Форексмен (СИ) - Малашкин Александр Сергеевич (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
– Купил машину? – удивился Филипп, угадывая в очертаниях автомобиля представительскую «Ауди».
– Такая стоит почти как весь наш с тобой куш, – усмехнулся друг. – Нет, просто арендовал вместе с водителем. Полтинник в месяц – и, помимо того, что выгляжу как президент нефтяной компании, еще и возят, как такового.
– Не боишься привыкнуть к роскошной жизни? – хмуро спросил Филипп. – Деньги имеют свойство кончаться. Даже большие.
– И пусть, – легкомысленно ответил Мешок. – Одну жизнь живем: есть деньги – нужно тратить. Закончатся – продам шубу, в последний раз гульну и вернусь в общагу. Простая, как говорится, арифметика.
Опасаясь того, что транжирский образ мысли может передаваться от одного человека к другому, Филипп быстро заморгал и мотнул головой.
– Каждый прав по-своему, – сказал он.
– Само собой. Может, тебя подвезти? – предложил Миша.
– Смеешься? Тут идти три минуты. – Филипп протянул руку: – Ты давай, заскакивай ко мне после новогодних праздников. Мы с тобой куда-нибудь сходим. В столовку, например, компоту похлебать.
– Обязательно заскочу! Я прилетаю седьмого, думаю, тогда и заеду. Ты ведь еще не был у меня в новом жилище? Вот заодно и заглянешь.
Они попрощались и разошлись в разные стороны. Никто не знал, когда состоится их следующая встреча.
Новый год Филипп отмечал в деревне. Мама накрыла на стол. После полуночи ненадолго заглянули гости. В регионе потрескивал мороз, термометр замер на отметке «– 30». Филипп надел тулуп, шапку и валенки. Из сеней открывался удручающе мрачный вид на деревню. Крыши домов застыли в морозной тишине. Лишь в новогоднюю ночь кое-где в окнах горел свет, в любую другую ночь здесь непроглядная тьма. Филипп не любил зимнюю деревню только за это. Его пугало безмолвие в местах проживания людей. Он всегда находил в этом нечто зловещее.
Повернувшись, Филипп скользнул взглядом по заснеженным вершинам таёжных деревьев. Над ними серебряной стружкой блестели звезды. На неуловимое мгновение ему удалось вдохнуть холод Вселенной, почувствовать себя крошечным существом, потерявшимся в бесконечности. В кристально чистой атмосфере перемигивались созвездия. Он ничего не знал о них, но удивительно ясно чувствовал свою с ними связь.
В труде и напряжении январь пролетел незаметно, а февраль и вовсе как один час. Каждый день Филипп приучался к торговой дисциплине. Разработал ряд неотъемлемых правил. Теперь он не позволял себе принимать решения о вхождении в рынок невыспавшимся или утомленным. А как только над ним нависало плохое настроение, начинал делать всё, что угодно, только не торговать. Он настраивал себя таким образом, чтобы каждая новая сделка воспринималась как решающая. Никаких сиюминутных сделочек для развлечений. Филипп классически быстро обрубал убыточные позиции и так же классически долго держал прибыльные. Хотя до конца так и не понял, что из этого дается легче. Он брал лучшие качества, присущие трейдерам, и прививал себе. Когда-то с удовольствием, когда-то насильственно, до скрипа в зубах, но очень быстро. Многим биржевым спекулянтам на равный путь понадобилось бы больше времени. Присутствовало в Филиппе какое-то страстное упорство, наличием которого могут похвастаться редкие люди.
В таких условиях резко возросла результативность. На убыточные сделки приходился ничтожно малый процент. Счет не рос как на дрожжах, он просто стабильно увеличивался. Одним ясным мартовским днем Филипп понял: теперь, когда самые большие сложности позади, дело за малым – удержать курс, не остановившись в развитии. Мысль о том, что однажды можно сорваться и, как в прошлый раз, довести счет до опустошения, наводила страх. Этот же страх мотивировал делать всё верно и ни при каких условиях не нарушать собственные правила. Лучше выпить чаю, пойти погулять, просто, в конце концов, лечь спать, чем торговать, когда тебя подгрызают сомнения. Все эти правила не являлись секретом – их легко можно найти на сайтах и форумах. О том, как подобает вести себя трейдеру, причем, не важно, какому – валютному, товарному или сырьевому, написаны книги, сняты ролики и фильмы. Тем не менее, действующих советов придерживаются единицы. Филипп же принял решение, назло собственной лени, мягкости и всему остальному миру, беспрекословно следовать каждому правилу.
А между тем счет увеличился на сто процентов. Три месяца молодой трейдер шел к этой цели. В последние дни буквально вынянчивал каждую сделку, боясь словить минус и тем самым отодвинуть долгожданное событие. В начале очередной недели из-за этой боязни даже произошла заминка, когда он, видя, что складываются благоприятные условия, просто закрывал глаза, оставаясь вне рынка. Но в последний четверг марта это случилось. Филипп наблюдал, как хвостик часовой свечки затронул нужное значение, сработал тейк-профит и счет перевалил за десятку.
«Теперь у меня десять тысяч рабочих денег! По моим меркам, невероятно большой инструмент! Раньше о таком я мог только мечтать»
Победу хотелось отпраздновать. Он закрыл глаза и стал прокручивать в памяти три последних месяца, когда он отчаянно жил только рынком. Лишь учеба, на которую было решено отводить меньшую часть времени, как-то скрашивала повседневную жизнь. И если бы специфика профессии была не финансовой, он бы и вовсе её забросил, как это сделал Миша, который просто наплевал на четыре года университетского образования и растворился в новой для себя жизни. Филипп хоть и осуждал друга за этот поступок, но временами отлично его понимал.
«Кстати, не позвонить ли Мишке? Он обещал приехать еще после новогодних праздников, но по каким-то причинам не сдержал обещания. Правда, потом звонил в течение оставшихся дней января, приглашал погулять, но я был занят. Потом я звонил ему, но он ответил, что снова улетел в Москву. Будто танец какой-то: шаг вперед, два назад…»
Но телефон зазвонил раньше, чем Филипп успел додумать. Высветился номер Мешка.
– Ты мысли мои читаешь?! – воскликнул Филипп. – Я секунду назад собрался тебя набирать. Привет.
– Подумалось, мы с тобой исполняем какой-то странный танец, где один все время отдаляется от другого, и наоборот, – проговорил Мешок. – И тебе привет.
– Реально читаешь! – ошеломленно подтвердил Филипп.
– Не вымотался там еще на своем Форексе? Хочу пригласить тебя отдохнуть. На этот раз отговорок не приму – обижусь. Сколько можно друг от друга прятаться под прикрытием дел?
– Предложение очень кстати, отдых мне действительно нужен. Я тут три месяца как робот.
– Помешанный робот. Совсем с ума сходишь.
– Кто бы говорил! Диктуй адрес.
Мешок продиктовал и предложил выслать машину, но Филипп захотел прогуляться. К тому же пеший путь по весенним улицам не займет и двадцати минут.
Это был новый жилой комплекс на берегу реки. Кода-то, году в девяносто восьмом, родители возили шестилетнего Филиппа в городской парк, где на благо детского веселья с металлическим скрипом функционировали спасенные краской от ржавчины советские аттракционы. Так вот, если выйти из этого парка к набережной и направиться вдоль реки, метров через семьсот можно было наткнуться на широкий пустырь, заросший высоким кустарником. Вид на него открывался с набережной, то есть с возвышенности, и спускалась к нему тогда одинокая узкая тропинка. Почти у каждого человека в детской памяти отпечатывается какой-то незначительный фрагмент, который вспоминают, повзрослев. Почему-то Филипп хорошо помнил именно эту уходящую вниз тропинку и огромную поляну, заросшую кустарником.
Он миновал шлагбаум и вышел на подъездную дорогу – примерно здесь та извилистая тропинка терялась из виду за густыми ветвями. Сознание, как графический редактор, убрало все строения, мысленно дополнило вид, скрывающийся за высотными домами, и ландшафт стал узнаваемым.
Таких роскошных входов в подъезд Филипп никогда не видывал. Высокие застекленные двери из темного дерева открывались легко, это мог сделать даже ребенок, хотя с виду мог только огромный верзила-швейцар.
