Ангел для сестры - Пиколт Джоди Линн (читать книги онлайн без .TXT) 📗
– Но…
– Джесси! Мы. Никуда. Не. Идем.
– Но я не смогу играть в старых бутсах. Ты же ничего не делаешь. Просто сидишь.
– Твоя сестра, – проговорила я ровным голосом, – серьезно больна. Мне очень жаль, что из-за этого пришлось отменить встречу со стоматологом и поход за бутсами. Но это сейчас не самое главное. Я думала, что в свои десять лет ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать: не все в мире вертится вокруг тебя.
Джесси посмотрел в окно, где Кейт висела на ветке дуба, показывая Анне, как надо лазать по деревьям.
– Да, конечно. Она больна, – сказал он. – Но почему ты не вырастешь? Почему ты не можешь понять, что весь мир не может вертеться вокруг нее?
Впервые в жизни я поняла, почему родители бьют детей. Потому что они смотрят в их глаза и видят свое отражение, которого лучше не видеть. Джесси побежал наверх в свою комнату и хлопнул дверью.
Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Вдруг я подумала, что не все умирают в старости. Людей сбивают машины. Люди гибнут в авиакатастрофах. Ни в чем нельзя быть уверенным, особенно если дело касается чьего-то будущего.
Вздохнув, я поднялась наверх и постучалась в комнату сына. Он недавно начал увлекаться музыкой, и тонкая линия света под дверью дрожала от грохота. Музыка резко оборвалась – Джесси выключил магнитофон.
– Что?
– Я хочу поговорить с тобой. Хочу извиниться.
Послышались шаркающие шаги, и дверь открылась. Рот Джесси был в крови, как у вампира. Изо рта торчали куски проволоки, как булавки у швеи. Я заметила вилку у него в руках и поняла, что с ее помощью он пытался вытащить брекеты.
– Теперь меня никуда не надо везти, – произнес он.
Кейт уже две недели принимала «ATRA».
– Вы знали, – как-то спросил Джесси, когда я готовила таблетки для нее, – что гигантская черепаха может прожить сто семьдесят семь лет? – Он как раз просматривал книгу Рипли «Верите или нет». – И что арктический моллюск живет двести двадцать лет?
Анна сидела за столом и ела ложкой арахисовое масло.
– А что такое арктический моллюск?
– Какая разница, – отмахнулся Джесси. – А попугай может прожить восемьдесят лет. А кот может прожить тридцать.
– А Геркулес? – спросила Кейт.
– В моей книге написано, что при хорошем уходе золотая рыбка способна прожить семь лет.
Джесси наблюдал, как Кейт положила таблетку на язык и запила водой.
– Если бы ты была Геркулесом, – сказал он, – то уже умерла бы.
Мы с Брайаном сидели в креслах в кабинете доктора Шанса. Прошло пять лет, но казалось, будто сидишь в старой бейсбольной перчатке. И старые фотографии на столе онколога – его жена в шляпе с широкими полями на каменистой отмели в Ньюпорте, шестилетний сын с пятнистой форелью в руках – укрепляли ощущение, что на самом деле мы отсюда никуда не уходили. Третиноин дал результаты: в течение месяца у Кейт была молекулярная ремиссия. А потом клинический анализ крови показал, что в ее крови стало больше промиелоцитов.
– Мы можем дальше поддерживать ее с помощью третиноина, – объяснил доктор Шанс. – Но тот факт, что он не подействовал в данном случае, показывает, что Кейт взяла от него все, что могла.
– Может, попробовать пересадку костного мозга?
– Это рискованно, особенно если у ребенка нельзя полностью исключить возможность клинического рецидива. – Доктор Шанс посмотрел на нас. – Мы можем сначала попробовать кое-что еще. Это называется вливание донорских лимфоцитов. Иногда переливание белых кровяных клеток совместимого донора помогает клонам кровяных клеток-предшественников бороться с раковыми клетками. Это как резервная армия, прикрывающая фронт.
– И у нее будет ремиссия?
Доктор Шанс покачал головой.
– Это превентивная мера. У Кейт, скорее всего, наступит рецидив, но у нас будет время подготовить ее к более агрессивному лечению.
– А сколько времени займет пересадка лейкоцитов? – поинтересовалась я.
Доктор Шанс повернулся ко мне.
– Посмотрим. Когда вы сможете привезти Анну?
Когда дверь лифта открылась, внутри оказался еще один человек: бродяга в ярко-синих очках и с шестью пластиковыми пакетами, где лежали какие-то тряпки.
– Закройте дверь, черт возьми, – начал кричать он, как только мы вошли. – Вы не видите, что я слепой?
Я нажала кнопку первого этажа.
– Я заберу Анну. Садик работает завтра до обеда.
– Не трогайте мои вещи, – заворчал бродяга.
– Я не трогаю, – ответила я спокойно и вежливо.
– Лучше этого не делать, – заметил Брайан.
– Я его не трогаю!
– Сара, я имею в виду пересадку лимфоцитов. Думаю, не стоит заставлять Анну сдавать кровь.
Лифт по непонятной причине остановился на одиннадцатом этаже, потом дверь закрылась. Бродяга начал рыться в своих пакетах.
– Когда у нас появилась Анна, – напомнила я, – мы знали, что она будет донором Кейт.
– Один раз. Она ничего не помнит о том, что мы с ней сделали.
Я подождала, пока он посмотрит на меня.
– Ты бы отдал свою кровь Кейт?
– Господи, Сара. Что за вопрос…
– Я бы тоже отдала. Я отдала бы ей полсердца, если бы это помогло. Когда дело касается тех, кого любишь, то делаешь все возможное, правда? – Брайан кивнул, опустив голову. – Тогда почему ты думаешь, что у Анны другое мнение?
Дверь лифта открылась, но мы с Брайаном не двигались, глядя друг на друга. Бродяга протиснулся между нами, шелестя своими пакетами.
– Перестаньте орать, – прокричал он, хотя мы стояли в полной тишине. – Вы не видите, что я глухой?
Для Анны это был праздник. Ее папа и мама будут с ней, только с ней одной. Он держала нас за руки все время, пока мы шли через парковочную площадку. То, что мы направлялись в больницу, было не важно.
Я объяснила ей, что Кейт себя плохо чувствует, поэтому врачи возьмут у Анны кое-что и отдадут Кейт, чтобы ее вылечить. Мне казалось, этой информации достаточно.
Мы ждали в смотровой, раскрашивая книжку с птеродактилями и динозаврами.
– Сегодня за обедом Этан сказал, что динозавры вымерли из-за простуды, – сообщила Анна. – Но ему никто не поверил.
Брайан улыбнулся.
– А ты как думаешь? Из-за чего они вымерли?
– Потому что, пап, им был миллион лет. – Она посмотрела на него. – А тогда уже праздновали дни рождения?
Дверь открылась, и вошла медсестра.
– Привет, ребята. Мамочка, вы будете держать ее на руках?
Я влезла на стол и усадила Анну к себе на колени. Брайан стал рядом, в случае надобности он мог схватить Анну за плечо и локоть, чтобы она не дернулась.
– Готова? – обратилась медсестра к улыбающейся Анне.
И тогда она достала шприц.
– Только маленький укольчик, – пообещала она. Услышав неприятное слово, Анна начала яростно выкручиваться. Ее руки били меня по лицу и животу. Брайан не мог ее удержать. Перекрикивая Анну, он прокричал мне:
– Я думал, ты ей сказала!
Я даже не заметила, когда медсестра вышла. Она вернулась в сопровождении еще нескольких медсестер.
– Дети и флеботомия никогда не совместимы, – сказала она, а медсестры успокаивали Анну ласковыми руками и еще более ласковыми словами.
– Не беспокойтесь. Мы профессионалы.
У меня было ощущение дежа вю, как в тот день, когда Кейт поставили диагноз. Нужно быть осторожной в своих желаниях. Анна действительно такая же, как и ее сестра.
Я убирала комнату девочек, когда щетка пылесоса зацепила аквариум с Геркулесом, и рыбка вылетела. Стекло не разбилось, но у меня ушло несколько секунд, чтобы найти Геркулеса. Он бился на ковре рядом со столом Кейт.
– Держись, дружок, – прошептала я и бросила рыбку обратно в аквариум. Потом наполнила его водой из-под крана.
Он всплыл на поверхность. «Не надо, – подумала я. – Пожалуйста».
Я села на край кровати. Как я скажу Кейт, что убила ее рыбку? Заметит ли она, если я побегу в зоомагазин и куплю другую?
