Форексмен (СИ) - Малашкин Александр Сергеевич (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Сразу пахнуло чем-то приятным. По-видимому, моющими средствами, которыми тут по три раза в день натирают пол. Светлый и широкий холл заслуживал кадра хорошего российского кино. Стойка консьержа, театральная люстра. Филипп растерялся.
– Вам в какую квартиру? – раздался услужливый голос консьержки.
– В 42-ю, – ответил Филипп.
– Значит, вам в пентхаус, пятнадцатый этаж. Вас уже ждут. – Консьержка привстала, указав в нужную сторону: – Вам сейчас в лифт. Как подниметесь – сразу налево. На том этаже всего две квартиры такого типа, так что не заблудитесь.
Филипп поднимался в бесшумном лифте, прокручивая непривычные слуху слова «пентхаус», «вас уже ждут».
Если внизу холл годился для съемок хорошего российского фильма, то холл пятнадцатого этажа не испортил бы кадр и голливудскому. Темно-бордовые ковровые покрытия без единой пылинки или пятнышка. Стены покрыты роскошными обоями того же темно-бордового цвета, но только на несколько оттенков светлее. Рамки картин блестят от света настенных светильников. Филипп повернулся и в конце коридора увидел большое панорамное окно. Рядом располагался прямоугольный столик, окруженный четырьмя креслами, в которые можно усадить бегемота, а также несколько пальм в замысловатых напольных кашпо.
Мешок вынырнул непонятно откуда и поспешил навстречу. На нем шорты и светло-синяя футболка. Волосы, как и прежде, свисают за уши, но теперь чуть-чуть по-другому, по-журнальному. Свободная прическа в руках умелого мастера обрела стиль. Сразу видно, что за эти месяцы он стал подтянутее, чем, откровенно говоря, удивил.
– Сколько времени пролетело! – воскликнул Миша, протягивая руку.
Филипп взял его пухлую ладонь и, подтянув к себе, приобнял Мешка:
– И я рад тебя видеть. Знаешь, скажи кто-нибудь два-три года назад, что будет так, я бы посмеялся.
– Пойдем! Не терпится показать тебе блага цивилизации. Ты, например, знал, что некоторыми функциями дома можно управлять голосом? Сейчас продемонстрирую.
Пентхаус встретил большой светлой прихожей. Вместо потолка, на одну четверть, здесь имелось скошенное окно в форме треугольника.
– Там что, второй этаж? – удивился Филипп, посмотрев на окно, а потом чуть опустив взгляд на ступеньки.
– Да, – закивал Мешок. – Правда, маленький, там всего две комнаты и выход на террасу.
– На террасу?!
– Она тоже маленькая, я бы сказал, декоративная. Но, думаю, летом самый кайф. Прошлый жилец поставил там зонтик, столик и пару шезлонгов.
– Веди, хочу посмотреть!
– Тогда не снимай пальто и не разувайся. Сибирский март – как московский декабрь.
По дороге наверх Мешок заглянул в одну из комнат. Вышел в толстом махровом халате с капюшоном.
– Сколько здесь всего комнат?
– Не знаю, – отшутился Мешок, останавливаясь перед выходом на террасу. – Говорят, семь, но мне кажется, больше. – Он посмотрел на настенные часы и поморщился: – Кстати, который час? Я с этой запутанной электронной начинкой не могу настроить время, а оно, как назло, на всех часах в доме настраивается синхронно. И где находятся главные часы, я не знаю.
Филипп улыбнулся и достал мобильный:
– Блага цивилизации, говоришь? 20:43.
Каждому времени года присущ неповторимый запах. В каждой стране, в зависимости от климата, он разный. В Сибири, например, ранняя осень имеет стойкий аромат спелой пшеницы. Немного позднее каждый кубический сантиметр воздуха пронизывается запахом опавшей листвы. Летом это другое, зимой тоже что-то свое; прекрасен дух каждого времени, но весенний имеет особое очарование. Сейчас, в конце марта, всюду витал запах талого льда с оттенками хвои. В стылом воздухе по-зимнему прохладных вечеров это поистине упоительно. Филипп вдохнул полной грудью, закрыл глаза. До того, как он оказался на этой крыше, мир казался другим. Однозначно другим.
На город легли вечерние сумерки. Темная гладь реки несла льдины. Вид подсвеченного огнями центра города пробирал до дрожи. А этот неповторимый шум – тихий, если не придавать значения, и оглушающий, если прислушаться. Его можно услышать только с высоты; с теми, кто внизу, город говорит иначе.
После минутки красивой романтики сыграло голодное в сексуальном плане сознание. Филипп представил, сколько сейчас, в данное время, за стенами домов скрыто красивых девушек. Удивительно: он смотрит на всех сразу и не видит ни одной.
«Было бы классно, будь они все мои. Я даже готов посвятить несколько лет жизни только тому, чтобы каждый день встречаться с очередными красавицами. Думаю, в первое время в течение дня я бы принимал трех. Потом пресытился, стал томным, спокойным, и остановился на двух»
Он резко прекратил эти сладостные фантазии: зажечь легко, а как потом тушить?
Мешок подергал высокие поручни, словно проверяя на прочность. Халат свисал до пола, на голове капюшон. Сейчас он напоминал боксера, взошедшего на ринг.
– Ну, что, президент, – поддразнил Филипп, – идем обратно? Здесь, на крыше, я начинаю замерзать.
– Пойдем. Я как раз захотел жрать.
– Будешь готовить?
Выражение лица Миши стало таким, будто он услышал глупость:
– Нет, конечно. Обед и ужин мне привозят из ресторана. Там, куда я звоню, уже знают мои гастрономические пристрастия. Я только кое-что уточняю и называю время. Подвозят сразу с плиты.
– В красивую жизнь быстро втягиваешься, верно?
– Попросту это удобно. А со следующего месяца будет еще и бесплатно.
– Бесплатная еда из ресторана? Это что-то новенькое. Чем шантажируешь шеф-повара?
– Хорошей зарплатой. Я открываю свою точку общепита.
– Ух, ты! Решил заняться бизнесом? Ничего себе, похвально.
– Устал я на жопе сидеть. Выпивка, гулянки, бабло на ветер, а продуктивности никакой. Деньги, как ты говорил, имеют свойство заканчиваться. И пока их полно, я решил подстраховаться на будущее. Да и ресторан – это, можно сказать, моя мечта.
Они вернулись в тепло.
– Придумал какую-то фишку, из-за которой люди потянутся в твой ресторан? – деловито поинтересовался Филипп.
– Да, такая фишка действительно есть, иначе создавать очередное заведение с кухней, столами и официантами не имеет смысла. Заведение будет ориентировано на один вид продукта, исходящий из названия – «Котлетная». Там не будет никаких ресторанных излишеств; наоборот, всё, от скатерти до сковородки, аскетично. Я бы даже сказал, в лучших традициях советской столовой. За качеством, как ты понимаешь, следить стану лично.
– Доставку тоже собираешься организовывать? Говорят, сегодня это выгоднее, чем держать заведение.
– Само собой. Если честно, я планирую создать крупнейшую сеть доставки готовых блюд в нашем регионе. Но это пока только в планах. Десятого апреля приглашаю тебя на открытие. Надеюсь, придешь?
– Приду, – пообещал Филипп.
Они вновь оказались в прихожей. Мешок оставил халат на вешалке, Филипп тоже, наконец, скинул с себя пальто. Через коридор прошли в огромную кухню. Здесь каждый предмет излучал величественность. Даже кофемашина выглядела, как маленький завод за миллион долларов.
– Что будем пить? – поинтересовался Мешок. – Только давай сегодня без чая, воды или сока. Раз в полгода, считаю, можно напиться.
– В тот раз ты раздобыл отличное вино, – пожимая плечами, напомнил Филипп. – Вот вина я выпил бы с удовольствием. Хоть целую бутылку. Кстати, как оно называлось?
– Я не помню, что-то по-грузински.
– Мне не с чем сравнивать, но, судя по той бутылке, грузины делают лучшее вино в мире.
Мешок взял со стола свой смартфон, новейший «Самсунг», и приложил к уху. Филипп подошел к окну. Отсюда не такой обширный вид, как с террасы – только лишь маленький участок города, река и высокий противоположный берег.
«Интересно, сколько лет понадобилось бы Мешку, чтобы достичь таких успехов исключительно своими силами? Нет, я задаю некорректный вопрос: не сколько лет, а сколько жизней? Мир изначально выставляет слишком много базовых ограничений, не дающих человеку резко вырваться вперед. Приходится много лет карабкаться на свою гору, а когда, выдохшийся и уставший, едва доползаешь до середины, вдруг осознаешь, что всю жизнь барахтался на месте.
