Коридор - Каледин Сергей (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ромка постучал в дверь Ожигиных; Сереня прижал к животу копилку – кошку с бантом. Глафира Николаевна лежала на кровати и храпела. Она теперь спала всегда, когда бывала дома. Даже на кухню не выходила готовить. Кроме своих подъездов она теперь мыла еще и поликлинику в Даевом переулке.
У окна спиной к двери сидел Алик. Перед ним стоял специальный станочек, на котором была распялена синяя авоська. Кошель ее Алик успел связать в прошлый раз, а ручки доделать не успел, потому что кинул в мать табуреткой, пробил ей голову и его увезли, замотанного в смирительную рубашку.
Сейчас Алик плел ручки. За окном гулюкали голуби.
– Дядя Алик, здравствуйте, – тихо, чтобы не проснулась Глафира, сказал Ромка. – Мы деньги принесли за велосипед, как вы просили.
– Дай закурить, – сказал Алик, не отрываясь от авоськи.
Сереня поставил на стол кошку, полез за припасенными специально для Алика сигаретами «Ароматные».
– Мы возьмем велосипед, да? – шепотом спросил Ромка.
Алик продолжал вязать, пуская дым в сторону.
– Вы попробуйте, какая она тяжелая. – Ромка взял ео стола копилку и поднес к Алику: – Попробуйте.
– Дай, – сказал Алик, выхватил у него рук |ко-пилку и поставил на пол между ног.
Ромка с Сереней поняли, что сделка состоялась.
Кататься на велосипеде пошли во двор Уланского, самый большой двор в окрестностях. Двор в Уланском с неработающими фонтанами посредине был образован тыльной стороной Центрального статистического управления и фасадом Министерства авиации. На фасаде Министерства авиации наверху в каменных нишах стояли каменные темно-серые шахтеры – мужчины и женщины– с отбойными молотками на плечах, в руках и под мышкой. Назывался этот двор «Наркомат».
Сейчас наркомат был забит народом: уже неделю здесь снимали фильм «Застава Ильича». Снимали первомайскую демонстрацию: мимо кинокамер по многу раз проходили толпы народа, освещенные ослепительными прожекторами.
Главный дядька, маленького роста, седоватый, с усами, увидев велосипед, заорал, перекрикивая шум съемки:
– Рыжего мальчика на велосипеде – на фоне шахтеров! Быстро!
– Ехай! – приказал Серене другой дядька. – Вот отсюда – сюда. Как я махну, так и поедешь.
Сереня забрался на велосипед и, тяжело проворачивая педали, на расплющенных ненакачанных шинах покатился куда надо.
Главный дядька заставил Сереню проехать еще три раза, потом сказал «спасибо» и подарил покрасневшему Серене огромный воздушный шар, отобрав его у зевающей молодой женщины демонстрации.
– Дяденька! – крикнул Ромка. – Давайте я тоже проеду. Я хорошо проеду!.. Честное слово!
Тот засмеялся, отобрал у демонстрации еще один шар и сунул веревочку Ромке.
Съе-мка тем временем собралась, сложилась, села в автобусы и уехала. Наркомат опустел.
Ромка с Сереней попеременно качали шины.
Шины накачивались очень медленно, а задняя, кажется, совсем не надувалась. Но зато велосипед был спортивный, с тремя передачами.
– Чей велик? – спросил Куреня, сын истопника дяди Кости, которого всегда ругала Дора, потому что в рабочее время в котельной он пил «простое вино», вместо того чтобы отапливать дом.
– Наш, – сказал Сереня, вытирая пот со лба.
– И Борькин, – добавил Ромка, учитывая отсутствующего второго брата-блнеца.
– А чего он покорябанный? И цепь ржавая? – завистливо сказал Куреня, сбивая истинную ценность велосипеда. – Я б такой и задаром не взял. На фиг он мне! И шина спущена. А шары такие мне тоже на фиг нужны!
– ему отдадим один? – предложил Ромка. Сереня кивнул, пыхтя над шиной с горячим насосом в руках.
– Курень, возьми себе один
– На фиг он мне… – по инерции затянул Куреня, отвязывая шар от чугунного парапета.
– А у нас дома много таких штучек, – сказал Сереня, пробуя шину. – Длинных таких, беленьких… Надувать хорошо. Катайся, Ром, твоя очередь.
Ромка поехал вокруг фонтанов.
– Вот такие вот, – сказал Сереня, показывая Курене бумажный пакетик с нечеткой надписью «презерватив». Куреня заржал. – Чего ты? – удивился Сереня.
Ромка сделал два круга и, потный, причалил к парапету.
Теперь вокруг фонтанов поехал Куреня.
– Что ты смотришь? – Ромка толкнул локтем Сере» ню, задумчиво разглядывающего желтое колечко. Сереня объяснил, в чем дело.
– Да врет все твой Куреня! – возмутился Ромка. – У папы тоже в тумбочке есть, я сегодня убирался и ви– дел: лежат. Врет все Куреня. У нас и так уже один ребенок А потом, мама на Сахалин улетела.
Сзади незаметно подъехал Куреня и все слышал.
– Значит, батя твой бабу завел, пока мамки нет!
– Отдай велосипед! – насупившись крикнул Сереня, заступаясь за Ромкиного отца. – Ничего он себе не завел! Мы с ним духовушки стреляем на чердаке. Понял? Скажи, Ром.
– Честное слово!
– Мы приемник с ним будем делать, понял? На водохранилище ездили с палаткой, понял? По морде сейчас как дам!..
Ромке было приятно, что Сереня вступился за папу и, наверное, за маму, которая сейчас на Сахалине от переживаний. Сереня стоял против здорового Курени, маленький, рыжий, в драных кедах, со сжатыми кулаками. Хоть они с Борькой и родились почти одновременно, Сереня был на брата совсем не похож. У Бори нос был лаптем, а Сереня в детстве выпал коляски, сломал себе нос. Бабушка Саша всегда удивлялась, когда онисидели на крышке пианино, удивлялась, до чего же не похожи блнецы друг на друга: «Один рязанский мужичок (это про Борьку), а второй – вылитый маленький римлянин (это про Сереню, про его чуть горбатый от перелома нос)».
И вообще Борька был совсем другой. Гулять не любил, уроки учил, все время долбит-долбит, а выучить не может. А Сереня все время на Наркомате в футбол играет, а учится лучше всех в классе.
Потому что он способный, а вот Ромка неспособный, потому что когда он, как Сереня, почти не учит уроки, то и отметки получает плохие. Ромка очень гордился, что у него в Уланском есть такой друг, Сереня, отличный парень. Самый лучший на свете. Вовка Синяк – самый лучший – в Басманном, а Сереня – в Уланском.
– помиримся с Куреней, – предложил Ромка.
– Ага, – кивнул Сереня и крикнул в фонтан: – Куреня, иди покатайся!
– На фиг мне… – донесся фонтана обиженный голос Курени.
– Курень, ну чего ты? – виновато сказал Сереня, спрыгивая на дно фонтана. – Хочешь телевор у нас посмотреть? Ром! Бабушка Шура пустит Куреню телик смотреть?
– Конечно, пустит. Завтра.
Куреня выслушал, вытер нос рукавом и спросил: «Законно?»– значит, простил.
На дне фонтана росли невысокие пыльные кустики, вылезшие сквозь разорвавшийся бетон. В кустики сверху ныряла облупившаяся тяжелая тетя в купальном костюме, похожая на тетю Олю. Куреня школьным мелом дописывал у нее на ноге длинное нехорошее слово. Матерное.
– Откуда велик взяли? – спросил Куреня. – Сперли небось?
– Почему? У Алика купили, – сказал Ромка и, пользуясь тем, что Куреня отвлекся, стал стирать нехорошее слово с ноги «тети Оли». Мел въелся в шероховатую ногу и не стирался.
– А чего он его продал-то?
– Он душевнобольной, – с готовностью пояснил Ромка.
– Чем?
– Ну, голова у него там… Сумасшедший. Когда нормальный– обыкновенный, а когда болеет – кричит, маму свою бьет. Табуреткой в нее кидается…
– Попал? – поинтересовался Куреня.
– В голову, – кивнул Ромка. – Ей потом зашивали в Склифосовском.
– Смотри – зашибет! – посочувствовал Куреня, озабоченно высматривая затертую надпись на ноге купальщицы.
– Не зашибет, – замотал головой Сереня. – Мы с ним корефаны. Он авоськи нас обещал выучить…
– Атас! – крикнул Куреня, присаживаясь на корточки. – Арсен. Велик прячь!
Арсен жил в Даевом, напротив пожарки. Велосипед предательски во весь рост стоял у фонтана.
– Дай покатать раз, – попросил Арсен.
– Кого? – не понял Ромка.
– Себя, – сказал Арсен и взялся за руль. Из подъезда Министерства авиации вышел вахтер в синей гимнастерке с кобурой на ремне.