Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник) - Минаев Сергей Сергеевич (читаем книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Второй горячей темой начала мая стал показ на том же Восьмом «документального» фильма «Реальные боги из подвалов», снятого Аристархом по моему сценарию. Картина вышла столь сочной и местами правдоподобной, что я даже пожалел о том, что так поздно обнаружил в себе талант сценариста.
За неделю до премьеры мы запустили точечную рекламную кампанию в своих СМИ, в которой «Реальные боги» преподносились аудитории как материал, на основе которого был снят художественный фильм «Боги из подвалов», с успехом шедший на больших экранах. Реклама этого кино была везде – на билбордах, в журналах, в интернете, по Первому, и, как следствие, число посмотревших фильм в кинотеатрах было огромным, он вошёл в пятёрку самых кассовых проектов года. Понятно, что человек, посмотревший фильм в кинотеатре, обязательно посмотрит по телевизору на «реальные события, лежащие в основе…». Было бы глупым, с нашей стороны, не сесть на хвост этой рекламной кометы.
Документальный фильм на следующий день после премьеры был выложен нами в интернет. Там же был запущен слух о том, что «Реальных богов» запретила официальная цензура, что дало повод аудитории рассуждать о провале национального проекта по борьбе с беспризорностью. Если в случае с прапором мы чуть не убили одного «зайца», то здесь прострелили навылет сразу двух. Во-первых – аудитории предъявили традиционного голема «борьбы за свободу слова», во-вторых – в очередной раз объяснили, каким подлым образом власть перевирает действительность. Линия поведения для аудитории была любезно подсказана нашими «народными» аналитиками, коих в огромном количестве расплодил в рунете Генка Орлов: «Государство объявляет о значительных успехах в области национального проекта по борьбе с беспризорностью. Для народной поддержки этого утверждения финансируется фильм „Боги из подвалов“, рисующий розовую картинку страны Путина, в которой дети-бомжи стали олигархами, помогающими выбраться из подвалов таким же бездомным. Однако в реальности ничего в этом нацпроекте не сделано, что убедительно доказывает документальный фильм о жизни настоящих беспризорников „Реальные боги из подвалов“, запрещённый цензурой на следующий день после премьеры на Восьмом канале». Как и в «деле Зайцева», основной ареной, на которую выплеснулся «гнев народный», стал интернет, чья аудитория после подобных аналитических выкладок не могла сделать иного вывода, кроме как: «ни черта они не делают, наверняка проекты просрали, а деньги украли, раз фильмы запрещают».
Надо сказать, особенного общественного резонанса этот наш проект не вызвал, если не считать сумбурное выступление какого-то чиновника по культуре, заявившего, что никто «Реальных богов» не запрещал и все это искусственно созданная истерия. В администрации президента поступили ещё умнее, признав, что «проблемы с беспризорностью ещё существуют, и фильм „Реальные боги“ ещё раз убедительно доказал, что правительство не зря придало борьбе с беспризорностью статус национального проекта». Супер-успехом наше кино назвать было, конечно, трудно, но важнее другое. Через неделю после его показа на Первом вышел документальный фильм о людях без чести и совести, «отщепенцев от славной плеяды отечественных кинематографистов», готовых снимать за деньги любые сюжеты. От детской порнографии до сцен убийств животных. В конце фильма было показано интервью с одним из таких режиссёров, якобы снятое скрытой камерой. В нём он рассказывал, как снимал каких-то актёров, загримированных под малолетних бомжей, в подвале, по заказу одной оппозиционной партии. Резюмируя материал, диктор недвусмысленно дал понять, что все это странно напоминает показанный недавно на «одном из каналов якобы документальный фильм про детей-беспризорников». И это был ответ мне от «товарищей» из Комитета Третьего Срока. Этой наспех сляпанной шнягой они дали понять, что приняли поданный нами мяч. И что в их силах ответить сильнее, да только с нас хватит и такого фуфла. Знаете, как два конкурирующих писателя играют друг с другом, оставляя в своих книгах маячки-подъёбки, понятные лишь им обоим да узкой группе поклонников, следящих за творчеством этих людей и всем, что их окружает. То же чувство испытал и я. Мой проект увидели, подъёбку с бомжами отметили и удостоили пусть пренебрежительным, но ответом. И это ощущение было дороже денег, карьеры и статусов. Это было признанием моей профессиональной состоятельности. И это означало, что игра началась.
Третьей темой, которая ещё только разгоралась, был грядущий банковский кризис. Начавшись с банального side-проекта, решающего локальную задачу атаки на банк «Зевс», который мешал Никитосу получить контроль над нужным ему заводом, она переросла в нечто большее. После столь удачно инспирированной Сашкой паники в интернете я подключил Генку Орлова с его студентами, которые организовывали ежедневные флеш-мобы перед отделениями «Зевса» с требованием вернуть деньги вкладчикам. Увидев, как быстро паника распространяется, я решил, что неплохо придать акции более масштабный характер. На следующий день после встречи с Угольниковым орловские «интернет-рысаки» стали бить копытом также и у центрального офиса «Альфа-банка», что убедило Костю Угольникова написать в «Коммерсанте» отличную статью – «Банковский кризис 2007. Уроки прошлого, которые никого не учат». В статье профессионально расписывалась связь кризиса 1998 года с нынешними событиями, давалась оценка финансового состояния банков первой десятки и был сделан шокирующий вывод: неминуемое банкротство двух банков из «Десятки» – «Зевса» и «Альфы» повлечёт за собой коллапс всей системы. Некоторые из официальных СМИ показали съёмки толп народа у офисов вышеозначенных банков, один из таких репортажей попал в новости на Первый канал, а дальше всё стало развиваться по принципу «бабки с солью».
Одна бабка сказала другой, что соль подорожает. Другая рассказала третьей, третья – четвёртой, и вечером все бабки скупили соль, а на следующий день она реально подорожала. Так получилось и в нашей ситуации. Только, в отличие от притчи, роль второй бабки исполнил глупый журналист, а третьей – остальные СМИ. И мы с нетерпением ждали неизбежного подорожания соли / финансового кризиса. Под организацию более мощных выступлений общественности и журналистов Вербицкий выделил дополнительные бюджеты, и теперь мы всерьёз обсуждали последствия банковского краха для политической обстановки в стране.
Мы с Вадимом сидим в кабинете Вербицкого на шестом этаже офисного здания, принадлежащего фонду «Гражданское общество», который возглавляет Аркадий Яковлевич собственной персоной. За последние три недели появляюсь я в этом кабинете уже раз десятый. Из чего сделал вывод, что Вербицкий, подобно монархам прошлого, приглашает подчинённых в свой офис только в знак особой благодарности: каждый мой визит сюда совпадает с успешно реализованным проектом. (За три месяца с начала работы, когда дела у нас шли неважно, я был тут раза два или три. В основном на разборе полётов.)
Мы сидим за роскошным столом для переговоров напротив друг друга, а Вербицкий ходит по кабинету и рассказывает о поездке в Лондон, о том, сколь положительную реакцию вызвали «в тех кругах» наши последние дела, и о том, что значат наши победы для будущего страны. Причём слова «в тех кругах» он произносит с пониженной интонацией, тогда как «будущее страны» звучит в его устах, как стихи Маяковского. Что-то вроде:
Будущее
СТРА-
НЫ!
Он даже останавливается для придания своей речи вящей торжественности.
Не знаю как для страны, а для меня последние успехи имели колоссальное значение. Во-первых, Вербицкий стал считать меня чуть ли не героем отечественной медиа. Ввёл в ближний круг, намекал на скорый совместный визит в Лондон, а однажды даже пригласил на семейный ужин в «Царской охоте». Во-вторых, в глазах Вадима и его подчинённых я стал кем-то вроде гуру. На собраниях люди внимали моим речам подобно откровениям дельфийского оракула (я даже перестал выступать в состоянии похмелья, дабы особо ретивые не поспешили воплотить в жизнь какую-нибудь совсем уж сюрреалистическую задумку). Некоторые молодые сотрудники копировали мои жесты и манеру говорить. Что мне, конечно, импонировало. В-третьих, нам существенно увеличили финансирование.
