Ночь чудес - Тимм Уве (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Звякнул колокольчик над дверью, это вернулась дочь хозяйки, неся сверток с булочками.
— А дядюшка ваш в Берлине жил? — спросила хозяйка.
— Нет. Насколько мне известно, в Берлине он не бывал. Он почти никуда не ездил. Но однажды побывал в дальнем плавании.
— Ах, вот красота-то, подумать только!
— Но повидал немного. Он был коком и сходить на берег не имел разрешения, во всех портах должен был оставаться на корабле. Потому что нанялся на работу нелегально. Совершил кругосветное плавание, а видел только издали берега, пальмы, людей.
— Что ж, может, это уберегло его от многих разочарований.
— Может быть.
— Понравилась вам булочка?
— Очень вкусно.
— А пахтанье?
— Тоже. Давно уж не пил. А раньше, когда мать была жива, часто приходилось. Она всякий раз пахтанье покупала, когда я приезжал. Говорила, от него растут и сил набираются. Мне-то пятый десяток тогда шел.
Старушка засмеялась:
— Пока отец или мать живы, мы остаемся детьми.
— Ну, мне пора. Давайте рассчитаемся. Но у меня только полусотенная.
— А хотите, я выпишу вам квитанцию для финансового отчета?
— Да в общем… Не стоит, дел-то — кружка пахтанья и бутерброд.
— Выпишу, выпишу. А если что — скажете, покупали продукты для бизнес-ланча. Если бы мы платили государству столько, сколько оно требует, так давным-давно по миру пошли бы. В министерстве финансов об том прекрасно знают. — Она положила на прилавок пачку квитанций. — Ну вот. Напитки и продукты. — Пододвинула ко мне квитанцию и сдачу.
«164 марки — сыр, хлеб, напитки» — вот это да!
— Хе-хе-хе! Бизнес-ланч был плотный. Целый пир, икра, шампанское. Вы пригласили для деловых переговоров знатока картофеля.
Я засмеялся:
— Недурно придумано. А вдруг бы оказалось, что я — чиновник из Минфина?
— Э, нет, я их сразу чую. Успехов вам в работе.
— До свидания!
Только на улице я обнаружил, что она недодала мне ровно десять марок сдачи. Я хотел вернуться, сказать, что она обсчиталась, но подумал: вряд ли она ошиблась, очевидно, такова стоимость дружеской беседы и выписанной квитанции.
Я пошел пешком в сторону Курфюрстендамм, поглядывая по сторонам, не подвернется ли где табачная лавка. Уже в этот ранний утренний час было так жарко, что я снял пиджак и повесил через плечо. Кепку тоже снял. Не все ли мне равно, как отнесутся прохожие к моей стрижечке? На Уландштрассе зашел в табачную лавку и спросил гаванскую сигару, «кохибу». Продавец подвел меня к стеклянному шкафчику, в котором поддерживался особый температурный режим. Я не мог решиться — взять четыре «короны эспесиал» или лучше «эсквизитос», они короче и тоньше, в портсигар как раз поместятся пять штук. Понюхал и выбрал «эсквизитос», сигары медового цвета. Сто двадцать пять марок — цена солидная. Да, моя история обходится мне с каждым днем все дороже. Продавец, ловко обрезая концы сигар, рассказал, что на Кубе «кохибы» скручивают молодые женщины, не старше девятнадцати лет, и скручивают эти сигары ладонью на бедре, дескать, только благодаря контакту с кожей табак выделяет особый фермент, который при курении дает тончайший аромат. Я бывал на Кубе, но что-то не заметил на табачной фабрике «Лагуито» молодых работниц, наоборот, все там были преклонного возраста, правда, за работой пели песни. Но спорить с продавцом я не стал, положил сигары в портсигар, расплатился и принял решение: как только разделаюсь с окаянной картофельной историей, брошу курить.
Из уличного автомата позвонил Розенову на мобильник. Розенов ехал в машине.
— Все получили? — сразу спросил он.
— Да. Все, что находилось в вашей бывшей квартире. Но каталога у меня уже нет.
— Что? Как это нет? Он лежал отдельно, в ларчике.
— Да. Мне крайне неприятно, но деревянная шкатулка с каталогом осталась в машине такси.
Розенов тихим голосом воскликнул:
— Нет! — И тут же раздалось громкое, возмущенное: — Нет!
— Да. Мне очень жаль. Но я уже напал на след шкатулки с каталогом. Сегодня к вечеру она снова будет у меня.
— Послушайте! — Розенов заговорил резко, что было для меня новым. — Эта шкатулка — моя собственность. Роглеру она не принадлежала. Это памятная вещь, понимаете? Карточки Роглера я хранил в ней временно. Как вы могли допустить, чтобы ларчик пропал?
По моему лбу ползли струйки пота.
— Я поругался с шофером такси. Поразительно гнусный тип. Он вышвырнул коробку с архивом прямо на дорогу. А шкатулка осталась в машине, и он уехал. В таксопарке его машина не зарегистрирована. Я съездил в стол находок, туда шкатулку не сдавали, тогда я дал объявление в «Берлинер цайтунг» и в «Тагесшпигель». Сегодня позвонили по моему объявлению, шкатулка нашлась.
— Вам крупно повезло.
— Да. Разумеется, я выплачу вознаграждение нашедшему.
— Хорошо. Это, видите ли, не просто деревянный ящик, каких двенадцать на дюжину.
— Понимаю. Вишневое дерево, стиль бидермейер.
— Не только в этом дело. Шкатулка имеет для меня особое значение. Не говоря уж о трудах всей жизни Роглера, об этих голубых карточках.
— Понимаю. Было бы непростительно…
— Может быть, у фрау Бухер осталась копия. У нее дома тоже находится часть архива Роглера.
— Кто она, эта фрау Бухер?
— Этнолог. Они с Роглером вскоре после объединения Германии хотели устроить выставку на Западе. Погодите, сейчас зажжется красный и я найду ее телефон. — Розенов замолчал, доносился лишь отдаленный уличный шум.
В будке было жарко. Я взмок, не только от духоты, но и от волнения, и не мог бы сказать, хочется ли мне встречаться еще с кем-то из этих картофелеведов. На самом деле лучше всего было бы поставить точку в дурацкой картофельной авантюре. Я приоткрыл и прижал ногой дверь, а сам тем временем нашарил в кармане ручку. Розенов продиктовал номер телефона фрау Бухер.
— Может быть, у нее сохранился второй экземпляр архива. — Он помолчал. — И сразу же позвоните мне, если вам вернут ларец. А Шпрангер сказал что-нибудь?
— Нет, ничего. Зато парикмахер — как его? — Крамер, меня осчастливил, сделал мне стрижечку.
— Господи Боже! Уверен — модельная стрижка фасона «Боец Народной армии». — Розенов снова заговорил приветливым, обходительным тоном.
— Нет, — сказал я. — Это фасон «панк». Правда, только сзади. Там у меня теперь ступеньки.
— Ах, как же я вас не предостерег! Но вот что, я знаю хороший, очень хороший салон. Может быть, там помогут вашему несчастью. Сейчас дам телефон. Но нужно предварительно записаться. Обратитесь к мастеру по имени Пак. Это настоящий волшебник, он, кстати, всегда рассказывает очень занятные истории. Так вы мне позвоните, если шкатулка найдется. Я сразу ее заберу.
Повесив трубку, я вытер пот со лба. Неприятный разговор получился, и, надо сказать, меня удивило, что Розенов так резко реагировал, узнав о пропаже шкатулки. Должно быть, очень расстроился. В то же время шкатулка эта несколько месяцев пролежала в его старой квартире, и он ни капли ею не интересовался. А тут взъелся, как будто в шкатулке невесть какие ценности. Но может быть, шкатулка — лишь повод, а на самом деле Розенов испугался, что при его посредничестве пропал каталог, составленный Роглером. Эта мысль и меня страшно мучила, я всеми силами гнал ее прочь.
Набрал номер салона мужских причесок, спросил, когда можно прийти. Мне ответили:
— Минуточку, посмотрю наше расписание. А когда вам было бы удобнее?
— Чем скорей, тем лучше. И если можно, запишите меня к мастеру Паку.
— На ближайшие дни у нас все расписано, до восьмого июля. Будет ведь большой парад любви, лав-парад, знаете? До восьмого не получится.
— Ах, как жаль! Очень жаль. Мне рекомендовал ваш салон господин профессор Розенов. Понимаете ли, мне испортили прическу, выстригли ступеньки, просто ужасные.
— Ай-яй-яй! Выходит, чрезвычайный случай… — Последовала пауза. — Хорошо, приходите сегодня около полудня, я постараюсь как-нибудь пристроить вас между другими клиентами.
