Путешествия по Европе - Брайсон Билл (первая книга .TXT) 📗
В дни моего визита итальянцы имели сорок восьмое правительство за сорок пять лет. В стране социальная структура банановой республики, однако она, как ни странно, процветает. Экономика Италии занимает пятое место в мире, что является невероятным достижением при таком хроническом бардаке. Если бы итальянцы обладали собранностью японцев, то стали бы хозяевами планеты. Слава Богу, этого не происходит. Они слишком заняты, расходуя свою огромную энергию на приятные мелочи повседневной жизни — детей, хорошую еду, споры в кафе — словом, на то, что надо.
Однажды утром, когда я сидел в баре, туда вошли трое рабочих в синих спецовках и остановились возле стойки выпить кофе. Через минуту один из них начал дубасить другого по груди, в то время как третий размахивал руками, издавал жуткие стоны и по-рыбьи хватал ртом воздух, словно ему было трудно дышать.
Я подумал, что вот-вот появятся ножи и польется кровь, но потом дошло, что они просто обсуждают гол, забитый накануне в футбольном матче против Бельгии. Через минуту они допили свой кофе и вышли все вместе, очень веселые.
Какая удивительная страна.
Как-то я отправился в музей Боргезе. Из газетного сообщения мне было известно, что в 1985 году он был закрыт на два года на ремонт, но, когда я пришел туда, вилла все еще была в лесах и огорожена листами рифленого железа. Ремонту не было видно конца — это через пять лет после того, как ее закрыли и через три года после запланированного открытия. Такая постоянная необязательность раздражает, но это быстро начинаешь воспринимать как неизбежную часть жизни, подобно плохой погоде в Англии.
Надо заметить, что забота о культурном наследии — не самая сильная черта Италии. Страна тратит 200 миллионов долларов в год на сохранение и реставрацию памятников старины, что кажется на первый взгляд приличной суммой. Но если вспомнить, что это меньше стоимости десяти километров нового шоссе и составляет только малую часть суммы, потраченной на строительство стадионов для проведения кубка мира L990 года, она выглядит куда скромнее. А вообще это меньше 0, 2% национального бюджета. В результате две трети национальных сокровищ либо лежат в запасниках, недоступные публике, либо гибнут из-за недостатка внимания. Например, в 1989 году 900-летняя башня в Павии рухнула, убив четырех человек. В Италии повсюду валяется так много сокровищ, что просто грех их не своровать. В 1989 году из музеев и соборов страны было похищено 13 тысяч произведений искусства, а к настоящему моменту эта цифра возросла до 90 тысяч. На Италию приходится восемьдесят процентов всех краж художественных ценностей, совершаемых в мире.
Наплевательское отношение к историческому наследию здесь чуть ли не национальная традиция. В течение тысячи лет с благословения Римской католической церкви строители и архитекторы смотрели на древние термы, храмы и другие памятники старины как на источник дохода. Колизей превратился сегодня в руины не из-за времени, а потому что люди веками разбивали его кувалдой на куски и отвозили в ближайшую печь для обжига, чтобы превратить в цемент. Когда Бернини понадобился кусок бронзы для сооружения великолепного балдахина в соборе Св. Петра, он просто оторвал его от крыши Пантеона. Удивительно, что от древнего Рима вообще еще что-то осталось.
Не имея возможности осмотреть Боргезе, я погулял по окружающим виллу садам, ставшими сейчас самым большим и красивым общественным парком. В нем было очень хорошо, если не считать момента, когда, пробираясь через лесок, я наткнулся на мужчину, который какал под деревом, сидя на корточках и глядя на меня со скорбью. Европейцы вообще имеют привычку облегчаться на открытом воздухе. Вдоль любого шоссе во Франции или Бельгии можно увидеть людей, стоящих возле машины и поливающих кусты всего в метре от дороги. В Америке этих людей поймали бы и побили.
В Европе же это освящено традицией. Согласно книге Reay Tannahill «Секс в истории» во Франции XVIII века аристократы — и мужчины, и женщины — не видели ничего плохого в том, чтобы вместе ходить в туалет, и иногда удалялись после ужина в укромные места вместе, чтобы не прерывать оживленных бесед. Я думаю, что это многое объясняет в характере французов. Что касается итальянцев, то римские рабочие, встречаясь на улице, не говорят: «Как поживаешь?» или «Как дела?», а спрашивают: «Хорошо посрал сегодня?» Честно.
Заканчивая путешествие в Рим, нельзя не посетить Ватикан и собор Св. Петра — самую большую церковь в этой маленькой стране, как написано в путеводителях. Я пришел туда, полагая, что придется пройти какой-нибудь пограничный контроль и заплатить входную плату, но единственным препятствием, с которым мне пришлось столкнуться, были две дюжины тараторящих мужиков, предлагавших купить открытки или сделать фото поляроидом. Я направил их к даме в утепленной куртке, сказав, что она моя жена и у нее все деньги. Они бросились к ней, а я сумел пересечь большую площадь без помех, остановившись только на минутку возле группы американских туристов, чтобы послушать о Муссолини и Латеранском договоре. Кроме того, я узнал, на каком балконе появится Папа, если появится, но он не появился. Мне было интересно, и я бы постоял подольше, но гид быстро распознала во мне чужого и сообщила, что это частная группа, и она не будет продолжать, пока я не уйду.
Собор Св. Петра снаружи выглядит не столь потрясающе, но стоит войти внутрь, как перед вашими глазами предстает такое зрелище, что трудно не застыть с открытым ртом. Это чудо, такое огромное, красивое, прохладное и полное сокровищ, воздуха и лучей божественного света, что вы не знаете, на чем остановить взгляд. Это единственное здание, в котором мне захотелось опуститься на колени, воздеть руки к небу и воззвать: «Возьми меня домой, Господи». Никогда еще ни одно сооружение не производило на меня такого впечатления.
Я прошел по широкому центральному проходу, поражаясь размером зала. Он имеет 730 футов в длину, 363 фута в ширину и 438 футов от пола до верхушки купола. Четыре огромные колонны, поддерживающие купол, не выглядят очень мощными в таком окружении, пока вы не прислонитесь к одной из них и внезапно не осознаете, что она имеет пятьдесят футов в диаметре. Только оглянувшись назад и увидев длину церкви, куда входили посетители, казавшиеся муравьями, я осознал в полной мере, каким колоссальным был этот собор. Мне также пришло в голову, что хотя он казался почти пустым — каждая группа туристов стояла на участке пола размером в футбольное поле — нас там было не менее нескольких сотен.
Затем я пошел в Сикстинскую капеллу и в музей, которые были, безусловно, великолепны, но должен признаться, что все последующие впечатления были ослаблены зрелищем грандиозного собора Св. Петра.
Я прошел обратно в район, где было полно сувенирных лавок. У меня слабость к ярким сувенирам и, по моему опыту, самыми лучшими в этом отношении являются магазины, специализирующиеся на религиозной тематике. Однажды в Айове я целый час мучительно колебался, не купить ли мне за 49 долларов 95 центов электрический портрет Христа. Когда его включали в сеть, казалось, что из его ран течет кровь. Наконец я решил, что он чересчур безвкусен даже для меня. Теперь я хотел найти подходящую компенсацию здесь — распятие на кочерыжке кукурузного початка или ручку с изображением Рождества Христова, набор карандашей с фигурами апостолов или держатель для туалетной бумаги «Тайная вечеря». Но во всех магазинах был примерно одинаковый ассортимент четок, распятий огромных размеров, пластмассовых базилик и глубоких тарелок с изображением Папы Иоанна Павла, очень аляповатых. Я мог бы пойти в центр города и купить дюжину тарелок с Папой для званых обедов, но это бы обошлось в целое состояние.
В последнее утро в Риме я зашел в мавзолей монахов-капуцинов в церкви Санта-Мария делла Концесьоне на оживленной улице Пьяцца Барберини. В XVI веке какому-то монаху пришла в голову счастливая мысль собрать кости своих коллег после их смерти и украсить ими монастырь. Как вам нравится такая идея? Мрачные кельи в церкви были полны таких украшений, как алтарь из ребер, гробница из черепов и берцовых костей, настенные розетки из позвонков, светильники из костей рук и ног. В одном углу стоял скелет капуцинского монаха в полный рост, одетый в рясу с капюшоном. Вдоль стены были таблички на шести языках с веселенькими приветствиями, типа: «МЫ БЫЛИ КАК ВЫ, ВЫ БУДЕТЕ КАК МЫ». Эти парни обладали своеобразным чувством юмора. Легко представить, как каждый раз, когда у вас случался грипп, какой-нибудь монах подходил к вам с рулеткой и задумчивым выражением лица.
