Сто имен - Ахерн Сесилия (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Как дела, Боб? — спросила наконец Китти. — Как ты?
Он вздохнул. Тяжелый, сотрясающий вздох, говоривший больше любых слов.
— Две недели. Страшно подумать: две недели! В день похорон я проснулся и сказал себе: я не справлюсь, не смогу пройти через это. Но я справился. Как-то справился. И день прошел, а затем ночь. С тех пор каждый день и каждую ночь я думаю, что не смогу. Каждое мгновение мучительно, мне кажется, оно стоит на месте и не двигается, и никогда не наступит облегчение. И вот пожалуйста: уже две недели. И я все еще бреду. И все еще думаю, что не справлюсь.
Китти слушала его чуть не плача.
— Мне казалось, вместе с ней исчезнет и весь мир. — Он взял из рук Китти бутылку, открыл ее, вонзив штопор, который лежал на журнальном столике вместе с кроссвордом, ручкой и очками. — Но нет, не исчез. Все продолжалось — все продолжается по-прежнему. Порой я выхожу погулять, а потом вижу, что я остановился и стою, а вокруг меня все движется, живет своей жизнью. И я дивлюсь: неужто они ничего не знают? Не знают, какая стряслась беда?
— Я понимаю, — мягко сказала Китти.
— Бывают правильные вдовцы и неправильные. Только и слышишь что о правильных. Какой он молодец, такой сильный, такой решительный, — прошло совсем немного времени, а он уже делает то-то и то-то. Из меня правильный вдовец не выйдет, Китти. Я ничего не хочу делать и храбриться не желаю. Никуда не хочу двигаться и вообще не очень-то хочу оставаться тут один, но ведь об этом нельзя говорить, верно? Нужно высказывать какие-то глубокие мысли, пусть друзья удивляются и рассказывают всем, как вы сильны духом. Сильны! — повторил он, уже не сдерживая слез. — Но я никогда не был таким уж сильным и храбрым, почему на меня такое свалилось, этого я понять не могу. — Боб схватил вторую бутылку, быстро, умело откупорил и передал Китти. — Где у нас бокалы, понятия не имею, — предупредил он и легонько чокнулся с ней бутылкой. — Ну… за что-то там такое.
— За нашу Констанс, — сказала Китти, поднесла бутылку к губам и отпила. Согретое красное вино огненной струей вливалось в горло, но оставляло во рту теплый и сладкий привкус. Китти поспешно отпила еще глоток.
— За нашу Констанс, — откликнулся Боб, внимательно разглядывая бутылку.
— И за то, чтоб пережить и эту ночь, — добавила она.
— А, вот за это я выпью, — сказал Боб и поднял бутылку, словно в тосте. — За то, чтобы пережить ночь.
Они уселись и какое-то время молчали. Китти подыскивала слова, чтобы рассказать о своей проблеме, но Боб опередил ее:
— Вижу, у тебя что-то не ладится со статьей.
— Это еще мягко сказано. — Китти вздохнула, сделала еще глоток. — Мне стыдно признаваться в этом, Боб, но у меня ничего не получается. Совсем ничего. Пит ждет от меня материал к пятнице — по меньшей мере я должна объяснить, о чембуду писать, а я… если я так и не пойму, придется сознаться, что никакого сюжета нет, нет статьи, я загубила последний материал Констанс. Снова провал. — На этот раз слез не было, вина и разочарование в себе жгли глаза изнутри.
— Вот оно что. Пожалуй, я кое-чем сумею тебе помочь, — откликнулся Боб, отнюдь не утратив добродушия после ее признания. — Боюсь, об этом списке имен я знаю столько же, сколько ты, — вернее, меньше, ты же целую неделю с ним работаешь, — но я знаю Констанс, так что позволь объяснить тебе Констанс. — Боб поднял глаза, щурясь от света, и его взгляд чуть оживился, когда он мысленно воскрешал жену. — Помнишь то нашумевшее убийство лет пятнадцать тому назад на Эйлсбери-роуд? Магнат-мультимиллионер забил жену насмерть каким-то экзотическим приспособлением для уборки?
Китти покачала головой.
— Ты была тогда слишком молода, но в газетах об этом много писали. Его так и не удалось отдать под суд, хотя все были уверены, что это он, и никто другой. Магнат продал дом и уехал, пропал из виду, а Констанс все читала и перечитывала отчеты по этому делу, и что-то в них привлекло ее внимание, всерьез заинтересовало, и вовсе не потому, что богатый, хорошо образованный человек, которому следовало бы соображать получше, зверски расправился с женой. Разумеется, Констанс, как и все прочие журналисты, стремилась поговорить с той служанкой, которая нашла тело убитой и вызвала полицию. Она была главной свидетельницей на предварительных слушаниях, после которых так и не удалось передать дело в суд. Красивая молодая женщина с Филиппин или из Таиланда, точно не помню. Констанс все время возвращалась к тому дому и пыталась встретиться с ней, а если отвлекалась на другие дела, что с ней, как ты знаешь, нередко случалось, посылала меня — постараться уговорить-таки девушку дать нам интервью. Я, как и все, думал, что речь пойдет об убийстве: как она наткнулась на убитую, что видела в той комнате, каким человеком был ее хозяин, какие отношения были между супругами, кого она сама подозревала, и так далее… — Боб уставился вдаль и засмеялся, вспоминая свою ошибку. — Выяснилось, что Констанс заинтересовало не убийство, но тот предмет, которым муж прикончил свою жену. Старое и странное приспособление — не помню, как оно называлось, — эта самая служанка и привезла его в Ирландию из своих родных мест, и Констанс решила написать о традиционных способах уборки дома, вот почему ей непременно требовалось поговорить со служанкой — об этом орудии!
Китти тоже рассмеялась, покачала головой.
— И она добилась своего. Наш журнал единственный ухитрился опубликовать интервью с самой популярной в том году служанкой и ни словом не обмолвиться при этом про убийство. Вот в чем суть, дорогая моя: ты думаешь, будто Констанс повела тебя таким-то путем, а скорее всего она-то наметила совсем другой путь. С Констанс все не так, как представляется изначально. Если что-то показалось тебе логичным, забудь: у Констанс другая логика. Старайся смотреть ее глазами, чувствовать ее чувствами — это сложно, но только так ты отыщешь ееисторию.
Китти опустилась в кресло и сделала еще глоток. Боб следил за тем, как она осмысливает его рассказ и соотносит его с той историей, на след которой натолкнула ее Констанс.
И она поняла. Он увидел, что она поняла.
Глава двадцать вторая
После нескольких часов в компании Боба и нескольких бутылок красного вина, дозревших у Констанс в горшочках, Китти почувствовала, что готова к встрече с Питом. План в голове сложился: она скажет ему, что сосредоточится на тех людях, с которыми успела познакомиться, и только на них. Эту идею ей подсказал Боб. Он помог ей понять, что, раз она увидела связующее звено, отпадает необходимость встречаться еще с девяносто четырьмя персонажами, дабы убедиться в верности своей догадки. Не было времени сделать все, чего хотела от них Констанс. А замечательная Констанс на этот раз превзошла себя. Она изобрела нечто потрясающее, фантастическое, идею оригинальную и вместе с тем настолько в ее духе, что Китти была и эмоционально, и интеллектуально поглощена ею. Будто Констанс оставила ей прощальное послание, будто из гроба зазвучал голос и каждое его слово было заветом.
Она не боялась идти к Питу, ведь за спиной она ощущала поддержку Боба, к тому же и отношения с Питом в последние дни заметно изменились. Китти даже улыбалась сама себе, чувствуя, как у нее, словно в школьные годы, бабочки порхают внизу живота. Она вдруг озаботилась своим внешним видом: щеки раскраснелись от вина, джинсы, блузка, туфли без каблуков, в которых она пробегала весь день, — следовало бы переодеться? Привела в порядок волосы, порылась в сумочке в поисках помады и пудры. Дверь в редакцию отворилась, оттуда вышли две закончившие рабочий день уборщицы.
— Не закрывайте! — крикнула им Китти, так и оставив косметику в сумочке. Поскакала через две ступеньки, вбежала в редакцию. Внутри было тихо, никто не засиживался до ночи, кроме Пита, который, как обычно, считал себя за все ответственным. Хорошо, что у него нет подружки — каково бы ей было ждать его дома до десяти. Мельком Китти успела поймать свое отражение, распушила волосы, расстегнула еще одну пуговицу на блузке и, словно по клавишам, проиграла свои мысли: как она продаст ему этот сюжет.
