Лукоеды - Данливи Джеймс Патрик (книги бесплатно txt) 📗
— Хорошо, лейтенант. Посмотрите, чтобы корма была чистой.
— Слушаюсь, капитан.
Боцман Макфаггре что-то бормочет. Пока мы вдвоем крутим и крутим ручку лебедки. Огромные двери лодочного ангара поднимаются. За ними запах моря и чернота ряби. На берегу красной точкой светит костер. Мои руки дрожат. Прошепчи правду Макфаггеру, пока его заняты. И получи сапогом в челюсть.
Палуба заливается светом. Барон стоит по стойке смирно. Трубы все громче и громче постукивают и клацают. Под кормой раздается шипенье и черными клубами начинает вырываться дым. Все судно охватывает ужасная дрожь. Вода вскипает волной и исчезает в темноте. По внутренней связи раздается голос.
— Внимание всем, говорит ваш капитан. Мы успешно запустили двигатели. Теперь кормой выйдем в бухту и когда окажемся на глубине, развернемся и пойдем в открытое море. Отдать швартовые. С Богом.
— Клементин, кто он такой? Если бы жизнь Гейл не была в опасности, я бы сказал ему пару ласковых. Ты можешь себе представить капитана от инфантерии в запасе, прошедшего шесть кампаний, боцманом? Кстати, должность была майорской. Это просто не вообразимо.
Ясная ночь. Над водой раздаются голоса. Начинаем набирать ход. Огни только по левому борту. По правому нет. Возгласы. Зыбь. Накатывает прямо с моря. Покачивая этот прекрасный кораблик полный друзей. Ставших еще ближе, разыгрывая целыми днями хитрые шахматные задачки. А теперь все вместе на корабле. Товарищи по плаванию. Поднять якоря. Над иссине-черной бездной, где залегли омары с крабами и прячется огромный угорь.
— Внимание всем, это ваш капитан. Мы отходим на малых оборотах менее шесть узлов. Лейтенант Клементин, прошу вас подняться на квартердек.
Дела идут, лучше не бывает. На носу стоит бесполезно на ветру Барон. В оснастке посвистывает ветер. Палуба из красного дерева. То там, то здесь небольшие скользкие мшистые пятна. На темнеющем вдали берегу одинокий огонек. Шум волн, омывающих утесы по левому борту. Прохожу вдоль иллюминаторов по левому борту. Открывается абсолютно новая жизнь. А на этой штуке можно жить. Топливо есть и ничего не течет.
— Лейтенант Клементин прибыл, сэр.
— Встаньте за руль, лейтенант. Начинается волнение. Ветер усиливается до умеренного. Я отметил район поиска в шесть квадратных миль. В открытом море ветер будет от умеренного до свежего. От встречного ветра наша скорость снизится. Но по моим расчетам мы можем натолкнуться на них в любой момент.
Бладмона в очках на кончике носа. Руки расставлены над картой. Брызги волн на ветровом стекле рубки. Стук в иллюминатор. В люк просовывает голову Барон.
— Это они. Я слышать их голос.
Клементин выбегает к носовым леерам. Вслушивается в простирающуюся впереди темноту. Над водой слышен голос Блая.
— Расстегнуть всем воротники, вынуть острое из карманов.
Из полумрака приближается Макфаггер. Тяжело дышит. С каждой руки свисает по спасательному жилету.
— Господи, Клементин, Гейл не слышно? Этот парень думает, что он в самолете, терпящим катастрофу. Ты только послушай его.
— Всем снять туфли и выкинуть за борт вместе с остальными личными вещами не религиозного характера. Теперь найдем анкерные болты на веслах. Соединяем стойки.
— Клементин, он, что, думает, что он в воздухе? Полагаю, нам следует подойти к ним осторожно. Он выжил из ума.
— Внимание всем. Говорит капитан. Сорок пять градусов по правому борту терпит бедствие судно. Стоп машина. Боцман Макфаггер, спуститесь вниз и проверьте рулевое устройство. Оно, кажется, заклинило.
— Пока ко мне не обратятся в соответствии с моим настоящим званием, я и не шевельнусь.
В пляшущей на волнах маленькой шлюпке появляется силуэт. Крики Блая несутся над поверхностью воды, эхом отражаясь от утесов.
— Все, кто в шлюпке, должны беспрекословно выполнять мои команды. Всем молчать. Говорить буду я. Женщинам с маленькими детьми пройти вперед. Всем остальным, грести. Налегай на весла, парни, налегай.
— Клементин, этот тупой ублюдок, даже не видит нас. Он же выпадет из шлюпки. Только ему, ей-богу, лучше обращаться с моей женой повежливей.
— Макфаггер, скажи капитану, что мы идем мимо них.
Яхта скользит по волнам. Ветер усиливается до свежего. Внизу во всю работают огромные поршни дизеля. Крутится вал привода. В слабом лунном свете рассыпается белым кильватер. Волнение океана усиливается. По мере того, как мы удаляемся от огромных высоких темных береговых утесов. Вперед в новый мир. Всего лишь в трех тысячах миль отсюда.
Голос Блая затихает. Становится громче, когда его маленькое суденышко, покачиваясь, тенью взлетает на волнах и снова исчезает из виду. Оставляя скакать по волнам его бесстрастные гласные.
— Девочки, на колени. У кого есть, достаньте четки. И, ради Бога, молитесь. Молитесь.
— Г-н Клементин, там есть так ужасно. Человечество есть на плаву в открытой лодка.
— Да. Барон.
— Вы разрешите, я до этого с вами много не разговаривал. И все потому, что я вижу с какой неприкрытой реальностью вы сталкиваетесь в вашем замке, которая так вас печалит. Но сегодня ночью я хочу, чтобы вы знали, что в такой самый печальный для вас момент я с вами.
Клементин переходит обратно на мостик. А там Бладмон колотит кулаком по ящику с судовым компасом. И орет через переговорную трубу в машинное отделение.
— Механик, вы меня слышите, стоп машины.
— Вас слышу, я их остановить не могу.
— Клементин, вы это слышали? У нас руль заклинило. Идем со скоростью восемь узлов. При отливе в пять узлов мы летим к черту на всех тринадцати. У нас возникает опасный крен. Свежий ветер перешел в сильный. Проверьте, нет ли айсбергов.
С кормы назад в ночь несется голос Гвоздя Макфаггера. Забиваемый ветром и грохотом судна, носом ныряющего в огромные пенящиеся гребни волны.
— Мы вернемся, Гейл. Не бойся. Держись.
Клементин мчится из рубки на нос. Карабкается по истрепанным линям и грудам якорных цепей. Из-за сплошной водяной пыли впереди ничего не видно.
Когда Франц доложил, что он может только увеличить обороты, а не сбросить, рука Бладмона крепко сгребла мокрую карту в кулак. Мы, оба, были страшно напуганы разворачивающейся перед нами ужасной неизвестностью. Айсбергов нет, но когда у нас кончится горючее, мы ляжем в дрейф на океанских маршрутах. И нас перережут пополам.
В рубке в ярости кругами ходит Бладмон и кулаками колотит себя по голове.
— Как вы думаете, лейтенант, с этими ржавыми трубами и отсоединенными проводами мы сможем замедлить ход этого корыта? До того, как это случилось, я был готов записать несколько приятных слов в судовой журнал.
— У нас скоро кончится горючее.
— И вы думаете, это смешно? Пока этим судном командую я, прошу шуток на квартердеке не отпускать. Понятно?
— Есть, капитан.
— Или я отправлю вас вниз.
— Мне что-то плохо.
— Выйдите на палубу и подышите глубоко. Поднимите и опустите несколько раз голову. На борту есть коньяк?
— Я прикажу поискать, сэр.
Клементин и Барон спускаются вниз и начинают рыскать в ящиках, между банками с краской, горшками, тарелками и под матрацами. Чтобы откопать бутылку. Кристально чистого алкоголя. Напитка богов. Как сказал Бладмон. Когда пропустил рюмочку.
— Лейтенант, я поставил судно по ветру. Но меня смущает название. Новена. В словаре говорится, что это девять дней подготовки к религиозному посвящению. А у меня задача не пустить корабль ко дну.
— Капитан, мы на борту из прекрасного тика и красного дерева. Постучите по переборке. Прислушайтесь. Даже гальюны работают.
— Вы хотите сказать, что пока мы здесь на посту, вы там только и знали, что срали? Да за это и под трибунал можно отдать.
— Бладмон. Умоляю. Дайте владельцу судна шанс. Я имею ввиду, что в чрезвычайной ситуации, конечно, нужно обращаться к более опытному и старшему по званию, но, я не собираюсь в мирное время проходить по цепочке команд для того, чтобы сходить в туалет в богом заброшенном уголке океана.
