Домой на Рождество - Тейлор Келли (книга регистрации txt, fb2) 📗
А когда ее телефон зазвонил и чей-то голос стал выкрикивать фразу про «большого парня», я почувствовал, будто мне дали под дых. Очарование вдруг растаяло в одно мгновение. К тому же Бет словно испарилась: ни записки под дверью, ни звонка с робкими извинениями и сожалениями… Ничего! Я уехал, не попрощавшись с ней.
– Почему ты молчишь, внук? – спросил дед. – Только не говори мне, что ты не узнал, как ее зовут.
– Ее зовут Бет Принс.
– Эта милашка из старого кинотеатра? Неужели? – Он подмигнул и мне, как медсестре. – Ты молодец. Так держать!
Я хотел сообщить деду, что «так держать» при наличии какого-то «большого парня» в телефоне у девушки будет сложно. Но тут у деда в животе случилась революция, и я ничего ему не сказал.
– А я угадал, дед! – торжествующе произнес я. – Ты голодный. Давай я схожу в столовую и чего-нибудь тебе принесу? Как насчет сэндвича и бекона?
Он довольно улыбнулся.
– И чашечку чая? – продолжил я. – Если что, на небе тебя не покормят, надо все успеть тут.
Опросив, наверное, трех медсестер и врачей, где столовая, я все же потратил минут двадцать на ее поиски. Я чувствовал себя крысой в лабиринте, которой приходится вынюхивать дорогу к еде. В конце концов я уловил запах, похожий на тот, что преследовал меня в школьных коридорах: пахло пережаренной едой. Я пошел по направлению к двум белым дверям, открыл их и сразу за ними обнаружил невысокую женщину с большим букетом белых цветов в руках.
– Мэтт! – воскликнула она, глядя на меня из-за букета. – Привет, Мэтт!
– Бет?! Как такое может быть? Ты тут?
Ее лучащаяся улыбка дрогнула, Бет, кажется, застыдилась и засмущалась.
– Да я и сама не очень понимаю, где я, – пожала плечами она.
– А я пришел за едой для деда. Дело в том, что ему надо поесть. – Я хотел продолжить поиск сэндвичей, но Бет взяла меня за руку.
– Давай немного пройдемся? Пожалуйста.
Пройтись и поговорить? О собеседовании, о том «большом парне» – слишком соблазнительно, чтобы отказаться.
– Хорошо. – Я взял серый поднос и встал в конец очереди. – Сначала только вот это возьмем с собой. А ты, может, пока поищешь себе столик, и я к тебе присоединюсь?
– Отличная идея! – Но Бет, казалось, колебалась.
– А ты будешь что-нибудь есть? – спросил я.
– Нет.
Я смотрел, как Бет идет к двум свободным столикам. Она не знала, за который из них сесть, потом устроилась в уголке и прижала букет к груди. Подошла моя очередь, я взял сэндвич с яйцом и беконом, выглядевшим так, словно он пережил Вторую мировую войну, а еще – хрустящий бэйгл с тунцом и две чашки чаю из автомата.
– Ну, привет-привет, – произнесла Бет, пока я усаживался напротив нее, раскладывая сэндвичи на столе и расставляя чашки.
– Привет, – кивнул я.
Я снял пластиковую крышку с чашки, сделал глоток и облизал губы. Поставив чашку обратно на стол, постарался не морщиться.
– Да, – протянула Бет.
– Что? – насторожился я.
Она удивленно посмотрела на меня:
– Мэтт, я молчу.
– Ах, ну ладно.
Я еще отпил чаю из чашки, опять облизнулся. Когда поставил чашку на стол, Бет спросила:
– Как ты?
– Как ты?
Мы заговорили одновременно, и нам стало смешно.
– Для кого букет? – поинтересовался я, кивая в сторону ее цветов. – У тебя тоже кто-то лежит в этой больнице?
– Букет для твоего деда.
– Поздравишь его с Рождеством?
– Я не знала, что в больницах не принято дарить пациентам букеты на праздники, да и срочной доставки у них теперь тоже нет.
– А почему вдруг ты решила купить моему деду цветы? Я не понимаю.
Бет насупилась и посмотрела на меня исподлобья:
– Вот сейчас, Мэтт, ты решишь, что я не в себе.
– Ну что ты!
– Прошлой ночью ты в порыве откровенности рассказал мне, что у тебя дед в плохом состоянии, что ему больно и одиноко. – Бет старалась говорить спокойно, но ее щеки и шея постепенно краснели, выдавая смущение. – Ну, и я подумала, что дело действительно плохо, и хотя мы с твоим дедом не знакомы, но немного цветов могли бы поднять ему настроение…
– Ничего себе! – воскликнул я.
– Но стоило мне прийти на ресепшн, как я сообразила, что не знаю, как зовут твоего деда. Поэтому я спросила про некоего мистера Джонса, которого недавно привезли с инфарктом.
– Бет, деда зовут Джон Баллард, это папа моей мамы.
– Это ты мне теперь говоришь, Мэтт, – Бет улыбнулась, – а я искала твоего деда вслепую. Обратилась к какому-то старичку, у которого как раз диагностировали инфаркт, спрашиваю, мол, у вас внука зовут Мэтт, и приходит ли он вас навещать. Старичок ответил, что в отношении внука кто-то меня обманул, а потом начал говорить какие-то непристойности вроде того, что не нюхал женской… с тех пор как… в общем… как мама его родила в далеком 1932 году.
– А ты?
– Да ничего я ему не стала говорить, Мэтт. Мне стало так смешно, что… что у меня кока-кола носом пошла, прямо на глазах у этого старика. Но он – а его, оказалось, зовут Джордж – не смутился. Сказал, что это похоже, как будто я на него…
– Ух ты! – Я поднял руку, прося Бет притормозить с рассказом. – Не надо подробностей.
– Нет, он был вполне мил, хотя и болен на всю голову, а не только сердцем. И я, отчаявшись найти твоего деда, спустилась сюда, чтобы выпить кофе.
Я все никак не мог поверить, что Бет, проделав долгий путь из Уэльса, да к тому же после такого непростого вечера, который у нас с ней случился, сразу направилась в больницу. Либо она была святой, либо очень хитрой, и у нее имелся мотив так поступить. И я никак не мог ее раскусить.
Я смотрел в лицо Бет, пока она обводила взглядом столовую: к ее груди все еще был прижат подувядший букет и какая-то глупая игрушка, изображающая Санта-Клауса. Двенадцать часов назад Бет убежала из моего номера, завернутая в мое одеяло, а теперь вот она снова врывается в мою жизнь. И я никак не мог сам в себе разобраться, что же я чувствую. Единственное, что понимал: не хочу ее потерять. По крайней мере не сейчас.
– Бет, – произнес я, накрывая крышкой чашку и собирая остатки сэндвичей, – если ты не торопишься, то вполне можешь навестить моего деда. И мне надо принести ему поесть, так что мы пойдем к нему вместе.
– Правда? – улыбнулась она. – Было бы здорово.
– Мэтт, – позвала меня Бет, как только мы с ней завернули за угол коридора, ведущего в палату деда, – я думаю, нам следует поговорить о прошлой ночи.
Вот оно. Я притормозил и посмотрел на нее. Значит, в больницу она пришла не только по воле сострадающего сердца. Она хотела найти меня, чтобы поговорить и расставить все точки над i. И это было очень кстати, так что мне оставалось лишь молчать и слушать.
– Хорошо, да, – кивнул я.
– Этот звонок… – она опустила голову и зарделась, – я не знала, что у меня на телефоне записан такой звук. – Она быстро взглянула на меня из-под ресниц. – Кое-кто… В общем, глупая ситуация.
– Продолжай, пожалуйста.
– В общем, кое-кто украл мой мобильник и записал на него свой голос, поставил как мелодию звонка. И я думаю, он надеялся, что это будет смешно… – Ее голос дрогнул, и что-то внутри меня пошатнулось. Определенно ей-то такой поворот событий смешным не казался, и я внезапно очень захотел проучить того, кто это сделал… – Мы с тобой так хорошо проводили время, а тут этот звонок… Знаешь, это был шок… – Она начала теребить ленточку, которой был завязан букет. – Мне, наверное, не следовало убегать, но я не смогла с собой совладать.
Бет выглядела несчастной, и я обнял ее, улыбнувшись.
– Не беспокойся. Мы когда-нибудь вспомним об этом и от души посмеемся. А у меня, между прочим, все еще болит челюсть! Ты тогда мощно заехала мне ногой по лицу.
– Ох, боже мой, – она потрогала мою губу, – а я и забыла думать об этом…
Я рассмеялся:
– Со мной все в порядке. У лучших из нас случаются травмы, скажем так, на сексуальной почве. Мне, например, однажды пришлось везти девушку в больницу после секса…
