Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник) - Минаев Сергей Сергеевич (читаем книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Изредка к «тузам» подкатывают медийщики, интеллектуально-творческая элита и прочие производящие «духовные ценности» люди. Приторно улыбающиеся и быстро говорящие. Подходя ближе, они словно уменьшаются в размерах. Даже те из них, кого Бог наградил богатырским ростом, становятся вровень или даже меньше самых маленьких пузатых миллионеров, с которыми они разговаривают. Издали это выглядит столь чудно, что невольно задумываешься, как этим людям удаётся попирать все законы физики, увеличиваясь и уменьшаясь в одну и ту же единицу времени. Людям знающим понятно, что когда речь идёт о финансировании новых проектов, кинофильмов, правозащитных и культурных организаций, физика перестаёт быть такой уж точной наукой. Тут же снуют молоденькие журналистки, на бегу поправляющие декольте, в надежде на интервью с мильонщиками. Впрочем, ближе двух метров они не рискуют приближаться, поскольку жёны будущих интервьюируемых ещё недостаточно пьяны. Те же из этих молодых валькирий, кто всё-таки решается подойти достаточно лизко, встречаются взглядами с ещё трезвыми супругами, немедленно превращаются в мышей и исчезают в паркетных щелях.
Неподалёку стоят политтехнологи, некоторые со своими боссами. По манере отпивать из бокала можно определить настроение и степень удачливости каждого. Мои улыбающиеся и кивающие головой коллеги стоят с полными бокалами, довольно внимая словам начальников. Мы же стоим рядом с молчащим Вербицким. Гена, Вадим и ваш покорный слуга. Мы часто прикладываемся к шампанскому, невежливо окрикиваем официантов, проносящихся с полными подносами, и переговариваемся. Ибо делишки наши идут не совсем хорошо. Просто хуёво, если честно.
Рядом находится гражданский клуб «Ум, честь и совесть», члены которого, седые и тучные политологи, которых пускают сюда за былые, уже не ведомые никому из присутствующих заслуги, раскатисто басят что-то об «идеальном мире Солженицына», «Сахарове, опередившем время» и прочих столпах русской общественной мысли. Судя по тому, с какой частотой в их базарах проскакивают словечки «Русь святая», «Православие», «сука журналистская», «иудушка Глебушка» и «блядь питерская», они уже основательно поддали.
На другом конце зала идут пьяные братания «непримиримых» аналитиков, придерживающихся диаметрально противоположных взглядов на демократический путь России и получающих зарплату от одних и тех же людей.
У самой стены, подобно декорации к нашему «обществу спектакля», сидит перезрелая красотка пышных форм, в белом бальном платье и играет на арфе, дабы услаждать слух присутствующих. Она подслеповато зырит на всех из-под полусонных век и перебирает струны. То ли эта её манера смотреть, то ли клубы сигаретного дыма, от которых она периодически чихает, отворачиваясь куда-то в область подмышки, делают её похожей на большого говорящего попугая, который хочет спать, но не может из-за припозднившихся в хозяйском доме гостей. Кажется, вот-вот она встанет, прекратит играть и громко выругается матом, которому научилась пять минут назад от пьяных людей. И кто-то из домашних подойдёт, мило хихикнет и прикроет клетку тканевым колпаком, чтобы попугай мог уснуть.
В момент, когда я об этом думаю, открывается дверь, и в зал входит девушка неземной красоты, с подносом, накрытым колпаком. Вечер подошёл к концу. Сейчас всё дожрут и допьют, и мы, соратники по борьбе, наконец сделаем то, ради чего, собственно, собрались – займёмся благотворительностью!
Под людской гомон, пьяные слюнявые поцелуи, звон бокалов, обсуждение новых концепций, столкновение дискурсов и арфу девушка шествует по залу, подходя к разрозненным группам гостей и приподнимая колпак. Под него следует складывать пожертвования детям-сиротам, «которым в это непростое для России время, как никогда раньше, требуется наша помощь», как написано в приглашении. Кто именно эти дети и почему помощь им требуется «как никогда раньше», в тексте не уточняется. Видимо, публика тут собралась понимающая и не нуждающаяся в дополнительных комментариях. Хотя я лично отрубил бы креативщику, составлявшему текст приглашения, руки по локоть. А заодно и ноги, чтобы клавиатуру уже нечем было держать.
Отметив нетрезвым глазом траекторию её маршрута, первыми съебывают журналисты, кажется, один из них бросает что-то типа «вечеринка умерла». Члены клуба «Ум, честь…» продолжают бухать, даже не удосуживаясь прерваться, когда девушка подходит к ним. Братающиеся аналитики и творческая элита каким-то хитрым образом перемещаются в тот конец зала, который девушка уже миновала.
Когда она доходит до нас, я кладу на поднос пятьдесят долларов, хочу убрать портмоне в карман, но через секунду раскрываю его и кладу ещё пятьдесят. На правах организатора, так сказать. Следом наша компания политтехнологов также аккуратно кладёт сложенные пополам купюры на поднос. Из чувства цеховой солидарности, не иначе.
Апофеоз нашего благотворительного ужина наступает, когда девушка подходит к группе «тузов». Настал тот момент, ради чего, собственно, все и заряжалось. Тут же выясняется, что у некоторых нет с собой кошельков, они у водителей, кто-то, пьяно смеясь, говорит: «А что делать!» – и лезет во внутренний карман, один из гостей, пошатываясь, тут же, на подносе, выписывает чек, роняя на лежащие купюры пепел своей сигары. Некоторых под локоть выводят супруги, иные слиняли ещё раньше. Мужики вроде упираются, но их благоразумные и человечные жёнушки шепчут им на ухо: «У тебя свои дети дома, лучше больше им внимания уделяй». Но в целом оставшиеся «аллигаторы» девушкой окучены.
Кода гости разъезжаются, я выхожу на улицу. Закрыв глаза, втягиваю прохладный воздух ночной Москвы. Для этого времени очень тихо. Даже машин не слышно. Вдруг где-то вдалеке слышится цоканье каблуков по асфальту. Я схожу по ступеням и вглядываюсь в ночь. Через дорогу быстрыми шажками переходят тёлки, оставленные мной в кладовой. Они оглядываются по сторонам, неестественно переступают, аккуратно выставляя ноги в туфлях-платформах для стриптиза. Реально они выглядят, как неизвестно откуда взявшиеся страусихи. Я засовываю пальцы в рот и разрезаю тишину громким свистом. Тёлки бросаются бежать, одна из них спотыкается, но ухитряется не упасть.
– Куда, бля?! Стоять! – ору я.
Стриптизерши исчезают в кустах на противоположной стороне улицы. Я разражаюсь смехом. Я ржу в голос минуту, две, три. Меня всего трясёт от смеха.
В итоге выяснится, что организаторам мероприятия удалось собрать в пользу детей что-нибудь типа пяти тысяч долларов США, что составляет 0,00125 процента от совокупного, официально заявленного годового дохода гостей вечера, который, по моим самым скромным прикидкам, равняется двумстам миллионам фунтов стерлингов. Что весьма неплохо «в это непростое для России время». Если отталкиваться от текста приглашения опять же.
Напомню, общий бюджет мероприятия – около полтинника. Не включая банкет, разумеется. В целом отдохнули неплохо.
Приехав домой, я первым делом залез в интернет, чтобы посмотреть, как развивается тема с банковским кризисом. На форуме banker.ru после сообщения нашей подставной Ptichka82 образовалась целая простыня комментариев, в которых на полном серьёзе обсуждается кризис в «Зевсе». Тон им задало следующее послание:
DowJones: Теперь понятно, с фуя ли баня сгорела. Что-то быстро «Зевсовцы» среагировали. В оправдания полезли, значит, у ребят на самом деле крыша горит.
Наша «птичка» выступала ещё пару раз с попыткой опровержения, но посетители форума уже заразились паникой. Двумя гвоздями в гроб темы форума стали вот эти послания:
Stalker: Напротив моего офиса филиал «Зевса». Сегодня он почему-то закрылся раньше обычного. В пять часов. Интересно, почему?
Forbes_Hero: Ребят, я пытался в восемь снять деньги в офисном банкомате «Зевса». «Автомат временно не работает»… Вот собственно и всё… наверное.
В LiveJournal под постом Olgatt было уже за триста комментариев. Маргинальная молодёжь вкупе с рассерженными клерками собиралась завтра устраивать флеш-моб у центрального офиса «Зевса». Председателем правления банка была Зинаида Колпина, нетрудно догадаться, что лозунгом флеш-моба стало сакраментальное «Где деньги, Зин?»
