Лишь время покажет - Арчер Джеффри (книги онлайн полные txt) 📗
Секретарь управляющего вскочила на ноги, стоило лишь Хьюго войти в помещение.
— Я сообщу мистеру Фрэмптону, что вы уже здесь, — сказала она и чуть не бегом скрылась за ближайшей дверью.
Мгновением позже оттуда вышел управляющий.
— Рад вас видеть, мистер Баррингтон, — приветствовал он гостя, провожая его к себе в кабинет. — Надеюсь, у вас и миссис Баррингтон все благополучно?
Хьюго кивнул и сел напротив, но руку пожимать не стал.
— Когда вы сообщили, что хотите со мной встретиться, я взял на себя смелость проверить распоряжения, касающиеся ежегодного ужина вашей компании, — сообщил Фрэмптон. — Если я правильно понимаю, будет присутствовать чуть более трехсот гостей?
— Меня не интересует, сколько гостей будет присутствовать, — отрезал Хьюго. — Не затем я к вам пришел, Фрэмптон. Я хочу обсудить личный вопрос, который нахожу весьма неприятным.
— Мне очень жаль это слышать, — откликнулся Фрэмптон, резко выпрямившись.
— Один из наших неисполнительных директоров останавливался в отеле в ночь с четверга на пятницу и утром сообщил мне весьма тревожные сведения, которые я полагаю своим долгом представить вашему вниманию.
— Да, разумеется, — кивнул Фрэмптон, вытирая о брюки вспотевшие ладони. — Меньше всего на свете мы хотели бы досадить одному из наших лучших клиентов.
— Рад это слышать, — бросил Хьюго. — Упомянутый джентльмен зарегистрировался в отеле уже после того, как закрылся ресторан, и направился в «Пальмовый дворик» в надежде, что ему предоставят легкую закуску.
— Услуга, которую ввел я сам, — вставил Фрэмптон, позволив себе натянуто улыбнуться.
— Заказ у него приняла молодая женщина, которая, как он понял, распоряжалась в кафе, — продолжал Хьюго, не обратив внимания на его реплику.
— Да, это наша миссис Клифтон.
— Я понятия не имею, кто это был, — перебил его Хьюго, — но пока она подавала ему кофе и бутерброды, в «Пальмовый дворик» зашел еще один джентльмен, сделал заказ и спросил, нельзя ли доставить его к нему в номер. Единственное, что мой друг припоминает насчет мужчины, — это легкий ирландский акцент. Далее мой друг подписал счет и ушел спать. На следующее утро он рано встал, поскольку хотел позавтракать и просмотреть документы перед заседанием совета директоров. Когда он вышел в коридор, то заметил ту же женщину, по-прежнему одетую в униформу отеля, выходившую из триста семьдесят первого номера. Затем она прошла в конец коридора, выбралась наружу через окно и спустилась по пожарной лестнице.
— Я глубоко потрясен, сэр. Я…
— Упомянутый член совета директоров потребовал, чтобы впредь, когда он будет приезжать в Бристоль, ему заказывали номер в другом отеле. И видите ли, Фрэмптон, не хочу показаться ханжой, но я всегда охотно привозил в «Рояль» жену и детей.
— Уверяю вас, мистер Баррингтон, упомянутая особа будет немедленно уволена без рекомендаций. Позвольте также выразить мою признательность за то, что вы поставили меня в известность о данном происшествии.
Хьюго поднялся:
— И разумеется, я не хотел бы, чтобы вы упоминали меня или компанию, если сочтете необходимым уволить означенную даму.
— Можете рассчитывать на мою осмотрительность, — заверил его Фрэмптон.
Впервые за все время Хьюго улыбнулся.
— Чтобы не заканчивать беседу на столь мрачной ноте, позвольте сообщить, что мы все с нетерпением предвкушаем ежегодный ужин, который, вне всякого сомнения, будет соответствовать вашим обычным высочайшим стандартам. В следующем году мы отмечаем столетний юбилей компании, и я уверен, что мой отец захочет как следует отпраздновать спуск на воду этого корабля.
Оба мужчины рассмеялись, довольные собой.
— Можете на нас положиться, мистер Баррингтон, — напоследок сказал Фрэмптон, провожая гостя.
— И еще одно, Фрэмптон, — спохватился Хьюго, пока они пересекали фойе. — Я бы предпочел, чтобы вы не говорили об этом сэру Уолтеру. Мой отец бывает несколько старомоден, когда речь заходит о подобных материях, так что этому разговору лучше остаться между нами.
— Полностью с вами согласен, мистер Баррингтон, — кивнул Фрэмптон. — Можете быть уверены, что я займусь этим вопросом лично.
Проходя через вращающуюся дверь, Хьюго невольно задумался, сколько часов Митчеллу пришлось провести в «Рояле», прежде чем он смог предоставить ему эти бесценные сведения.
Он сел в машину, завел мотор и продолжил свой путь домой. Баррингтон все еще думал о Мэйзи Клифтон, когда кто-то коснулся его плеча. На миг его охватила слепая паника, когда он обернулся и увидел, кто сидит позади. Он даже подумал с испугом, не узнала ли она каким-то образом о его встрече с Фрэмптоном.
— Чего вы хотите? — резко спросил он, не сбавляя скорости из опасения, что кто-нибудь может увидеть их вместе.
Выслушивая ее требования, он мог только гадать, откуда она настолько хорошо обо всем осведомлена. Когда она закончила, он с готовностью согласился на ее условия, понимая, что так будет проще высадить ее из машины.
Миссис Клифтон положила тонкий коричневый конверт на пассажирское сиденье рядом с ним.
— Буду ждать от вас известий, — сообщила она.
Хьюго убрал конверт во внутренний карман. После этого сбросил скорость, свернул в неосвещенный переулок, но останавливаться не стал, пока не убедился, что их никто больше не видит. Затем выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Когда Хьюго увидел выражение ее лица, стало ясно, что она праздновала победу.
Он предоставил ей мгновение торжества, прежде чем сгрести ее за плечи и встряхнуть, как яблоню с подзадержавшимся упрямым плодом. Подробно разъяснив ей, что произойдет, если она снова его побеспокоит, он со всей силы ударил ее по лицу. Миссис Клифтон рухнула наземь и сжалась в комок, не переставая дрожать. Хьюго подумал, не пнуть ли ее в живот, но не стал рисковать — вдруг его увидит случайный прохожий. А затем уехал, выбросив их встречу из головы.
Смоленый Джек 1925–1936
27
Однажды приятным теплым вечером четверга в Северном Трансваале я убил одиннадцать человек, и благодарная отчизна наградила меня крестом Виктории за рвение на служебном поприще. С тех пор я ни единой ночи не спал спокойно.
Если бы я убил одного англичанина у себя на родине, судья приговорил бы меня к смерти через повешение. Вместо этого я был осужден на пожизненное заключение, поскольку по-прежнему каждый день видел лица этих одиннадцати несчастных молодых людей, словно отчеканенную на монете картинку, которая никогда не потускнеет. Я часто задумывался о самоубийстве, но считал, что это выход для труса.
В благодарности, опубликованной в «Таймс», утверждалось, что мои действия спасли жизни двум офицерам, пяти унтер-офицерам и семнадцати рядовым Королевского Глостерширского полка. Один из этих офицеров, лейтенант Уолтер Баррингтон, предоставил мне возможность нести мое бремя с некоторым достоинством.
В считаные недели после боя меня отправили обратно в Англию, а через несколько месяцев уволили с почетом по причине, которую сейчас описали бы как нервное расстройство. Полгода меня продержали в военном госпитале, а затем выпустили на свободу. Я сменил имя, даже не заглянул в родной город Уэльс в Сомерсете и отправился в Бристоль. В отличие от блудного сына, я не захотел проехать несколько миль до соседнего графства, где смог бы наслаждаться безмятежностью отчего дома.
Днем я скитался по улицам Бристоля, роясь в мусорных баках, чтобы прокормиться; по ночам спальней мне служил парк, местом отдыха — скамья, одеялом — газета, а по утрам меня будили первые птицы, возвещая новый рассвет. Если становилось слишком холодно или сыро, я укрывался в зале ожидания местной железнодорожной станции, где ночевал под скамьей и вставал еще до прибытия первого утреннего по езда. Когда ночи сделались длиннее, я встал на учет в контору Армии спасения на Литтл-Джордж-стрит, где добросердечные дамы снабжали меня толстым ломтем хлеба и плошкой жидкого супа, прежде чем я засыпал на тюфяке, набитом конским волосом, под единственным одеялом. Роскошь.
