Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник) - Минаев Сергей Сергеевич (читаем книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Генка неплохо поработал. Информация о кризисе в «Зевсе» разлетелась по чатам и форумам российского интернета. Пара информационных ресурсов вышла с вечерней новостью «Новый финансовый кризис в России», «Зевс» может покинуть банковский Олимп». Затем я зашёл на yandex.blogs.ru и обнаружил «Кризис в «Зевсе» самой горячей темой дня. Полазив по ссылкам на обсуждение этой темы часа полтора, я сделал в своём блокноте пометки и отправил Сашке эсэмэс:
«Я в шоке».
Через минуту пришёл ответ:
«То ли ещё будет. Оставайтесь с нами».
Кажется, это была первая победа. Или просто удачный день. Мой день. Я включил телевизор и с хорошим настроением посмотрел новости.
По всем каналам прошёл сюжет о митинге в память разгона НТВ, где-то даже показали меня крупным планом, по Восьмому каналу дали большой сюжет о моих последних выступлениях. Сначала была нарезка с молодёжного митинга, где я стоял с тем парнем, что быковал. Рожа у него была каменная. Наверное, камера поймала нас в тот момент, когда я незаметно саданул ему кулаком под рёбра. В целом единение меня и молодёжи смотрелось убедительно. После этого был большой кусок моей речи с сегодняшнего митинга и короткие интервью журналистам западных каналов. После сюжета про митинги Восьмой канал в новостях упомянул информацию о возможном банковском кризисе, «которая просочилась сегодня в Интернет из компетентных источников». Я подумал о том, что Генка, ничего не знающий о моём проекте с «Зевсом», сидит сейчас довольный и улыбается, глядя на то, какой псевдокризис он замутил сегодня в сети. Наверняка он немного испуган, потому что не ожидал такого эффекта. И не знает, что ему делать с неожиданно получившимся событием завтра. Но отгоняет эту мысль, потому что завтра наступит через какое-то время. А победа, его победа – уже сейчас.
Я думал, как это, в сущности, просто. Найти модератора, отвечающего за канал распространения информации, кинуть ему «утечку», а он сам донесёт её до своей аудитории. Главное – внушить ему, что это он все придумал и исполнил. Главное – заставить его поверить, что это он герой медиа. Я сел и набил ему эсэмэс:
«Генка – ты Интернет-гений».
Перед тем как лёг в постель, мне пришло два эсэмэс: «спасибо» от Генки – и от Вадима:
«Антон прости за сегодня. Я всё понял. Я договорился о встрече на послезавтра. Если тебя этот день устраивает дай плиз знать».
Сначала я хотел ответить обоим, но потом решил, что эсэмэситься в два часа ночи могут только молодые любовники. С другой стороны, я им и был. Сегодня я окончательно понял, что влюблён в медиа. Странно, как я не понимал этого раньше?
Всю ночь мне снились прикольные цветные сны, которые, как всегда, не запоминаются. А уже под утро приснилось, что я сижу за столом в большой комнате, похожей на прозрачный куб. На стене перед моими глазами висело штук двадцать экранов, на которых транслировались гонки машинок из «Street racing» моего телефона. На столе стоял огромный монитор, разделённый на квадратики, в каждом находился человек, игравший на своём сотовом в эти долбанные машинки. Некоторые игроки так вошли в азарт, что качались на поворотах или подскакивали на стульях в моменты, когда машина, которой они управляли, проходила трамплин. Мне были видны только спины, но во сне я чётко понимал, что знаю каждого. Игроки сидели, сосредоточенно вперившись в экраны своих телефонов, увлечённо жали на клавиши, хлопали себя по коленкам, когда проигрывали, искренне радовались, когда их машина приходила первой. Некоторые даже устанавливали персональные рекорды. Они выбирали тактику наиболее быстрого прохождения трассы, старались быстрее жать на клавиши. Тогда как я одним щелчком мыши менял им пейзаж, увеличивал или уменьшал их скорость и даже менял машины. Некоторым вместо безымянных чёрных спорткаров ставил «Порши», некоторым – «Феррари», а иным так и вовсе «Жигули». Я следил за движением машин на экранах и одновременно наблюдал за реакцией игроков, которые думали, что это они управляют своими машинками. Каждый из них находился в прозрачной комнате, похожей на мою. Казалось, если кто-нибудь обернётся назад, он непременно увидит меня, сидевшего на некотором удалении за большим монитором. Но я чётко знал, что никто не обернётся. То ли из-за того, что каждый увлечён собственной игрой, то ли из-за того, что никто из играющих даже не допускал самого факта присутствия здесь кого-то ещё. А ещё я знал, что, возможно, впервые за этот год проснусь с улыбкой.
Универсальные солдаты
С прапорщиком Зайцевым мы практически не торговались. К сожалению, выяснилось, что ампутации не будет, обморожение было не столь серьёзным, зато зайцевская тяга к деньгам оказалась выше ожиданий. Даже задержание расстраивало Зайцева не столько последующим судом, сколько потерей весьма доходного бизнеса по продаже оружия сомнительным ублюдкам.
Как стало ясно из десятиминутного диалога, прапор задумал облегчить свою участь чистосердечным раскаянием и прозрачными намёками, типа, «не я один».
Мы кивали, и в продолжение его идеи двинули тему, что призрачных намёков ментам будет недостаточно. А вот вломить некоторым «козлам, которые, в натуре, обурели» будет очень кстати. Так нарисовалась преступная группа из старших офицеров, которые заставляли честных прапоров тащить оружие на рынок. Вполне в духе дедовщины и издевательства над солдатами. Проблема, правда, была в том, что Зайцев на молодого бойца не тянул, но в конце концов выяснилось, что дедовщина – она… она для каждого своя.
Красочно живописав его пребывание на зоне, рассказав про глумления, которые там происходят, про блатные понятия и то, что суд в рамках борьбы с терроризмом (а терроризм тебе, Толя, пришьют обязательно) даст десятку по максимуму, мы практически не оставили ему шанса. Я говорю практически, потому что его минимальные шансы на отказ были блокированы суммой в двадцать тысяч долларов. Конечно, он поломался, скорее для вида, но мы как опытные переговорщики быстро объяснили, что при том информационном шуме, который мы организуем, официальные власти предпочтут замять дело, нежели придать ему огласку. А Толе Зайцеву всего и делов – дать одно интервью, сделать заявление через адвоката, которого мы предоставим, пару раз пообщаться со следаками и отказаться разговаривать с кем бы то ни было, сославшись на плохое самочувствие. Остальное сделают СМИ. В любом случае, Толян, говорили мы, ты ничего не теряешь. Откажешься – пойдёшь по этапу, согласишься – будешь жить, да ещё и с бабками. А как выйдешь из больницы, мы тебя в Европу отправим, лечиться. Вернёшься после выборов, все про тебя уже забудут. Толян как человек простой и склонный к афёрам пораскинул мозгами, махнул с нами по сто грамм (несмотря на раннее утро), крякнул: «Да ебись оно всё в рот», – и согласился. В самом деле, чего тут было думать, мы же ему не предлагали опять автоматами торговать, правда?
По пути из больницы в офис пришла эсэмэс от Сашки Епифанова:
«Костя Угол стал ответственным отдела экономики в „Коммерсе“».
– Во бля! – вслух говорю я.
– Ты чего? – Вадим, сидящий за рулём, дёргается.
– Ты осторожнее, сейчас въебёмся куда-нибудь с твоей дергатнёй, а у нас сегодня дел вагон.
– А чего ты вскрикиваешь?
– Извини, случайно. Помнишь, я тебе вчера говорил, что я начал инспирировать в интернете слухи о скором банковском кризисе?
– Ага. Генка ещё флеш-мобы там свои мутил со студентами.
– Вот. Наш с Сашкой бывший сокурсник, Костя Угольников, стал ответственным за экономику в «Коммерсанте». Позвоню ему сегодня. Если «Коммерс» поддержит статьёй, мы сможем развить тему «Завтра кризис». А это уже серьёзно. Мы тут такую панику устроим – все в банки побегут деньги забирать.
– Слушай, это тема. Ты с ним встречаться будешь?
– Попробую. Да, чую я, Вадик, Вербицкий станет нас с тобой на руках носить. Два проекта, и оба ломовые.
День начался просто невероятно. Я ощущал себя настоящим модератором. Последний раз такая лёгкость мысли была у меня в первые годы фриланса – в эпоху региональных выборов. Мы ехали молча, и, видимо, каждый радовался за себя. И вдруг, ни с того ни с сего, Вадим отчётливо произнёс:
