Собрание прозы в четырех томах - Довлатов Сергей Донатович (читать книгу онлайн бесплатно без .txt, .fb2) 📗

В общем, жизнь продолжается. Семейного счастья не обрел. И уже не стремлюсь. Зато пишу ежедневно. Вижусь только с Игорем. А общение с ним не есть грозовой вихрь. <…>

Твой С. Довлатов

18 сент. <1978 г., из Вены в Бостон>

Люда, милая! Твое исключительно сдержанное письмо достигло цели. Мне даже показалось, что оно не требует реакции. Отвечаю потому, что благодарен всем за хлопоты. Даже австралийские скваттеры (?) что-то подписали в мою защиту. Сейчас, проанализировав обстоятельства, я точно знаю — нас выпустили только благодаря этим хлопотам.

Тебе спасибо в первую очередь.

Печататься зовут все. Но. Либо бесплатно, или почти бесплатно («Эхо», «Грани», «Время и Мы»), либо изредка («Континент» и американская периодика).

Я уже здесь написал три материала — два в «Русскую Мысль» (о себе и о ефимовской «Метаполитике») и один в «Континент» об эстонских делах.

Прислали мне немного литературных денег. Я теперь похож на второстепенного ленфильмовца. Одет в кожзаменитель и разнообразный западный ширпотреб. Купил всяческую радио, фото и муз. аппаратуру.

То, что я — жив и на воле — чудо. Ликую беспрестанно. Склеил юную домовладелицу Кристину — очень худую.

Проблем алкоголизма не существует. Есть другие. Проффер[27] говорит — реально поступить в аспирантуру. Или добиваться статуса в периодике. Или катать болванки у Форда. Мне подходит — все.

Подождем документов и улетим в Нью-Йорк. Лена минимально устроена. Все уверяют, что и я не пропаду. А Максимов даже в таких формах: «С вашим обаянием! С вашим талантом!»…

У меня есть рукопись о журналистике, полудокументальная. И еще роман о заповеднике, в том же духе. У Леши — 1600 моих страниц.

А главное — я жив и на воле. Человек таков. После мгновенной аккомодации его отрицательные чувства сразу восстанавливаются на прежнем уровне. Сравнения приобретают чисто творческий характер. Я же все еще преисполнен ощущения свободы, благополучия (мы очень нищенствовали полгода) и т. д. Все, что можно знать об Америке, не побывав там, я знаю. На фоне майора Павлова, негры и колумбийцы — дуси <…>

Напиши мне личное письмо.

С благодарностью и любовью,

преданный тебе Довлатов

24 окт. <1978 г., из Вены в Бостон>

Людочка, прости меня за глупость.

Я как-то совершенно не умею выбирать тон. С тобой особенно. Как будто — завидую и даже сержусь. Почему-то разозлился на твою литературу. Мол, и в этом обошла. Обновленным я себя не чувствую, уверенным — тем более. Я когда-то спросил Ефимова, будет жизнь лучше или нет. Он говорит, кому хорошо, будет еще лучше, а кому плохо — будет еще хуже. Именно так и получается. Посуди сама. Литературные перспективы ничтожны. 80 % из написанного я даже не буду пытаться издать. Есть одна приличная книжка о журналистике, и все. И задумок (наше с тобой любимое слово) тоже нет. Дальше. Семья неизвестно — есть или нет. Я очень люблю Катю[28]. <…> И так будет всегда. Разреши сделать тебе чудовищное признание. Больше всего на свете я хочу быть знаменитым и получать много денег. В общем, я совершенно не изменился. Такой же беспомощный, замученный комплексами человек, умудрившийся к 37 годам ничем не обзавестись. А кое-что и потерять. Здесь у меня даже собутыльников нет.

Я тебя обнимаю. Мама кланяется. Глаша с нами.

Твой Сергей

P. S. Не попадалась ли тебе «Русская Мысль» за 19 окт.? Там про меня целая страница с красивой фотографией.

С.

21 марта <1979 г., из Нью-Йорка в Бостон>

Милая Люда! Спасибо за письмо. Буду рад с тобой повидаться. Телефон мой (212)359–0103. Но он скоро изменится. Вместе с адресом. М. б., в течение недели. Мы переезжаем в Forest Hills. Район получше, и школа хорошая. Да и хозяин наш теперешний — белорус и красноармеец. Новый адрес и телефон сообщу <…>

Моя растерянность куда обширней средних эмигрантских чувств. В этом-то плане на что мне жаловаться? В газетах обо мне пишут. По радио говорят. Дважды выступал почти бесплатно, но с успехом. Книжки выходят и будут выходить. Есть четыре издательских предложения. Все — несолидные. Ни денег, ни престижа. Есть халтура на радио Liberty. В «Новое Русское Слово» пиши хоть каждый день. (Кстати, о тебе написали мои приятели Вайль и Генис, номер за 20-е. По-моему, грамотно и справедливо.) Работу пока не ищу. Рано. Посещаю английские курсы. Бесплатные, а следовательно — некачественные. Уверен, что в 2–3 месяца подвернется работа. Тут два еврея создают новую газету. Преображается Liberty, а значит, будет вакансия. Но это все <…>

В Ленинграде при всем ужасе было ощущение цели. Вернее, перспективы. Тюрьма — Париж. Сейчас ощущение физического конца, предела. <…>

Литераторов здесь нет. Откуда им взяться? П. скучен, глуп и блудлив. Лимонов — талантлив, но отвратен. Бродский — выше облаков. Наврозов — англоязычный полунабоков. Остальные — безымянные. Я даже слегка выделяюсь, увидишь.

Нью-Йорк жутко провинциальный, все черты провинции — сплетни, блядство, взаимопересекаемость. Блядство совершенно черное. Поэтессы… прямо в машине, без комфорта. И одернуть неловко. Подумают, дикарь…

Кроме того, наступила старость. Внезапно, как мне и предрекали. Я — глухой. Плохо сплю. Не все, без разбора ем. На лестнице задыхаюсь. И сердце болит.

Из моих 2500 стр. печатать целесообразно 1/6 часть. Остальное — макулатура. Пятнадцать лет бессмысленных стараний…

Ну, все… До встречи.

С. Д.

4 апр. <1979 г., из Нью-Йорка в Бостон>

Милая Люда!

Знаешь ли ты, что твою повесть транслировали по BBC? Мне сказал Поповский. Очень хочу повидать тебя. Я тут зашел в книжную лавку Мартьянова и попросил Довлатова и Уфлянда — взглянуть. Старик Мартьянов бодро закивал и вынес мне Алданова и «Кюхлю».

В жизни всегда есть место комплексам!

Твой собрат по перу С. Д.

19 мая <1979 г., из Нью-Йорка в Бостон>

Милая Люда!

У меня к тебе просьба. Вернее — поручение. А может, ни то и ни другое. Если тебе все это покажется неловким… Ситуация такова — я пытаюсь издаться в трех местах. По-русски — в Лондоне. Записные книжки — тут на деньги одного пищевого магазинщика, он же — начинающий меценат. Машинка, на которой пишу, — его уместный дар. И еще. Хочу издаться по-английски. У меня есть «Зона», есть американец, переведший четыре рассказа. Но «Зоны» мало по объему. Мне известно, что кто-то в Ардисе переводил мое из другого сборника — «Компромисс». Может, сама О’Коннор[29]. То, что она (?) перевела, должно было войти в «Невидимую книгу». Не вошло. Я хотел бы знать, что с этими рассказами. Я написал О’Коннор письмо, но в силу приниженности организовал его так, чтобы можно было не реагировать. Она не реагировала. Снова писать неудобно. Как ты знаешь, мне почти все неудобно. Может, ты с ней поговоришь?

Мне даже нужна не она, а свобода распоряжаться «Компромиссом». Хотя, если бы она проявила заинтересованность, я был бы счастлив. Короче, варианты такие. Либо она посылает нас, и тогда американец переводит всю книжку. Он — большой энтузиаст, хоть и без квалификации. Иногда такой полезнее. Либо она согласна выслать то, что перевела, и я буду называть ее сопереводчиком. В общем, как-то надо прояснить это дело. Пожалуйста, Люда, сделай. К Леше боюсь обращаться. Он как-то сверхъестественно занят. К Игорю и так без конца обращаюсь. Жду. Спасибо. Почему ты не звонила 12-го, как обещала?

Всего доброго. С.

8 июня <1979 г., из Нью-Йорка в Бостон>

Милая Люда! Жутко хотелось ответить тебе на бланке. Они еще не готовы. И телефон еще не установили. Офис же мы поменяли. Наш адрес, извини, — Таймс-сквер, 1. Ap. 701. Хотели выше, но либо занято, либо совсем уже дорого. Отвечаю на вопросы.