Из чего только сделаны мальчики. Из чего только сделаны девочки (антология) - Фрай Макс
- Не ходи за мной! И вообще – оставь меня в покое! Слышишь?
И уходит по улице. Младший застывает на ступеньках. Девочка прекрасно видит его в свете рудольфова носа. Девочка садится на корточки, достает из-за пазухи соломенную куклу, а из кармана – кусок кекса. Протягивает кекс кукле.
- На, куколка, покушай, горя моего послушай, - быстро шепчет девочка. – Жили-были добрые люди, и было у них два сына. И вот однажды уехали родители за покупками в город, а братьев оставили дома. И младший все просил брата: поиграй со мной, почитай мне. А старшему не хотелось. И в конце концов он крикнул: оставь меня в покое! – и выгнал младшего за дверь. Да и зачитался книжкой про пиратов. А потом спохватился, выбежал на крыльцо, а брата нет... и понял тогда старший, что ему надо найти брата, пока не пришли родители, и ушел в темный лес.
Все это она бормочет, глядя прямо в кукольные глаза-пуговицы. Куколка сидит в снегу. Девочка шепчет все быстрее и быстрее. Мальчишка, насупясь, сбивает носком ботинка сосульки с крыльца.
- И оба сгинули в лесу, и никогда не вернулись домой, а их родители завели себе другую, хорошую девочку...
Куклины глаза вспыхивают так ярко, будто они не из пластмассы, а по крайней мере из золота. За калиткой слышны шаги. Старший брат сердито зовет с улицы:
- Ну? Что ты там застрял? Магазин закроют!
Младший шмыгает носом и бежит к брату. Девочка умолкает. Потом сует куклу за пазуху, встает и уходит на поиски другого дома.
Девочка не мерзла. Конечно же, она была одета: в шубку, шапочку, варежки и теплые сапожки. Ей никогда не бывало жарко или холодно, одежду она носила только для того, чтобы не отличаться от прохожих. Ну и потому, что ей очень нравились ее шубка на заячьем меху, красные вязаные варежки и шапочка, а больше всего – сапожки из тисненой козлиной кожи. Любая девочка, заполучив такие сапожки, ходила бы только в них, даже летом.
Девочка шла вдоль домов, сжимая в руках соломенную куколку. Раз в год, в один и тот же вечер, в Сочельник, она ходила в своей шубке и сапожках по ярко освещенным улицам, выглядывая дома с детьми. Именно с детьми: семьи с одним ребенком ей не годились. Двое детей ссорятся гораздо чаще. И шуму в такой вечер от них гораздо больше. А где шум, там и подзатыльники. А где подзатыльники, там обида. А где обида, там ее добыча.
Еще один дом. Мягкий желтый свет из-за ситцевых занавесок. Нарядная елка посреди двора, пушистая мишура над дверью. Дверь открывается, и на улицу, кутаясь в огромную шаль, выбегает девочка лет пяти. Огромный мягкий снежок вылетает из-за кустов и едва не сбивает ее с ног.
- Что ты за чучело! – в сердцах кричит девочка. – Бабушка зовет-зовет, уже час зовет! Немедленно иди домой!
Она даже слегка топает ботинком от возмущения.
Над кустами появляется голова в вязаной круглой шапке с огромным пестрым помпоном. Голова показывает девочке язык.
- А ты догони меня! – кричит голова. - Догонишь – пойду домой!
Девочка с куколкой прячется в тени и шепчет, сжимая соломенное тельце обеими руками:
- Жили-были бабушка и двое ее внуков, мальчик и девочка. И вот однажды, когда мальчик играл на дворе в снежки, мимо проезжала Снежная королева.
- Идешь ты или нет?
- Догони! Догони! – В девочку летит еще один снежок.
Девочка с куклой шепчет и шепчет:
- И тогда мальчик прицепил свои санки к саням Королевы, и она увезла его далеко-далеко, на Северный полюс. А девочка пошла его искать, и у бабушки никого не осталось. И так стало бабушке одиноко без внуков, что она взяла себе...
Глаза куколки загораются ярче, чем лампочки на елках. На расчищенной дорожке появляется фигура в белой шубе.
- Что это вы тут затеяли, поросята? – грозно интересуется фигура.
- Тетя Ханна! – кричит девочка и бежит навстречу. – Тетя Ханна, я его зову-зову, и бабушка зовет, а его домой не загнать!
- Да? – басом говорит тетя Ханна. – Ну, значит, обойдемся без него. У меня полная сумка мультфильмов, ваши кузены сегодня прибрали свою комнату. Отнеси, говорят, малышне, мы уже, говорят, взрослые такое смотреть. Ну вот мы с тобой сейчас будем смотреть, что у меня там, а Матиас пусть...
- Мультфильмы! – вопит Матиас и выскакивает из кустов.
Девочка с куклой выдирает из соломенного тельца влажный клок и кидает его в снег. И снова идет вдоль домов.
Куколка у девочки была с тех пор, как умерла мама, то есть почти всегда. Мама долго болела, все лежала у себя и вздыхала, а потом вдруг позвала девочку и отдала ей эту куклу. Сказала: если тебе что-нибудь будет нужно, посади ее перед собой, дай лакомства, скажи «на, куколка, покушай, горя моего послушай», и расскажи о своей нужде. Все тебе будет.
И правда, все девочке было. Что бы она ни загадала – сласти, новая шубка, цветная лента. Нужно было только рассказать про девочку, у которой сначала нет новой шубки или цветной ленты, а потом есть. И глаза у куклы загорались, как свечки, а потом на лавке или под столом или в сенях девочка находила то, что просила. Однажды она рассказала про девочку, которую сводные сестры выгнали ночью за огнем к самой бабе-яге. И про то, как девочка пошла в лес и нашла там дом. И когда она пошла в лес, то очень быстро набрела на маленький дом. Он стоял в самой чаще над болотом, на толстых черных сваях, как на ногах. Бабы-яги дома не оказалось, зато была печь, и медвежья полость на печи, и сундуки с добром, и лари с мукой, и старый колодец чуть поодаль. Девочка твердо решила дождаться бабы-яги и напроситься к ней во внучки, потому что никаких сестер у нее, если честно, не было. То есть к тому времени уже – не было. Когда-то они были, и сестры, и мачеха, и отец, но все куда-то подевались. Девочка не любила об этом вспоминать. Все делала куколка, а девочка была ни при чем.
Баба-яга так и не явилась, а, может, и правда не было ее на самом деле, только в сказках. Девочка осталась жить в доме на черных сваях. Пока с ней была куколка, она ни в чем не знала нужды. Куколка могла все. Одного она только не могла – сделать так, чтобы у девочки снова была мама. Даже в Сочельник, самый волшебный день года, когда сбывается всякое желание.
В Сочельник девочка идет в город искать подходящий дом. А потом просит куколку. И когда глаза куколки загораются, девочка думает, что вот на этот раз непременно все получится, она войдет и скажет «мама!», - и каждый раз случается какой-нибудь досадный пустяк, который все портит.
Девочка снова идет вдоль домов. Улица почти кончилась. На крыльце последнего дома появляется огромная корзина. Того, кто ее держит, почти не видно за переплетенными прутьями. Девочка знает, что это значит. Это значит, что кого-то послали среди зимы за подснежниками. Милую, добрую падчерицу выгнала из дому злая мачеха. Очень жаль, что этот дом не подходит, ведь у него на двери такой красивый венок, и свечи-плошки горят по всему палисаднику. Но злая мачеха никак не годится в мамы. Ладно, хорошо, думает девочка. Если не заполучить маму, то хотя бы сестричку. Им было бы так весело в теплом зимнем доме на сваях. Вот сейчас эта девочка с корзинкой сойдет с крыльца и отправится прямо в темный лес, на верную смерть. Разве это плохо – спасти ее? Разве плохо – забрать у злой мачехи?
Почему ей раньше не приходило это в голову? Год за годом, сочельник за сочельником – она сочиняла сказки, в которых дети уходят в лес и погибают, а она занимает их место. Конечно же, у нее ничего не получалось, ведь это было бы совсем не доброе чудо, теперь она это понимает. Теперь все будет по-другому, думает девочка и смеется, и подходит к самому крыльцу, быстро рассказывая самую чудесную в мире сказку, про то, как среди зимы встретились две сироты, как они ушли вместе и как славно зажили в лесу в доме на черных сваях.
Глаза куколки загораются ярче, чем плошки в саду.
На крыльцо выходит женщина, берет у дочери корзинку.
- Давай-ка я ее понесу.
- А я что понесу? – спрашивает девочка.
- А ты понесешь конфеты. Мы зайдем по дороге к фрау Матильде, поздравим и подарим ей шоколадные шишки.
