Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов - Дик Филип Киндред (бесплатные серии книг txt) 📗
— Как вы думаете, я смогу научиться? — спросил он.
— Несомненно. Учеба обойдется вам в тридцать долларов. Я дам вам сделать самому со второй машинкой все, что можно. Закончу в одиннадцать. — Он отставил «Митриас» в сторону. — Значит, увидимся в семь.
Чувствуя себя немного лучше, Брюс вышел из мастерской. У него за спиной невозмутимый, ничем с виду не примечательный человек, чей галстук свесился куда–то в сторону, возобновил работу за верстаком над старой электрической машинкой «IBM».
Человек, которого я никогда раньше не видел, подумал он.
Вечером он вернулся в мастерскую. Мастер впустил его, после чего начал работать над «Митриасом». Это не выглядело особо трудным. Закончив, он стал присматривать за Брюсом, который принялся переделывать вторую машинку. К десяти часам он обучился пайке, отпиливанию и привариванию и занимался расщеплением клавиши на две части. После этого мастер показал ему, как выравнивать клавиши с помощью специального инструмента, который захватывал и сгибал рычажки с литерами.
— Инструменты вам придется купить, — сказал мастер. Старомодным каллиграфическим почерком он методически записал для него торговые названия и размеры. — А вот названия пары магазинов, где вы можете попытать счастья; если у них этого не окажется, тогда вы можете послать запрос на Побережье или на Восток. Позже сможете использовать их, чтобы самому выполнять обслуживание. Знаете, если вы собираетесь продавать пишущие машинки, то вам надо позаботиться о своем собственном сервисе. Найти человека, установить верстак. Иначе это будет стоить вам слишком дорого.
Он заплатил мастеру, поблагодарил его и ушел.
Я знаю, что могу сам переделать машинки, сказал он себе, усаживаясь обратно в «Меркурий». Все, что мне надо, — это инструменты. Он все записал, шаг за шагом, а потом проделал это, следуя письменным инструкциям. Спустя неделю или месяц он сможет сделать это снова. По словам мастера, инструменты не обойдутся ему дороже пятнадцати долларов, если он сумеет найти дешевую спиртовую горелку. А он знал, где сможет найти такую: в отделе скобяных изделий БПЗ.
Назавтра, вместе с шестьюдесятью машинками, по–прежнему лежащими в его машине, он поехал обратно в Бойсе.
Когда Сьюзан увидела коробки, как и раньше, уложенные штабелями в машине, она сказала:
— Почему ты их не продал? Они отказались?
— Нет, — сказал он. — Это я отказался.
— Почему?
— Я собираюсь исправить их, — сказал он. — Один малый в Рино показал мне, как это сделать.
— Но ты же не мастер по ремонту пишущих машинок!
— Я только эту работу и сделаю. — В Рино он уже запасся нужными инструментами. — Это ничего не будет нам стоить. Если ты не захочешь записать в расходы мой труд. — Взяв тачку, он начал сгружать на нее коробки.
— Не тебе решать, — заявила она.
— Я уже решил, — ответил он.
— Когда я говорила с ними по телефону, то сказала, что ты везешь машинки, чтобы продать им.
— Мы не смогли договориться, — сказал он.
— Там не о чем было договариваться. Мы обо всем условились по телефону. Ты пытался уговорить их заплатить больше, в этом все дело? Ты пытался добиться лучшей цены, а они не хотели ее платить, и поэтому ты свалил оттуда?
Сьюзан казалась в большей мере озадаченной, чем рассерженной; она не понимала, почему он вернулся с машинками, но знала, что этому должна была иметься какая–то причина. Он сделал это нарочно; вроде бы до нее начинало доходить. Глядя, как он переносит машинки, она разрывалась между любопытством и яростью, продолжая упражняться в красноречии. Он ее не слушал.
— Я займусь этим здесь, в офисе, — сказал он, когда она сделала паузу. — Надо очистить один из столов. Нам не надо переделывать их все сразу, достаточно всего нескольких, чтобы выставить на продажу. — Он поставил в витрине офиса две машинки, которые уже были переделаны. — Вот, две уже готовы.
Она с любопытством наклонилась посмотреть, что с ними сделано. Поэтому он прервал разгрузку и показал ей.
— Ты их испортишь, — сказала она.
— Нет, — сказал он.
Теперь она лучше владела собой. Скрестив руки, глубоко вздохнула и произнесла тихим и напряженным голосом:
— Я наняла тебя, чтобы ты занимался закупками.
Это может означать что угодно, сообразил Брюс.
— Верно, — сказал он. — А когда нанимаешь кого–то что–то делать, то практичнее всего оставить его в покое и позволить выполнять свою работу. То же самое тебе скажут в любой большой деловой организации.
Она смотрела на него с выражением, которое он никак не мог истолковать.
— Именно так президент Эйзенхауэр действовал в Европе, — сказал он.
Чуть позже Сьюзан сказала:
— Может, тебе лучше оставить одну из этих машинок в качестве модели?
— У меня все записано, — ответил он, раскладывая перед ней свои заметки. — Видишь?
— Все равно, оставь одну как образец, — сказала Сьюзан.
— Нам придется подумать о каком–нибудь контракте про повременную оплату, — сказал он.
— Да ну? — пробормотала она таким тоном, который можно было счесть саркастическим. Но он не слишком хорошо ее расслышал, чтобы в точности разобрать.
Пока она стояла скрестив руки и наблюдая за ним, он закончил разгрузку. Никто из них ничего не сказал. Но он, занимаясь своим делом, подумал: она должна признать, что это именно то, для чего она меня наняла. Это моя работа. Я — тот, кто принимает решения.
В тот вечер он работал допоздна, в одиночку переделывая машинки в офисе. Закончил пару, а потом, когда устал, выключил свет и поехал через весь город домой. Сьюзан, конечно, уже легла. Как приятно вернуться домой, подумал он, принимая душ в знакомой ванной. Надев чистую пижаму, он забрался в постель рядом с ней.
На следующее утро он долго спал. Проснувшись, обнаружил, что она уже встала, оделась, поела и ушла. Некоторое время он лежал на спине в постели, наслаждаясь покоем. Потом тоже поднялся. Неторопливо позавтракал, побрился, надел чистую хлопчатобумажную рубашку в полоску, слаксы, повязал галстук, а потом, упиваясь чувством обладания домом, стал бродить по нему, переходя из комнаты в комнату.
Из окна гостиной был виден двор. Трава и розовые кусты. Свернутый садовый шланг.
Чудный вид, подумал он. Простирается много дальше улицы. Мимо с грохотом проехал молочный фургон; он увидел, как тот остановился и из него выскочил водитель. Глядя на молочника, спешащего по длинному пролету бетонных ступенек, он испытывал некое удовлетворение. Приятно видеть, что кто–то еще торопится, решил он. Наблюдать работу мира. У каждого человека имеется своя ниша, и должен сказать, что я не особо разочарован своей собственной.
Конец долгого путешествия, подумал он. Чертовски трудной езды.
Надев пиджак, он вышел из дома, прошел к своей машине, сел в нее и завел двигатель.
Вскоре он ехал по улице в сторону офиса.
У бордюра напротив офиса «Копировальных услуг» был припаркован желтый пикап с опущенным задним бортом. А этот грузовичок мне знаком, подумал он, приближаясь. Въехал в парковочный закуток, остановился и выключил двигатель. Сидя в машине, стал наблюдать за пикапом.
Входная дверь офиса был открыта и подперта кирпичом. Мгновением позже появился парень в рубашке и брюках цвета хаки, толкая перед собой тачку. На нее были погружены коробки. Парень, умело маневрируя тачкой, подкатил ее к заднему борту пикапа, после чего переставил коробки в кузов. Весело спрыгнув наземь, покатил пустую тачку обратно в офис и скрылся из виду.
Я его знаю, подумал Брюс.
Сукин сын, подумал он, да он же из Бюро потребительских закупок, а грузовичок тоже принадлежит им. Он забирает машинки. Грузит их в пикап, пока я сплю себе дома.
Распахнув дверцу, он выпрыгнул из машины и бросился по тротуару к пикапу.
— Эй, — сказал он, задыхаясь. — Какого черта тут творится?
Парень, снова появившись на пороге офиса с грузом коробок, глянул на Брюса и узнал его.
— Привет, — немного смущенно сказал он. — Ну–ка, ну–ка — ты ведь раньше работал в БПЗ? Погоди, вспомню, как тебя зовут.
