Записки районного хирурга - Правдин Дмитрий (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Я огляделся: печь, умывальник, стол с белой скатертью, крынка с молоком. Мне показалось, что я попал в прошлый век — таким здесь все было архаичным и милым.
Сытно позавтракав свежесваренной пшенной кашей на молоке и выпив крепкого чаю с белым хлебом, я в сопровождении Ниловны отправился к главврачу.
— О, Дмитрий Андреевич, ждем, ждем! Здравствуйте! — поприветствовал меня хозяин больницы, вставая из-за стола. — Я — главврач Лев Исаакович Штилерман. Как доехали, добрались?
— Спасибо, неплохо. Вам искренний пламенный привет от вашего институтского друга Леонтия Михайловича!
— Как он, жив курилка?
— Да, нормально, работает.
— Да, да! Летит время! Мы же с ним в одной комнате в общаге все шесть лет прожили, — мечтательно произнес Штилерман, затем его лицо стало серьезным. — Ладно, перейдем сразу к делу. Оформим тебя по временному договору, на контрактной основе, у меня тут финансовая лазейка имеется, впрочем, подробности тебе знать не обязательно, но деньгами не обижу, работы немного, в основном прием и экстренная помощь. Леонтий говорил, ты уже все оперируешь.
— Ну, пытаюсь.
— Аппендицит, прободную язву, ущемленную грыжу сам оперировал?
— Да, конечно!
— Ну и замечательно! Жить будешь в хирургическом отделении, там тебе палату выделили отдельную, питаться в пищеблоке, баня через дорогу, договорюсь, тебя бесплатно мыть будут. Устраивают условия?
— Вполне устраивают! Лев Исаакович, а анестезиолог у вас свой есть в наличии?
— А как же! Замечательный парень, первую категорию недавно получил.
— А когда с ним можно познакомиться?
— Ну, в ближайшее время познакомишься.
— А он в данный момент работает?
— Работает, только он, понимаешь, Дима, охотой не на шутку балуется. Можно сказать, родился с ружьем в руках. Мы тут все понемногу охотники, тайга же рядом. В общем, он капканы пошел проверять. Сейчас его нет.
— Капканы? — удивился я.
— Да, капканы, а что?
— Да нет, ничего, а когда он придет?
— Когда, когда, — начал почему-то раздражаться главврач. — Как обычно!
— Извините, — стесняясь своего явного невежества, задал я следующий вопрос: — А обычно — это когда? Я ж ваших порядков не знаю…
Штилерман с удивлением посмотрел на меня, словно на ребенка, не понимающего самых элементарных вещей:
— Как обычно — это недели приблизительно через две.
— Две недели будет проверять какие-то капканы? — не поверил я своим ушам.
— Не меньше, — согласно кивнул главврач. — Он же их в радиусе пятидесяти километров расставил, а то и больше, потом вот ходит и проверяет. У него там зимовье добротное имеется, так что бояться нечего, не замерзнет.
— Так, а мне что тогда делать, если, не дай бог, что-то серьезное произойдет? Ну, не знаю, прободная язва там, ножевое ранение в живот, да хоть что. Как без анестезиолога?
— Сплюнь! У нас последний раз ножевое в живот и прободная язва аж в прошлом году были. У нас же охотники все, если кого ножом саданут или с ружьишка пальнут — то все, амба! Медицина не нужна! Профессионалы! И язвенников немного, народ северный, закаленный, здоровый! Усек?
— Вы хотите сказать, что оперировать некого?
— Ну почему же некого, — начал перечислять заведующий. — Аппендициты есть, грыжи ущемленные, панариции, раны, переломы, вывихи, но все под новокаином можно сделать. Местной анестезией хорошо владеешь?
— Ну, оперировал. Но без анестезиолога все равно как-то тоскливо.
— Ну, если уж совсем невмоготу будет — из Сковородино вызовешь, всего километров 350 от нас, по железке часов семь ехать. Это, правда, уже Амурская область, но у нас договоренность с ними имеется, что в случае непредвиденных обстоятельств они нам помогут. Но это на крайний случай. Да тебе всего десять дней без анестезиолога нужно будет, Виталя четыре дня как ушел в тайгу, он пунктуальный, может, даже на день раньше вернется, — успокоил меня Лев Исаакович. — Главное — не дрейфь! Сестры у нас опытные, Любовь Андреевна, ей вон за семьдесят, а еще работает. Между прочим, на фронте была! Видела, как генерал Ватутин умер, можно сказать, у нее на руках. Слыхал про такого?
— Конечно, слышал. Его бандеровцы в сорок четвертом ранили под Киевом.
— Правильно, а она у него на операции сестрой стояла. Молоденькая еще была, только после медучилища!
— Ого, какие у вас кадры работают!
— А то! И еще как работают! Ладно, пойдем, покажу отделение, познакомлю с персоналом, потом зайдешь в канцелярию, оформишься.
— Лев Исаакович, а почему у вас шины Беллера на улице лежат? — спросил я, когда мы прошли мимо груды приспособлений для скелетного вытяжения.
— Да, понимаешь, кладовка развалилась, а в отделении помещений нет. Вот к лету новую построим, тогда и уберем.
— К лету? А до этого времени их на металл не сдадут?
— Да, ну! Кому они нужны? У нас тут все лесом занимаются, даже и пунктов приема металла нет.
— Повезло вам, а у нас в поселке чуть ли не изо рта ложку выхватывают, если она алюминиевая.
— Да, да, мне известно про такую напасть. Но поверь, в лесном бизнесе страсти еще покруче кипят. Смотри не оступись, здесь ступенька стесалась.
Отделение хирургии состояло из пяти палат на 5–6 человек, отопление было печным, а канализация — централизованной, туалет и умывальник работали отлично. У входа располагалась ординаторская, сестринская, процедурка, дальше — столовая, перевязочная и палаты по обе стороны длинного коридора, в конце которого находилась святая святых отделения: операционная и комната старшей медсестры.
Главврач представил меня старшей сестре и удалился по своим делам.
— Любовь Андреевна Мальцева, — отрекомендовалась та. — Я здесь и старшая операционная.
— Дмитрий Андреевич Правдин, хирург, — представился я и, не удержавшись, спросил: — А вы правда на фронте были и Ватутина видели?
— От трепло! Уже и вам рассказал! — ругнулась Любовь Андреевна, но тут же смягчилась: — Правда. Едва медучилище закончила в сорок третьем, и сразу на фронт. Ладно, после об этом поговорим, пойдемте, покажу вашу комнату. Сейчас больных мало, мы одну палату освободили, возле печки, чтоб теплей было.
Глядя на нее, я не мог поверить, что эта с виду еще совсем не старая энергичная женщина и фронт прошла, и до сих пор могла работать в операционной. Словно угадывая ход моих мыслей, Любовь Андреевна проговорила:
— Сейчас на операциях мало бываю, у нас еще одна операционная сестра есть, помоложе меня, но она сейчас в отпуске, так что с вами я буду стоять. Не возражаете?
— Ну, как можно, Любовь Андреевна, помилуйте! Наоборот, сочту за честь оперировать с вами.
В этот момент меня позвали осматривать только что доставленную больную.
Здесь смотровая была прямо возле входа, на кушетке. Пациентка, бабушка 80 лет, больше суток страдала болями в животе. Обратилась в больницу еще утром, но ей сделали только анализы и велели ждать хирурга, то есть меня. Исследовав пациентку и ознакомившись с результатами ее анализов, я вынес вердикт — «острый аппендицит» и обратился к старшей сестре:
— Любовь Андреевна, с корабля на бал! Готовьте операционную, у нас аппендицит!
— Дмитрий Андреевич, вы местной анестезией владеете? А то у нас анестезиолог в тайге.
— Не беспокойтесь, аппендициты под местной оперирую.
Через сорок минут я стоял возле операционного стола, а в качестве ассистента выступила старшая медсестра. Основательно обезболив бабушку, сделал первый разрез и увидел… неизмененный червеобразный отросток.
— «Что за черт!» — выругался про себя.
— Не волнуйтесь, доктор, — спокойно и ласково проговорила операционная сестра. — Добавьте новокаина, сюда и сюда, расширьте рану вверх и сделайте тщательную ревизию брюшной полости.
Выполнив наставления Любовь Андреевны, я с удивлением обнаружил гангренозно измененный желчный пузырь, огромный и черный. Он располагался совсем рядом с аппендиксом — это и сбило поначалу меня с толку. Но если раньше доводилось удалять аппендикс под местной анестезией, то желчный пузырь без общего наркоза — еще не приходилось, хотя теоретически имел представление.
