Доклад Юкио Мисимы императору - Аппиньянези Ричард (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
– Да, он навсегда остался Питером Пэном тайного мира. Наверное, он очень удивился, встретившись с вами в таком месте, где никак не предполагал увидеть?
– Нет, это его нисколько не удивило. Я забыл сказать, что перед ним на треноге стояла фотокамера «хассельблад» последней модели, и ее объектив был направлен туда, откуда недавно выбежал нагой юноша, мой индийский Дзиндзо. «Черт бы тебя побрал, ты испортил мне такой кадр!» – воскликнул Сэм. Первые его слова, обращенные ко мне.
– Понятно, он снимал голого парня посреди могил. Пристрастие полковника к подобного рода непристойным развлечениям хорошо известно.
Услышав мое неосторожное замечание, Мисима бросил на меня лукавый взгляд. Он знал, что сейчас поставит меня в неловкое положение, и это забавляло его.
– На сей раз вы ошиблись, – заявил он. – Очевидно, пристрастия Сэма за последнее время значительно изменились, он теперь увлекся съемкой заброшенных безлюдных кладбищ, и мое появление в кадре испортило ему всю композицию. Я, конечно, спросил его, не видел ли он нагого индийского мальчика. «Никого я не видел, – буркнул он, – а если бы в поле моего зрения и попал голый индус, то я велел бы ему убираться к чертовой матери».
– И вы поверили ему?
– Мне показалось, что его интерес к безлюдным кладбищам был своего рода психотерапией. После переполненных кладбищ Вьетнама он, вероятно, отдыхал душой на этом, заброшенном. Желание Сэма стать вторым Этгетом вполне естественно. Тот, как известно, снимал безлюдные виды Парижа. Соломенная шляпа Сэма, рыжие волосы и зеленые глаза заставили меня вспомнить Ван Гога, увлеченного поисками световых эффектов. Подобно ему, Сэм занимался здесь, на безлюдном кладбище, чистым искусством. Но почему он вырядился в столь нелепое желтое одеяние? «Вы похожи на хиппи, только что сошедшего с поезда, прибывшего из Марракеша», – сказал я. «А знаешь, на кого похож ты, Кокан, с этими смешными мускулами? На надувную куклу». Моя одежда все еще была влажной после муссонного ливня, и я снял рубашку. «Хорошо, Сэм, вы уже израсходовали на меня один кадр. Почему бы вам не сделать еще несколько снимков?» – спросил я. «В таком случае, может быть, разденешься догола? Давай сфотографируем обнаженного поклонника императора, позирующего посреди мусульманского кладбища», – сказал он.
Мисима расхохотался и продемонстрировал мне несколько красивых поз.
– И вы выполнили его просьбу, Мисима-сан?
– Не совсем. Но он все же сделал несколько фотографий, пообещав, что зайдет ко мне сегодня вечером и покажет получившиеся снимки. Позже я дам вам полюбоваться плодами искусства Сэма Лазара. Доктор Чэттерджи тем временем начал беспокоиться обо мне. Ему не нравилось, что его клиент бесследно исчез, и он, нарушив собственное табу, пересек запретную зону и подошел к мечети. За ним следовала толпа зевак, они остановились у входа на кладбище. Я уверен, что доктор Чэттерджи уговорил этих людей прийти сюда. Некоторое время он наблюдал за нами издали, а затем наконец решился приблизиться и сказал: «Простите, что помешал вам, но вон те господа, – и он махнул рукой в сторону зевак, – интересуются, принадлежите ли вы к школе борцов. Видите ли, в Бенаресе существуют школы атлетов, которых можно нанять – как бы это лучше выразиться? – чтобы избавиться от неугодного человека». «В Японии мы называем таких наемных убийц соси, они принадлежат к низам якудзы. Так, значит, эти добропорядочные горожане приняли меня за японского гангстера?» – «Разве ты не польщен этим обстоятельством, Кокан?» – спросил Сэм. «О, что вы, сэр, – возразил доктор Чэттерджи. – Эти люди просто хотят сделать вам комплимент, восхищаясь красотой вашего тела».
Рассказанная Мисимой история, несмотря на ее правдоподобие, показалась мне неубедительной. Я не верил, что он встретил в городе полковника Лазара. Это искусная выдумка Мисимы, желавшего наказать меня за то, что я прибыл в Бенарес не только ради интервью с ним. Я и раньше видел, как он холодной издевкой и изощренными насмешками уничтожал тех, кто, по его мнению, оскорблял его эго. И мне совсем не хотелось играть роль жертвы обмана.
– Неужели вы во время этой короткой встречи, произошедшей после двадцатилетней разлуки, говорили только о фотографиях?
– Нет, мы, конечно, говорили и о других предметах, Тукуока-сан. Мы обсуждали темы, которые наверняка заинтересовали бы читателей вашей газеты и, могу предположить, заставили бы вас совершить путешествие в Бенарес. Я знаю то, чего не знают многие в мире. В небе над Вьетнамом летают японские пилоты, они не принимают участия в боевых действиях, а являются так называемыми стажерами-наблюдателями. А на земле Вьетнама находится много наших высокопоставленных офицеров, представителей разведки и других «наблюдателей».
– Это строго секретная информация. Полковник Лазар никогда не стал бы обсуждать такие темы с гражданским лицом.
– Вы так думаете? Я уже говорил, что Сэм в послевоенные годы был моим близким приятелем. Никогда не забуду свою встречу в то время с полковником Цудзи Масанобу, которого американские оккупационные власти хотели объявить военным преступником. Он пережил чистку и в 1952 году стал членом парламента. Но Цудзи так и остался военным человеком, даже после того, как сменил мундир полковника на костюм политика. Через него я свел знакомство с высокими военными чинами наших нынешних Сил самообороны, и поэтому я достаточно информированный человек и не нуждаюсь в откровениях Сэма Лазара.
– Член парламента Цудзи бесследно исчез в 1961 году во время визита в Ханой, – напомнил я.
– Как утверждает мой приятель Сэм, он исчез вовсе не бесследно. Есть сведения, что его видели на территории, подконтрольной Вьетконгу, в Лаосе, Камбодже и Вьетнаме.
– Информация неподтвержденная, – раздраженно заметил я. – Все это спекуляции или досужие выдумки. Дело Цудзи закрыто много лет назад. Он мертв.
– Но если так, то почему не обнаружены его останки? Почему ассоциации ветеранов, которые так успешно ведут поиски наших воинов, павших в Юго-Восточной Азии, до сих пор не обнаружили следов его захоронения? И почему лига ветеранов, которой покровительствуют бывшая баронесса Омиёке Кейко и бывший граф Ито, близкие друзья Цудзи, даже не пытается искать его? Ответ на эти вопросы очевиден: потому что Цудзи жив и участвует в секретной операции. Кстати, вы знаете, что баронесса в прошлом году удалилась в женский монастырь, расположенный неподалеку от Нары?
– Подождите… Значит, вы связываете неожиданное отрешение мадам Омиёке от мира с тайной местонахождения Цудзи?
– О, у нее, конечно, были свои личные причины удалиться от мира и покаяться. Сэм, без сомнения, знал, что она ушла в монастырь, но забыл, в какой именно. «Это тот самый монастырь возле Киото, куда она заточила свою горничную Коюми?» – спросил он. Да, это действительно тот же монастырь, но расположен он не возле Киото, а около Нары. Сэму было неприятно, когда он узнал, что ошибся. То, что он перепутал Нару с Киото, задело его профессиональную честь секретного агента, который не должен допускать ошибок даже в самых незначительных деталях.
Мисима вновь насмехался надо мной, издевался над моим желанием взять эксклюзивное интервью у представителя ЦРУ. Я был страшно раздосадован.
– Не сердитесь, Тукуока-сан, – смеясь, сказал он. – Я не журналист и не стремлюсь разыскать следы таинственно пропавшего полковника Цудзи. Просто мы с Сэмом во время нашей короткой встречи много говорили о нем и о Вьетнаме. Но в основном все же речь шла о жене Сэма. Вы знаете, что у него есть жена?
– Я слышал кое-какие слухи о ней.
– Ее зовут Иаиль, это настоящая амазонка. Я рассказал полковнику Лазару о том, что встретил ее утром.
– Как?! Вы встретили его жену здесь, в Бенаресе? Вы уверены в этом? Я не знал, что полковник Лазар прибыл в Индию вместе с женой.
– Да, я видел ее, но при странных обстоятельствах, о которых я сейчас расскажу. Я уже говорил о внезапном муссонном ливне, который обрушился на нас по дороге к холму Вишванатха. Вслед за первыми каплями дождя на нас с грохотом упал бушующий грязно-желтый водопад. Доктор Чэттерджи быстро увлек меня в укрытие. По улице стремительно несся мутный поток, грозивший сбить нас с ног. Мы свернули в переулок и спрятались под сводом арки, ведущей во внутренний дворик. Не успел я перевести дух, как откуда ни возьмись перед нами возник иссохший беззубый старик, на котором была одна набедренная повязка. Что-то быстро и невнятно бормоча, он поставил киноварью ярко-красные точки на наших лбах, которые тут же смыли проникавшие в ненадежное убежище струи ливня. Когда доктор Чэттерджи повернулся ко мне, я заметил висящую у него на кончике носа кроваво-алую каплю. «Бросьте несколько рупий во дворик, сэр», – сказал он. «Где мы?» – спросил я.
