Благостный четверг - Стейнбек Джон Эрнст (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Уильям Рандолф нашел паровоз, доставил в Монтерей и посадил котел на бетонное основание посреди нового тогда Вонючего завода. Долгие годы паровозный котел исправно поставлял пар низкого давления для варки сардин; лишь трубы изредка разрывались и заменялись новыми.
В 1932 году, в пору расцвета и расширения Вонючего завода, пожалели денег везти котел на новое место, так и бросили на пустыре. Старик Рандолф был еще жив и, – хоть давно отошел от дел, по-прежнему не любил бесхозяйственности. Он снял с заброшенного бойлера все трубки, – остался только цилиндр: шесть шагов в длину, полтора человечьих роста в диаметре. Сохранилась, правда, еще дымовая труба; да топочная дверца – что в длину, что в ширину полметра – болталась на ржавых петлях.
Как временное пристанище бойлер использовали многие, однако первыми постоянными жильцами стали муж и жена Мэллой. Мистер Мэллой, человек мастеровитый, не только срезал торчащие концы трубок, но и сумел обустроить бойлер. Например, под дымовой трубой он сложил из кирпичей печурку для защиты от зимних ночных холодов.
В качестве дома бойлер обладает и недостатками, и достоинствами. Конечно, кое-кому не понравится влезать на четвереньках в топочную дверцу. Вогнутый пол затрудняет ходьбу и расстановку мебели. Третий недостаток заключается в отсутствии освещения и некоторых других удобств… Достоинства же у бойлера такие: он совершенно влагонепроницаем, уютен и обладает прекрасной вентиляцией. С помощью вьюшки и топочной дверцы можно как угодно отрегулировать подачу свежего воздуха. Бойлер хорош еще и тем, что в нем ни пожар, ни землетрясение не страшны. Да и бомбежка, наверное, тоже. Так стоит ли печалиться, что нет туалета, электричества и водопровода?..
В Приморском Кармеле, где отдыхает богема из Сан-Франциско, было высказано мнение, что Сюзи неспроста избрала домом бойлер. Мол, бойлер – символ материнской утробы, откуда Сюзи предстояло родиться для новой жизни. Может, и так, но прежде всего это утроба отвечала требованиям экономии. В «Золотом маке» Сюзи бесплатно питалась, а в бойлере бесплатно жила.
С деньгами, которые ей одолжил Джо Блейки, Сюзи отправилась в Пасифик-Гров, в универсальный магазин Холмана. Там купила молоток, пилу, набор гвоздей, два листа фанеры, банку нежно-голубоватой побелки и кисть, тюбик хорошего клея, пару розовых занавесок с оборками в голубой цветочек, три простыни, две наволочки, два полотенца, губку для посуды, заварной чайник, две чашки с блюдцами и коробку пакетиков с чаем. Рядом, в магазине «Дешевые товары», Сюзи приобрела подержанную походную койку с матрасом, тазик, кувшин, ночной горшок, два солдатских одеяла, зеркальце и керосиновую лампу. На этом капиталы иссякли; однако уже через неделю Сюзи из чаевых вернула Джо Блейки два доллара с четвертью.
Консервный Ряд, покрывшись стыдом, словно не видел того, что происходило у бойлера, не слышал поздно вечером стука молотка. Не то чтобы люди потеряли к Сюзи интерес, просто они стеснялись любопытничать. Фауна претерпела десять дней, затем, уступая всегдашней страсти совать нос в чужие дела, отправилась к Сюзи с тайным визитом (дело было во вторник вечером, «Медвежий стяг» закрыт из-за отсутствия клиентов). Стоя у окна Комнаты досуга, Фауна видела слабое мерцание из приоткрытой топочной дверцы бойлера; из трубы лениво тянулся смолистый дымок. Фауна тихо вышла из «Стяга» и двинулась сквозь мальвовые заросли к бойлеру…
– Сю-зи… – позвала она еле слышно.
– Кто там?
– Это я, Фауна.
– Чего тебе?
– Ничего. Хотела узнать, все ли у тебя хорошо.
– Да, у меня все хорошо.
Фауна встала на колени, просунула голову в топочную дверцу. Бойлер было просто не узнать. Облые стены нежно голубели; с каждой стороны на месте окна висела приклеенная занавеска с оборками. В комнатке царил дух приятный и женственный. Слабый красный свет печурки озарял койку, на которой сидела Сюзи. В изголовье стояло что-то вроде туалетного столика, с зеркальцем, тазиком и кувшином. Рядом, на полу, – большая жестянка из-под компота, а в ней пышный букет из люпинов и маков.
– Как славно ты здесь устроилась, – сказала Фауна. – Может, пригласишь меня войти?
– Конечно, входи. Только не застрянь в дверях.
– Ты уж помоги, пожалуйста.
С помощью Сюзи Фауна протащилась сквозь дверцу.
– Присаживайся на койку, – сказала Сюзи. – Стула пока нет, но скоро будет.
– Хочешь, мы свяжем тебе крючком коврик?
– Спасибо, – сказала Сюзи, – но я хочу все делать сама… Может быть, выпьешь чаю?
– Да, пожалуй, – рассеянно сказала Фауна. Потом спросила: – Ты больше не сердишься?
– Нет, – отвечала Сюзи. – Ты знаешь, мне здесь очень хорошо. У меня ведь ни разу в жизни не было своего угла…
– Да, ты здесь здорово устроилась. Хочешь, одолжу тебе любую мебель, ну и вообще… Можешь ходить мыться к нам в ванную.
– Спасибо, в «Золотом маке» есть душ.
– Слушай, что ты все «спасибо» да «спасибо»… Ты и так уж меня положила на обе лопатки. Лежачего не бьют.
– Извини, я не хотела обидеть.
– Вкусный чай! Позволь я тебе кое-что скажу. Хочешь слушай, хочешь нет. Я, конечно, наломала дров. Но и ты хороша. Как тебе Дока не жалко? Ты что, до погибели его хочешь довести?
– Постой, ты о чем?
– О том. Поселилась у него под самым носом. Выглянет он в окошко, сразу видит тебя, – говоря так, Фауна заранее сжалась в ожидании взрыва, однако взрыва не последовало.
Сюзи поглядела на свои руки.
– А ногти у меня действительно ничего. На работе целый день руки в воде, так вечером я их мажу кремом. Чтоб кожа не грубела… Ты же сама мне сказала не убегать от судьбы, вот я и не убегаю. Сначала мне, правда, хотелось спрятаться, зарыться куда-нибудь. А потом я раздумала прятаться – вспомнила твои золотые слова. Чего мне скрываться? Кто хочет, пускай смотрит.
– Но разве этому я тебя учила? – робко попыталась возразить Фауна.
– Погоди, дай досказать. Ты там что-то говорила про Дока. Так вот, запомни хорошенько и другим скажи, чтоб мне десять раз не повторять: до Дока мне никакого дела нет. Всё, забудьте! Встретила я его, пришлась не по вкусу – плохая оказалась… Может, и не будет больше в жизни такой встречи. Ну, а если будет – если найдется для меня парень, – я уж постараюсь быть хорошей. И с виду, и в душе. Чтоб никто про меня худого слова сказать не мог. Но это все фигня. Главное, я хочу жить спокойно, чувствовать себя человеком. Понятно?
– Понятно. Только ты, пожалуйста, не выражайся.
– Я уже давно не выражаюсь.
– А кто только что сказал «фигня»?..
– Ладно, ты меня с толку не сбивай. Ты поняла, что я тебе сказала?
– Конечно, конечно! Я только не понимаю, почему ты не хочешь помощи от друзей.
– Потому что хочу всего добиться сама. А если не смогу, разве я чего-нибудь стою?
– Но ты же одолжила денег у Джо Блейки.
– Правильно. Ведь он не друг, а полицейский! Он даже хотел меня выслать из Монтерея. Как отдам ему долг, может, и станем с ним друзьями.
– Я смотрю, ты себя не жалеешь.
– Что делать, – пожала плечами Сюзи, – пожалеешь, больше навредишь.
– Вот-вот, всегда ты такая была, – вздохнула Фауна. – Поэтому в «Стяге» толку из тебя и не вышло…
– Я знаю, кто я была, – сказала Сюзи. – И кем хочу стать, тоже знаю.
– Женой Дока? – выпалила Фауна.
– Тьфу ты! Да усвой же ты наконец: с этим кончено.
– Ну, я, пожалуй, пойду… – уныло промолвила Фауна. Поставила чашку с блюдцем на туалетный столик, опустилась на четвереньки и поползла к дверце. – Подтолкни меня, Сюзи.
Фауна выдавилась из бойлера, словно паста из тюбика.
– Обожди, Фауна! – послышалось вслед. Фауна развернулась, снова просунула голову в дверцу. – Ты, пожалуйста, не обижайся, – сказала Сюзи. – Лучше тебя у меня никогда друга не было. Я не с тобой свожу счеты, а сама с собой. Помнишь, я всегда на всех набрасывалась? Так, оказывается, злиться-то надо было на себя… Вот полажу сама с собой – глядишь, и с другими сумею поладить.
