем забывать о том, что мы обречены жить рядом. Болезнь пока не отняла у нас жизнь, поэтому давайте сделаем эту жизнь как можно лучше – это должно стать нашей общей целью.
Пападимитриу поднял руку и направил указательный палец в небо – знак победы и торжества.
– За Спиналонгу! – воскликнул он.
Две сотни собравшихся в едином порыве повторили этот жест, и над островом прозвучало:
– За Спиналонгу!
Не замеченный никем, Теодорос Макридакис, сгорбившись, отступил в тень. Он давно мечтал о должности президента, и его разочарование было горьким, как недозрелая оливка.
На следующий день Элпида Контомарис начала упаковывать вещи: вскоре им с Петросом предстояло съехать из дома главы колонии, переселившись в здание, в котором жил Пападимитриу. Элпида давно ждала этой минуты, но на душе у нее было тяжело – настолько тяжело, что даже сложно было ходить по комнатам. С трудом передвигая обезображенные болезнью, еще более непослушные, чем обычно, ноги, она укладывала свои пожитки для переезда. В какой-то момент очередь дошла до содержимого серванта – солдатиков, фарфора и серебряной посуды, которая принадлежала еще ее бабушке. Женщина задумалась, что будет с этими вещами, когда их с Петросом не станет: ни ей, ни мужу некому было передать по наследству все эти предметы.
Ее мрачные мысли прервал тихий стук в дверь.
«Наверное, это Элени», – подумала Элпида.
Хотя Элени была вечно занята в школе, а также выполняла материнские обязанности по отношению к Димитрию, она пообещала после полудня прийти помочь Элпиде – а свое слово женщина держала всегда. Однако когда Элпида открыла дверь, то вместо стройной, с тонкими чертами лица подруги увидела крупного мужчину в темной одежде, тело которого заполнило весь дверной проем. Это был Никос Пападимитриу.
– Добрый день, госпожа Контомарис. Можно войти? – мягко спросил он, заметив, как удивило женщину его появление.
– Да, конечно! – ответила та, отступая в сторону.
– Я пришел сказать одно… – произнес адвокат, остановившись перед Элпидой среди открытых ящиков с книгами, посудой и фотографиями. – Вам незачем съезжать отсюда: я не намерен забирать у вас этот дом. Петрос так много сделал для острова, что я решил оставить дом ему – если хотите, можете назвать это его пенсией. Оставайтесь здесь!
– Но президент колонии всегда жил здесь. Теперь этот дом ваш по праву. Кроме того, Петрос не примет такой подарок.
– Меня не интересует то, что было в прошлом, – ответил Пападимитриу. – Я хочу, чтобы вы жили здесь! И потом, мне не хочется съезжать из дома, который я уже столько времени реставрирую. Пожалуйста, не возражайте! Если каждый останется в своем доме, так будет лучше для всех нас.
Глаза Элпиды заблестели от слез.
– Это так мило с вашей стороны… – пробормотала она, протянув к Пападимитриу руки. – Так мило! Я вижу, что вы говорите искренне, но убедить Петроса будет нелегко.
– У него просто нет выбора! – решительно заявил адвокат. – Теперь я здесь главный. Так что, пожалуйста, распакуйте все эти коробки и расставьте вещи по своим местам. Я зайду позже, чтобы убедиться, что вы все сделали.
Элпида видела, что это не пустые слова: Пападимитриу явно привык добиваться своего. Это было основной причиной того, что его избрали президентом, и, расставляя оловянных солдатиков по местам, женщина задумалась, что же в адвокате так усложняет задачу возразить ему. Безусловно, дело было не просто в его внушительной внешности: крепкое телосложение и симпатичное лицо сами по себе еще никого не убеждали. Пападимитриу использовал другие, более тонкие приемы. Иногда чтобы склонить людей к своей точке зрения, ему достаточно было пустить в ход нужные интонации. В других случаях он достигал цели всепобеждающей логикой – одним словом, адвокатские навыки в полной мере пригодились ему на Спиналонге.
Пападимитриу заявил, что ему пора уходить.
– Пообещайте, что придете к нам на ужин, – сказала Элпида.
Умение готовить всегда было ее сильной стороной: в этом плане ей не было равных на острове. Поэтому такое приглашение мог отклонить разве что глупец. Как только Пападимитриу ушел, Элпида прошла на кухню и приступила к приготовлению своих любимых кефетес,мясных шариков в яично-лимонном соусе, а также ревани,пирога из манной крупы и сиропа.
Когда Контомарис в этот вечер возвращался домой – уже не как лидер колонии, а как обычный пенсионер, – в его походке чувствовалась легкость. Войдя, он сразу почуял аромат печеного теста. Ему навстречу, приветственно протягивая руки, вышла Элпида в переднике. Они обнялись, и Петрос опустил голову на плечо жене.
– Вот и все, – проговорил он. – Наконец-то все закончилось.
Но тут Контомарис обратил внимание на то, что комната выглядит так же, как всегда. Ящики, которыми она была уставлена утром, куда-то исчезли.
– Почему ты не упаковала вещи? – с заметной ноткой раздражения в голосе спросил Петрос.
Он очень устал, и ему хотелось, чтобы следующие несколько дней прошли побыстрее. Им предстояло перебраться в новое жилище, и то, что жена ничего не сделала, чтобы ускорить переезд, расстроило его, разом унеся остатки сил.
– Я все собрала, а потом разобрала, – загадочно ответила Элпида. – Мы остаемся.
Словно по заказу, в эту секунду в дверь уверенно постучали. Это был Пападимитриу.
– Госпожа Контомарис пригласила меня на ужин, – просто сообщил он.
Только после того как все уселись, а по бокалом было разлито оузо, Контомарис почувствовал, что спокойствие вернулось к нему.
– Кажется, здесь какой-то заговор, – сказал он. – Наверное, я должен был бы рассердиться, но я знаю вас обоих достаточно хорошо, чтобы понимать, что у меня попросту нет выбора.
Он произнес эти слова суровым тоном, но затем не выдержал и улыбнулся. По правде говоря, щедрость Пападимитриу его поразила – тем более что он знал, как много их дом значит для его жены. Все трое чокнулись и выпили, словно утверждая заключенный договор. Больше тема жилища президента ими не поднималась. Но когда она была поднята на совете старейшин, прозвучало несколько голосов возражения. Старейшины долго и живо обсуждали, что делать в случае, если будущий президент острова заявит свои права на роскошное здание, но в конце концов был достигнут компромисс: решили, что каждые пять лет право владения домом будет рассматриваться заново.
Система сбора дождевой воды теперь действовала более эффективно, чем раньше, а на главной улице начала работу коммунальная прачечная с длинной шеренгой бетонных ванн. Это заметно облегчило жизнь женщинам острова, и прачечная превратилась для них в нечто вроде клуба, в котором они обменивались последними новостями и просто болтали.
Общественная жизнь на острове также постепенно оживлялась – причем в достаточно неожиданном для островитян направлении. Теперь рабочий день Паноса Склавуниса, бывшего актера из Афин, начинался, когда остальные уже заканчивали ежедневные дела. Вскоре после выборов он отозвал Пападимитриу в сторону и в присущей ему резкой манере стал излагать свой замысел. Этот человек чувствовал себя в конфликтах, как рыба в воде, и когда афинским политикам необходимо было протолкнуть какую-нибудь идею, они нередко обращались к Склавунису.
– Скука расползается по острову, как плесень в сыром месте! – заявил бывший актер. – Людям нужны развлечения. Многие из них не знают, доживут ли до следующего года, но все равно были бы не прочь сделать свою жизнь интереснее.
