Лепестки на ветру - Эндрюс Вирджиния (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
На мне было новое платье с глубоким вырезом, слишком взрослое для меня. Мне хотелось выглядеть опытной и искушенной, хотя на самом деле я такой не была.
— Ты очень красивая, — сказал он как раз тогда, когда я подумала то же самое о нем. У меня защемило сердце, как будто я кого-то предала. — Слишком красивая. Ты достойна большего, чем торчать годами здесь в Хиктауне и позволять моей матери эксплуатировать твой талант. Я вовсе не солист, как я говорил тебе раньше, Кэти. Я просто танцовщик кордебалета. Тогда я просто хотел произвести на тебя впечатление, но уверен, если бы ты была со мной, была бы моей партнершей, вдвоем мы бы достигли многого. Между нами возникает некая магическая связь, я не чувствую ее с другими. Конечно, начинать надо с кордебалета. Но скоро мадам Золта поймет, что твой талант больше твоего возраста и опыта. Она, конечно, старая карга, но совсем не дура. Кэти, я танцевал до изнеможения, чтобы попасть туда, но тебе я смогу помочь. С моей поддержкой дело у тебя пойдет быстрее. Из нас двоих выйдет отличная команда. Ты такая светлая, я — темный, мы дополняем друг друга, отличный контраст!
Он все говорил и говорил, почти убедив меня, что я уже великая, и вдруг где-то глубоко внутри я поняла, что я вовсе не такая исключительная, да и для Нью-Йорка не гожусь. А еще был Крис, которого я бы не смогла видеть, уехав в Нью-Йорк, и Кэрри, которой я была нужна на выходные. И Пол для чего-то был необходим в моей жизни, я это знала точно. Только вот для чего?
Джулиан меня поил-кормил, потом вывел танцевать. И мы начали танцевать рок, какого здесь никто и не видывал. Все расступились, чтобы посмотреть на нас, а потом даже захлопали. У меня кружилась голова и от его близости, и от выпитого вина. По дороге домой Джулиан заехал в уединенный проулок, где обычно влюбленные пары выясняют свои отношения. Для меня все это было внове, и я не была готова к такому бурному натиску.
— Кэти, Кэти, Кэти, — шептал он, целуя меня в шею и за ушами, а рука его подбиралась к моему бедру.
— Прекрати! — закричала я. — Не надо! Я же тебя почти не знаю! Не торопись!
— Ты ведешь себя, как ребенок, — обиженно сказал он. — Я из Нью-Йорка прилетел специально, чтобы побыть с тобой, а ты даже не даешь себя поцеловать.
— Джулиан! — взорвалась я, — отвези меня домой!
— Ребенок, — сердито пробормотал он и включил зажигание. — Просто чертовски хорошенький ребенок, лишь бы помучить и подразнить. Пойми ты наконец, я долго ждать не буду.
Он уже был частью моего мира, сияющего мира праздника и танца, и я вдруг испугалась, что потеряю его.
— Почему ты зовешь себя Маркетом, хотя у твоего отца фамилия Розенков? — спросила я, выключая зажигание.
Он, улыбнувшись, откинулся на спинку кресла и повернулся ко мне.
— Ну, хорошо, давай поговорим. Я думаю, мы с тобой очень похожи, правда, ты этого признавать не желаешь. Мадам и Джордж — мои отец и мать, но они никогда не видели во мне сына, особенно отец. Для отца я просто продолжение его самого. Если я стану великим танцовщиком, в этом не будет моей заслуги, это произойдет лишь благодаря тому, что я его сын и ношу его имя. Я положил этому конец, изменив имя. Я его придумал, так поступают все артисты, беря псевдоним.
— Знаешь, в скольких бейсбольных матчах я участвовал? Ни в одном! Они мне не позволяли. О футболе не могло быть и речи. Да они заставляли меня столько заниматься станком, что ни на что другое у меня уже не было сил. Когда я был маленьким, Джордж не позволял мне называть его папой. А позже я и сам бы его так не назвал, даже если бы он молил меня об этом на коленях. Я лез из шкуры вон, чтобы угодить ему, но мне это никогда не удавалось. Он всегда находил какой-нибудь недочет, какую-нибудь ошибку, мне никак не удавалось достичь совершенства. Но когда я добьюсь своего, я сделаю это сам, и никто не узнает, что он мой отец. Или что Мариша — моя мать. Поэтому не болтай об этом всему классу. Они ничего не знают. Забавно, правда? Я бесился, если он только упоминал о том, что у него есть сын, и отказывался танцевать. Это его просто убивало, и он отпустил меня в Нью-Йорк, решив, что без его имени у меня ничего не получится. Но у меня получилось и без его помощи. Думаю, это его и добило. А теперь расскажи мне о себе. Почему ты живешь у этого доктора, а не со своими родителями?
— Мои родители умерли, — ответила я, обиженная его вопросом. — Доктор Пол был другом моего отца, поэтому он и взял нас к себе. Ему было нас жалко, и он не хотел отдавать нас в приют.
— Повезло вам, — сказал он довольно кисло. — Мне так никогда не везло.
Потом он наклонился, наши лбы соприкоснулись, а губы находились совсем близко. Я даже чувствовала его горячее дыхание.
— Кэти, я не хочу сказать тебе или сделать что-нибудь плохое. Я хочу, чтобы ты была самым лучшим и светлым в моей жизни. Я тринадцатый в роду танцовщиков, и большинство из них женились на балеринах. Как ты думаешь, каково мне от этого? Можешь мне поверить, счастья в этом мало. Я в Нью-Йорке с восемнадцати лет, а в феврале мне исполнилось двадцать. Прошло уже два года, а звездой я так и не стал. С тобой бы стал. Мне надо доказать Джорджу, что я — лучший, и лучше, чем он был когда-то. Я никому этого раньше не рассказывал, но в детстве я повредил спину, пытаясь приподнять слишком тяжелый мотор. Спина меня все время беспокоит, но я продолжаю танцевать. И все это не потому, что ты маленькая и легкая. Я знаю танцовщиц меньше и легче, но твои пропорции почему-то помогают мне держать равновесие, когда я тебя поднимаю. Или может ты умеешь приладиться к моим рукам. Что бы это ни было, ты подходишь мне, как никто. Кэти, пожалуйста, поезжай со мной в Нью-Йорк.
— Если я соглашусь, обещай, что не воспользуешься этим мне во вред.
— Я буду твоим ангелом-хранителем.
— Нью-Йорк такой огромный…
— Я знаю его как свои пять пальцев. И ты скоро узнаешь.
— Есть еще мои сестра и брат. Я пока что не хочу их оставлять.
— Рано или поздно придется. Чем дольше ты будешь с ними, тем труднее будет разлука. Взрослей, Кэти, будь самостоятельной личностью. У тебя ничего не выйдет, пока ты живешь дома и позволяешь другим собой управлять. — Он посмотрел с горькой улыбкой в сторону.
