Рейдер - Астахов Павел Алексеевич (лучшие книги TXT) 📗
Спирский часто задумывался над тем, что заставило Артура, стиснув зубы, выпустить главного сепаратиста – Ланселота за границу, во Францию. Конечно же, первым делом Ланселоту удалось повернуть в свою пользу сами основы средневекового права. Рыцарь пошел в отказную, недвусмысленно заявив, что честь королевы нарушена не была, а нет греха, нет и наказания. И поди докажи, что в королеве кто-то побывал.
Понятно, что Мордред начал подыскивать новых свидетелей обвинения, ибо, если королева будет по суду признана невиновной, вся его с таким трудом организованная подстава окажется бессмысленной, а уже подшитый в дело компромат потеряет юридическую силу. И тогда загнанный в угол любовник королевы прибегнул к праву на Божий Суд – поединку один на один – и пообещал замочить каждого, кто осмелится «открыть пасть» на Гвиневеру. И свидетелей не нашлось.
В такой ситуации оснований отказать Ланселоту в выездной визе во Францию просто не было, и, конечно же, Мордреда это не устраивало. Примирение двух главных сил – Артура и Ланселота – было полезно стране, но отодвигало шансы Мордреда самому занять трон в невообразимо далекое будущее. Пришлось подключать родню. Сэр Гавейн, братишка сэра Мордреда, провел масштабную пиар-кампанию при дворе и буквально вынудил Артура объявить Ланселоту войну и двинуть войска через Ла-Манш.
Это и был звездный час Мордреда. Артур не имел права оставить своим и.о. никого, кроме самого близкого родственника, а таковым являлся сын его сестры Феи Морганы – сэр Мордред.
Когда Петр Петрович доходил до этого места в легенде, он плакал – всегда. Уж он-то понимал, каких возможностей лишен изначально, – просто потому, что не учился в спецшколе среди детей коллег Краснова, не тренировался в элитном спортзале под руководством друзей Краснова, а в маленькой будочке возле его, красновского, дома не сидел милиционер, точно знающий, что ему будет, если к сыну Краснова привяжется такой, как Гога.
Его, истинного Краснова, самой природой призванного властвовать над всеми этими купчишками, ремесленниками и прочим быдлом… его, перед кем должны были тянуться в струнку все рыцари младше подполковника… его – человека высочайшего происхождения – лишили всего.
Союзник
Едва они выехали на Усть-пинскую трассу, как их машины остановили двое засыпанных снегом, словно Деды Морозы, патрульных ДПС.
– Опять дорогу перекрыли! – недовольно цокнул языком Шамиль и хлопнул водителя по спине. – Иди, Марсель, разберись.
Водитель послушно вышел, но почти мгновенно вернулся.
– Впереди заносы. Все застревают.
Шамиль покачал головой, выбрался из машины и двинулся к постовым.
«Не успеваю, – понял Артем, – ничего не успеваю…» Соломин не сумел пробить его дело через начальство и приостановить неизбежную продажу НИИ. Оставалась надежда на судью Григорову, но майский буран, обычное дело на Урале, крал у Павлова самое важное – время.
«И кто еще может помочь?» – ушел в себя Артем.
Фигур, могущих повлиять на тригорскую ситуацию, было не так уж много: Батанин, Карамов да Фрид. Однако персону Карамова адвокат отвел сразу, просто потому, что для этого олигарха его финансовые интересы могли перевесить все остальные.
Намного интереснее был Батанин; в том, что он поможет, Артем не сомневался. Но Батанин просто в силу характера наверняка будет долго молчать, тянуть с ответом, думать, а потом начнет выспрашивать все до мельчайших деталей. А времени было – в обрез!
«Может, все-таки Фрид?»
Этот олигарх имел возможность убедиться, что адвокат Павлов не подставляет, не обманывает и не кидает клиентов, друзей и знакомых. А после того, как пару лет назад Павлов помог издательскому дому «Коммендантъ» вернуть взысканные «Вольтой» десять миллионов долларов, выиграв процесс, начатый Фридом, тот обратил на «оппонента» самое пристальное внимание.
Несколько раз олигарх обращался к адвокату с деловыми предложениями, и Павлов даже проконсультировал его по громкому английскому делу, когда опальный олигарх Белозерский пытался отсудить у Фрида 5 миллионов за якобы высказанные оскорбления.
Артем улыбнулся. Когда он подал от имени Фрида тщательно продуманные возражения, суд отказался принять иск Белозерского, и вопрос был исчерпан. Затем у Фрида вышло недоразумение с министром информации, оказавшимся конкурентом «Вольты» в скупке акций госконцерна «Информсвязь», но и здесь Павлову кое-что удалось. По крайней мере, мешать «Вольте» министр перестал.
«Да, пожалуй, Фрид… – подумал Артем и глянул на часы. – Эх, поздновато!»
Фрид частенько работал по выходным, но шансы застать олигарха на работе ближе к восьми вечера воскресенья были астрономически малы.
Артем глянул на свирепо размахивающего руками Шамиля, отметил, что он уже двинулся в будку, к начальству, глянул в спину молчащего водителя и открыл дверцу. Вести такие разговоры при свидетелях не стоило.
Снег ударил в лицо сразу, и Артем повернулся к ветру спиной и набрал номер Пахомова.
– Привет.
– Угу, – мрачно и деловито отозвался засевший в спецчасти друг.
– Тебе пора выходить.
– Это еще почему? – удивился Пахомов.
– Максимум через четверть часа они начнут штурм спецчасти. А может быть, и раньше.
В трубке воцарилось молчание.
– А ты откуда знаешь? Ты, вообще, откуда звонишь?
– Со Среднего Урала. А знаю о штурме потому, что собираюсь сделать еще один звонок. Серьезный звонок.
Пахомов недовольно крякнул.
– Ладно… я все свои дела, в общем, закончил. Просто не хотелось этим козлам…
– Сантименты потом, – оборвал его Павлов. – Выходи. У тебя от силы пять-десять минут.
– Ты же говорил, четверть часа! – возмутился Пахомов.
– Чем раньше, тем лучше, – поставил точку Павлов. – Поверь мне…
– Ладно-ладно… – недовольно засопел Пахомов. – Выхожу…
Связь отключилась, а Павлов посмотрел на возмущенно напирающего на офицера Шамиля, достал записную книжку и вскоре набирал номер приемной Марка Фрида, олигарха.
Телефон долго не отвечал, и, наконец, после щелчка произошла переадресация, и послышался приятный женский голос:
– Приемная Фрида, слушаю вас.
– Я бы хотел переговорить с Марком Минаевичем, – снова повернулся спиной к меняющему направление бурану Артем.
– Кто его спрашивает, представьтесь, пожалуйста.
– Передайте, что звонит Тарем Лавпов, юрист. Мой телефон 105-55-56.
– Хорошо. Я сейчас же передам господину Фриду. Вы подождете или вам можно перезвонить?
– Перезвоните, спасибо.
– Всего доброго!
Павлов назвался таким странным именем, следуя любимой забаве Фрида – разговаривать на тарабарском языке со своими приятелями, так, чтобы окружающие не понимали ни слова. Именно это и сделал Павлов, переставив буквы своих имени и фамилии.
Шамиль тем временем уже выскочил из будки и теперь кому-то названивал, настойчиво добиваясь беспрепятственного проезда в Усть-Пинск. Через четыре минуты Артему позвонили из приемной Фрида.
– Мистер Лаупоу? – с едва заметным английским акцентом спросила секретарь.
– Да-да. Слушаю вас.
– С вами будет говорить Марк Фрид.
В трубке заиграла музыка, и почти тут же послышался густой бас олигарха:
– Алло, Тарем Дранеевич?
Артем улыбнулся: Фрид охотно включился в игру.
– Здравствуйте, Марк Минаевич! Рад слышать. Как ваши дела?
– В носовном в рядопке! – продолжил любимую игру Фрид.
– Отлично. У меня есть к вам не вполне обычная просьба, Марк Минаевич.
Олигарх на секунду – не более – задумался:
– Если вы подъедете ко мне в течение часа, мы даже успеем попить кофе. Вот и расскажете.
– Увы, Марк Минаевич, за час мне никак не успеть, – невесело рассмеялся Павлов. – Я на Среднем Урале.
Олигарх заинтересованно хмыкнул:
– Ну что ж, выкладывай свою не вполне обычную просьбу. Покумекаем.
Артем сосредоточился. Он понятия не имел, кто стоит за захватом НИИ, но у Марка Минаевича были совсем иные «поисковые возможности»: олигарх мог не только докопаться до истины намного быстрее, но и вмешаться в ход событий – так, чтобы это служило его интересам, разумеется…
