Р.А.Б. - Минаев Сергей Сергеевич (читать книги онлайн .TXT, .FB2) 📗
Пока Львов заканчивал складывать в коробки развешанные по стенам корпоративные дипломы и памятные грамоты, собирать со стола трогательные рамочки с фотографиями жены и детей, настольные аксессуары, подаренные ему коллегами, и прочую шнягу, мы всемером сидели в большом кабинете коммерческого директора, Анатолия Владимировича Юсупова, который играл бровями, стремясь придать своей физиономии особую важность.
– Коллеги, – начал он утробно, – вы, надеюсь, понимаете, в силу каких причин руководство приняло решение об увольнении Львова и в каком положении находится ваш департамент продаж?
(Еще бы мы не понимали. Эти самые причины перед вами и сидят.)
– Буду краток. – Юсупов сделал паузу. – Я принял решение не открывать вакансию руководителя департамента и не привлекать на этот пост «варяга». – (Опа! Денег рекрутерам жалко платить?) – Я хочу спросить каждого из вас, – опять пауза: – спросите себя и ответьте мне, – очень долгая пауза, – готов ли каждый из вас занять пост Львова?
Коллеги воспряли, непонимающе выпучив глаза. Загорецкий даже хмыкнул, видимо представив этакого дракона о семи головах – коллективного топ-менеджера. «Чудище обло озорно огромно стозевно и лаяй» – вспомнилось мне из школьной программы.
– Это как? – переспросил Старостин. – Вы что имеете в виду?
– Я лично давно готов, – не дожидаясь ответа, высказался Нестеров.
– У каждого из вас есть два с половиной месяца, до двадцатого декабря, чтобы проявить свои лучшие качества и показать результаты, которые помогут вашему департаменту сократить отставание от плана. На основании личных достижений одному из вас компания предложит занять пост руководителя продаж. До двадцатого числа ваш департамент находится под моим непосредственным руководством.
«Вот как тебя учредители-то прижали, – подумалось мне. – Ну что же, результаты так результаты. Значит Евдокимов. Не самый плохой вариант». Видимо, Евдокимов подумал о том же. Он отвернулся к окну и поправил очки. Нестеров быстро зыркнул в его сторону и тоже отвернулся. Загорецкий рассматривал собственные ногти. Захаровой и Старостину было все равно. Керимов ерзал. На его лице отразилось полное непонимание своих дальнейших действий. Вечно лавируя между Нестеровым и Загорецким, теперь, с появлением в игре новой персоны, которая, по-видимому, и станет ферзем, он отчаянно соображал, как же ему лизать не две, а три задницы сразу?
А я раздумывал над тем, что вот наконец случилось то, ради чего были все эти унижения, ломки, лизоблюдство, нервные срывы и переутомления. Шанс, который я, отчаявшись, и ждать-то перестал. Я, именно я стану той самой «темной лошадкой», о которой все и думать забыли, которая было забилась в угол, а теперь прерывисто дышит, раздувая ноздри, в предвкушении победы в карьерном забеге. Перед моими глазами пронеслась вся моя короткая история работы в компании. Все друзья и враги. Все обиды и маленькие победы. Я буду бороться. Я выиграю. Я не могу не выиграть. Я порву их. Я загоню всех своих «животных». Плевать на команду, плевать на этику. Последний шанс. Это вопрос выживания. Или я их, или они меня. Я чувствовал, как ненависть к коллегам медленно наполняет мои глаза, в висках пульсирует кровь. Желание занять это место любой ценой вспыхнуло, заслонив все прочие.
За большим панорамным окном светило слабое осеннее солнце. По Москве-реке плыл одинокий буксир с ржавыми бортами. Кажется, на борту было написано «Слава», хотя я не уверен. Кутузовский стоял в обе стороны. На перекрестке пешеходы изготовились перебегать улицу. Они дожидались зеленого светофора, как солдаты команды «Вперед!». Все казалось каким-то неестественно застывшим. Приготовившимся. Напряженно выжидающим. Даже стая птиц над крышами строящихся небоскребов Москва-Сити пролетала особенно медленно. Юсупов все бубнил. Коллеги, будто по команде «вольно», уже расслабились в креслах.
Я смотрел туда, где кончались стеклянные коробки небоскребов, туда, где, наверное, мог бы быть виден лес. Небоскребы были серо-зеленого цвета. Все это странно диссонировало с необычайно голубым небом, которое сулило надежду.
– Исаев, а ты хочешь что-то еще сказать? – выдернул меня обратно голос Юсупова.
– Я? – оглядевшись, я не увидел коллег. В кабинете были только я и он. – Я? Что?
– Тебе есть что сказать с глазу на глаз? – Он буравил меня своими маленькими свиными глазками.
– Нет-нет. – Я отрицательно замотал головой. – Нет-нет. Нечего.
– Тогда всего доброго. И помни – у тебя два с половиной месяца.
Вернувшись в пенал позже других, я спинным мозгом ощутил, что в воздухе, и прежде не особенно чистом, запахло серой. Взгляды коллег горели огнем подозрения, каждый еле удерживался от вопроса, который мог стать, как им казалось, определяющим:
– А ЧЕГО ЭТО ТЫ У ЮСУПОВА ЗАДЕРЖАЛСЯ?
Они не могли себе этого простить. Неужели Исаев переиграл нас, искушенных корпоративных волков? Этак легко, неожиданно и нагло. Провел в кабинете коммерческого на минуту больше, чем мы, и все решил! Как оно так вышло? Когда он, сука, успел все продумать? Знал заранее? Готовился? Или… Может быть… нет, в это просто не хочется верить… неужели его готовили?
Для того чтобы прочесть их мысли, не надо быть медиумом. Наверное, я задавал бы те же вопросы, задержись в кабинете Юсупова, к примеру, Керимов или Захарова (в последнем случае эпитеты и догадки были бы жестче в силу половой принадлежности). И я хотел было отпустить шутку, или пригласить Старостина покурить, или с порога объяснить, что просто выпал из хода беседы и не заметил, как все вышли. Но теперь любое мое действие лишь усугубило бы подозрения. Поэтому, не говоря никому ни слова, я подошел к своему столу, вытащил бутылку «Dewars», плеснул грамм сто в кофейную чашку, залпом выпил и уткнулся в монитор.
Оставшееся до обеда время я убил чтением форума, на котором оставляли свои впечатления любители проституток, и распитием виски. К половине второго я был окончательно готов к блядству, ментально и физически. Кажется, со мной так никто и не заговорил.
В два часа я пожелал всем хороших выходных и ушел из офиса, с улыбкой представляя себе, как оставшийся «клубок друзей» будет перетирать возможные варианты развития событий, случись Исаеву быть назначенным руководителем департамента. Надо отдать должное коллегам, они попрощались со мной весьма учтиво и ласково. Только что «мир вашему дому не пожелали». Пожелайте мне мира, и я начну свою собственную войну. В общем, по-другому и быть не могло. Увольнение Львова, как Октябрьская революция, разделило нашу офисную жизнь на «время до» и «время после».
Оставив свою машину на офисной стоянке, я поймал такси и поехал в гостиницу. Настрой, правда, пропал: мысли были совсем о другом. А как пишет Груз, «какие блядуны – такие блядки»…
– Подожди, – прошептала Лера.
– Что случилось? – Я остановился.
– Мне кажется, соскочил! – Она широко раскрыла глаза.
– Кто? Откуда? – Не вполне соображал я, что очевидно.
– Презерватив соскочил! – Лера выскользнула из-под меня.
– Тебе опять показалось, – хмыкнул я, удостоверившись в том, что с презервативом все в порядке. Продолжать желания не было. Я откинулся на спину и закурил.
– Я тебя сто раз просила не курить в постели! – с укором вздохнула Лера. – Ты знаешь, что табачный дым для кожи лица вреднее, чем асбестовая пыль.
– Знаю, и что с того? Я тебе сто раз объяснял, что еще школьником научился надевать презерватив – и? Тебе все кажется и кажется…
– У тебя, кажется, стресс, – уверенно кивнула Лера, повернувшись ко мне и опершись на локоть. – Ты пьешь какие-нибудь антидепрессанты?
– Да, – злобно ответил я, – целую кучу!
– Наверное, не те, – предположила она. – Или тебе нужно сходить к психотерапевту. У меня есть хороший. Дать тебе контакт? Только не говори, что от меня.
– Не надо. Они все жулики.
– Ты что! – Лера вскочила на колени. – Ты, современный мужчина, управленец, и у тебя нет своего психотерапевта?! Нас окружают стрессы…
