Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключ - Макарова Дарья

Следующий пункт нашего маршрута – мост Палладио, представляющий собой мраморную голубовато-серую колоннаду на гранитном основании. Между прочим, как утверждает путеводитель, детали моста были вытесаны на Екатеринбургской гранильной фабрике. Мост соединяет проток между Большим прудом и несколькими небольшими Лебедиными прудиками. Вода здесь затянута тиной, и нам позирует очередная гостья – чайка, картинно выписывающая пируэты.

Идем дальше – в сторону дворца – попутно умиляясь встречающимся то там, то тут белым скамейкам, установленным в густой траве, на полянах или под кронами деревьев. Так и тянет присесть и отдохнуть, глядя в царскосельское небо. Но дождь неумолимо заливает все вокруг, в том числе и сиденья скамеек. Поэтому, спрятавшись под зонтиком, мы вскоре осматриваем художественное сооружение – Красный каскад – увенчанные по бокам красными кирпичными башнями ступени, уходящие в воду. Руслан, оставив зонтик, обхватывает руками левую башню и перелезает на ступени, где я его и фотографирую.

Вскоре разглядываем еще одну достопримечательность – стилизованную под древность аналогично «Кухне-руине» «Башню-руину» – оригинальное желто-красное сооружение. На этом месте мы долго думаем, куда податься: если следовать этой дорогой, то вернемся туда, где уже побывали – в Собственный садик. Судя по карте, с противоположной стороны Большого пруда, оставленной нами без внимания, есть еще много интересных павильонов. Поэтому поворачиваем обратно, мимо Красного каскада и моста Палладио, и натыкаемся на чугунные Готические ворота, тоже, судя по путеводителю, отлитые в Екатеринбурге и являющие собой образчик готической архитектуры.

Слегка взгрустнулось: Урал во все времена служил для Российской империи этакой рабочей лошадкой, где и ворота отлить для забавы, и украшения царского парка, и мост из мрамора соорудить для тех же целей – дело-то «житейское», для этого и существует сия кузница…

Следующая достопримечательность – Пирамида – слегка пугает своим грустным назначением: здесь якобы похоронены любимые собачки Екатерины ΙΙ. Бррр… Вспоминается неуместный здесь Стивен Кинг и его «Кладбище домашних животных».

От Пирамиды быстро двигаемся в сторону Большого пруда, и вот мы вновь здесь: осматриваем «Турецкую баню» – белое сооружение с золотистым куполом и минаретом, напоминающее турецкую мечеть. По сути, это еще один своеобразный памятник победе в Русско-турецкой войне, внешне являющий собой копию турецкой мечети и содержащий внутри детали отделки бани некой турецкой султанши.

С крохотного полуостровка, на котором расположена баня, очень красиво смотрятся пруд, Большой остров и Чесменская колонна.

Далее по нашему личному экскурсионному плану идет Адмиралтейство, построенное в английском готическом стиле из красного кирпича.

Завершается поход осмотром роскошного павильона Эрмитаж, выдержанного в едином стиле с Екатерининским дворцом. Выстроен павильон крестообразно на искусственном острове, соединенном с «землей» мостиками. Он служил для отдыха и обедов царственных особ, поэтому недалеко расположена Эрмитажная кухня… Самое интересное, что еда в Эрмитаже подавалась с помощью подъемных столов: так сохранялось ощущение приватности, дабы никто не мешал уединению хозяев.

Мы прощально оглядываемся на Большой пруд и парк, а в голове моей крутятся не сформулированные до конца мысли. После осмотра сегодняшних достопримечательностей можно сделать вывод: царственные особы окружали себя исключительно изяществом, гармонией и красотой. Утонченные, наверное, были люди, с прекрасным вкусом. Неважно, во сколько все это обходилось казне… Главное – исполнение прихотей, забав, капризов! Мы, кстати, не добрались в этот раз до значащегося на карте «Большого каприза» – симпатичного, судя по всему, мостика. О нем существует легенда: Екатерина ΙΙ, подписывая довольно дорогую смету на строительство моста, якобы произнесла: «Пусть это будет мой каприз».

Теперь мы смотрим на их «капризы» и наслаждаемся прекрасным, ведь, если вдуматься, этого «прекрасного» в современной жизни так мало. Благодарим тебя, «капризная» Екатерина…

Мечтательные и промокшие под непрекращающимся дождем, мы покидаем парк и напоследок подходим к Пушкинскому лицею, чтобы посмотреть на Дежурные конюшни. Рядом старинные уютные особняки, памятные тем, что в них часто бывали Пушкин и прочие лицеисты. В одном из окон видим смешного котенка, играющего со стеклом. Интересно, живет ли здесь дух Пушкина? Стоит выяснить. В следующий раз. Тем более что нами еще не осмотрен соседний Александровский парк, и поводов вернуться предостаточно.

P.S. В допетербургские времена места эти назывались Сарской мызой по имени некой «госпожи Сарры», к которой Петр Ι якобы наведывался угоститься свежим молоком. Потом – короткое время – село называлось Сарским, и лишь затем его стали именовать Царским.

Работа не волк, дубль два

Руслан уезжает на поезде в командировку в Нижний Новгород, и я провожаю его на Московском вокзале. Величественное здание вокзала полукругом фасада выходит на площадь Восстания. При постройке здания архитектор использовал мотивы ратуш западноевропейских городов, над главным входом – башня с часами.

Я не люблю вокзалы. Не люблю шум, гам, грязь, толпы незнакомых людей непонятного рода, цыганок – любительниц подобных мест. Я всегда чувствую себя на вокзалах неуютно, и мне хочется побыстрей сбежать: неважно как – на поезде или пешком. Однако Московский вокзал приятно поражает чистотой, немноголюдностью и каким-то «невокзальным» уровнем комфорта. Цыган здесь тоже не наблюдается.

На платформе я – дремучий человек – впервые вижу актуальное для Москвы и Питера (и особенно для связи этих городов между собой) средство передвижения – «Сапсан». Он своим заостренным носом напоминает обтекаемую стальную стрелу.

Интересно слушать объявления: «нумерация вагона такого-то… со стороны Санкт-Петербурга… нумерация вагона такого-то… со стороны Москвы». Мы-то привыкли слышать о нумерации «с начала» или «конца состава». Но этот способ кажется удобней: даже я со своей топографической придурковатостью уж точно могу определить, с какой стороны у нас находится Санкт-Петербург.

Комментарий Руслана

Вокзалов в Питере множество, поэтому всегда внимательно смотрите, с какого именно вы едете. К слову, главный вокзал (а именно такое обозначение указывается в ж/д билетах) – это Московский. Как это ни странно, но даже справочная служба по телефону не всегда ответит Вам на этот вопрос. Будьте внимательны.

Руслан отбывает, и я, смахнув прощальную слезу, направляюсь к выходу, на площадь Восстания. Цель у меня, как всегда, неоригинальная: пополнить запас конфет в магазине фабрики Крупской.

С картой в руке (еще одна приобретенная в Питере привычка!) и приятным предвкушением прогулки по городу я двигаюсь по улице Восстания, а затем сворачиваю в Ковенский переулок. Здание из красного кирпича в романском стиле с башней-колокольней, увенчанной граненым куполом, привлекает мое внимание. Оказывается, это римско-католическая церковь – храм Лурдской Божией Матери. Как я узнала потом, в советское время он оставался единственной действовавшей католической церковью в Санкт-Петербурге. Романтичный, европеизированный вид храма внушает некий трепет. Запертый в небольшом переулке среди «обыкновенных» домов исторической части города, он смотрится пришельцем из другого мира.

Из переулка я «ныряю» на симпатичную, с ровными рядами газонов, деревьев и домов улицу Маяковского.

Потом следуют Манежный переулок и уютная Преображенская площадь, на которой высится классического вида Спасо-Преображенский собор, спрятавшийся в зелени окружающих его деревьев. Площадь плавно переходит в улицу Пестеля с вожделенным конфетным магазином.

Вскоре я здороваюсь со знакомой продавщицей, выбираю любимые шоколадные конфеты (стратегический запас) и соблазняюсь грейпфрутом в шоколаде. Забавная вещь, особенно вкусна бывает, кстати, при прогулке по питерским улицам. Грейпфрут я грызу, стоя на своем любимом мостике возле Чижика-пыжика и любуясь прогулочными катерами, скользящими по серебристой от солнечных бликов Фонтанке.