Серенький волчок - Кузнецов Сергей Юрьевич (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Сидим на кухне, пьем пиво, хоть я и не люблю пиво, за окном дождь, все хорошо. И тут Иван говорит: "Ты же спас меня тогда, понимаешь? Спас". Я говорю ему: брось, какое там спас, просто фишка так легла, рядом оказался, руку протянул.
Значит, я говорю это, а сам смотрю на его руки, крепкие такие руки, не слишком ухоженные, но красивые. Девушкам должны нравиться. Если бы мы занимались армреслингом, он бы меня в два счета уложил. Он вообще во всех отношениях более продвинутое существо, чем я. Если, конечно, можно говорить "существо" про другого человека, в особенности – твоего друга.
Сидим на кухне, пьем пиво. Воскресенье, впереди целый день. Точнее, полдня, поскольку уже часа три, наверное. Иван пришел утром, принес замороженных креветок и пива. Креветок мы сварили, а пиво еще не выпили. Наверно, потому что я не люблю пиво. Сидим, пьем.
За окном дождь. На улице нечего делать, дома, собственно, тоже, но можно сварить креветок, выпить пива. Нормальный отдых. Все пацаны так отдыхают, чем мы хуже? Надо же нам как-то истратить двенадцать часов, которые остались от выходных. Вот мы и сидим, пьем пиво. Два взрослых, тридцатилетних, считай уже, человека. Два менеджера среднего звена, сотрудники компании "Наш дом".
Мы работаем в этой компании, если кто не знает. Я давно, Иван – всего год. Мы помогаем людям тратить деньги. Они отдают деньги нам, твердо зная, что в результате получат меньше, чем положили. Потому что, будь наоборот, мы бы давно разорились. И не было бы на рынке страховой компании "Наш дом", и у нас, соответственно, не было бы денег, чтобы купить пива и креветок и вот таким образом протратить двенадцать часов, оставшиеся от выходных.
На пару с Иваном мы протратили уже двенадцать лет. Сначала пять лет вместе в университете, я внимание обратил, еще когда списки поступивших изучал. Бывают имена, которые сразу запоминаешь. Иван Билибинов, представляете? Едва прочитал – сразу почему-то картинка в голове: Иван-Царевич на Сером Волке. Позже сообразил – Билибин, художник, Серебряный век. Потом уже познакомились, оказался вполне былинного вида: высок, строен, широк в плечах, рукопожатие такое, что костяшки трещат. Сейчас бы подумал, что качок, может, голубой даже, есть среди них такие, с рельефной мускулатурой, а тогда и в голову не приходило. Значит, пять лет в университете, потом – пару лет в каких-то конторах, а потом совсем уже по отдельности. Лет пять назад я прибился к "Нашему дому", страховой компании, а Иван тратил эти годы совсем по-другому.
Помню, давно было. Тоже, сидим на кухне, пьем пиво. Я пиво уже тогда, кстати, не любил. Иван говорит: "Такие возможности, ты не представляешь! Можно армейское имущество скупать совсем за гроши. Конверсия, представь? Вот, смотри, у меня даже список есть". Вынимает список, показывает, а я спрашиваю: "Иван, а не боишься? Ведь грохнут за милую душу". Он мне отвечает: "Ты что, какое грохнут! Чего тут бояться, все схвачено". Давно это было, сейчас бы не спросил. Кто я такой, чтобы лезть в чужую жизнь? Тем более в жизнь человека, который во всех отношениях более продвинутое существо, чем я. Хотя мы никогда не занимались армреслингом, я почему-то в Иване уверен.
Дождь за окном, Иван с золотыми часами на руке, цепочкой на шее, сидим, пьем пиво, он говорит: "Это надо так, иначе пацаны уважать не будут. Нет, что ты, какие бандиты, просто – пацаны, ну, с которыми дела делаются". Рука у него крепкая, красивая, девушкам должна нравиться, золотые часы хорошо смотрятся. Нет, какой криминал, мы мясом торгуем в регионы, чистый бизнес, ты что, пол-лимона чистой прибыли за первые три месяца, я четыре костюма себе купил, за три штуки грина каждый, "мерседес" пригонят из Германии на следующей неделе, девочки у меня только лучшие, хочешь, я тебе тоже закажу, по дружбе? У меня деньги есть, не волнуйся. Отказываюсь, говорю, нет, спасибо, я как-нибудь сам.
Вот смотрите, как получается. Золотые часы на крепкой руке, четыре костюма, "мерседес" из Германии, девочки лучшие, а я все равно его люблю. Не то потому, что протратили вместе уже столько лет, не то потому, что кроме меня ему не к кому пойти с пивом, даже если учесть, что я не люблю пиво, но особенно если дождливый день, не хочется лучших девочек, а "мерседес" будет только на следующей неделе. Из Германии, в смысле, пригонят.
Вдруг – как отрезало. Целый год – ничего. Звонил по всем номерам, отвечают невнятно. Да, конечно, помним, знаем, наверное, сейчас вышел, да, перезвонит, конечно, Сергей Волков, мы записали. Так проходит, мы понимаем, год. Сижу на кухне, пью чай, звонок в дверь. На пороге – Иван, исхудавший немного, в свитерке таком драном, в руке бутылка пива.
– Хочешь? – говорит.
– Давай, – говорю, хоть я и не люблю пива.
Рассказывает, что с мясом его кинули. Деньги взяли, а мясо не отгрузили. А когда он туда своих бойцов послал, их местный РУБОП повинтил. Или как он тогда назывался? Давно уже было, не помню. От кредиторов теперь бегает, от бандитов то есть. Сидит на краешке стула, пьет маленькими глотками. Но руки все такие же, крепкие. При встрече пожимает – костяшки хрустят. Сидим на кухне, за окном – солнце, допивает бутылку. Спрашивает: "А ты чего делаешь?"
Я отвечаю, что работаю в "Нашем доме", страховой компании, помогаю людям тратить деньги, но на самом деле – натягиваю вроде такой сетки страховочной, чтобы если кто упадет – то не насмерть. Слушает, кивает, ставит в угол бутылку, спрашивает: "Пива нет еще?" – "Нет, – говорю, – ты же знаешь, я не люблю. Хочешь, пойдем, купим, у меня деньги есть, не волнуйся". Говорит, ну, давай сходим, что ли.
Тут телефон звонит, старый еще, на стене висит, провод колечками. Иду в комнату, говорю по телефону с девушкой, девушка плачет, я утешаю, не спешу, за пивом идти неохота, пива я не люблю. Протратил минут пятнадцать, Иван сидит как сидел, только снял куртку, на колени положил. Я, говорит, уже идти должен. Прости, коли что не так. Чего уж там, говорю, это ты меня прости. Заходи еще, я же скучаю, столько лет вместе протратили, как же я без тебя. Обнялись на прощание, куртку под мышку и ушел. А вечером открываю холодильник: полкило сосисок исчезло, еще сыра грамм триста и палка салями "Золотой викинг".
Я ему никогда об этом не говорил. С каждым бывает, и тем более, кто я такой, чтобы напоминать?
Снова дождь, снова сидим на кухне, пьем пиво. Иван приободрился, принес еды какой-то, пива опять-таки, хоть я пиво и не люблю. Говорит, отдал долги, еле отбился, теперь новое дело надо начинать, не знает, чем бы заняться. Вот ты, спрашивает, чем занимаешься. Я, говорю, менеджер среднего звена в компании "Наш дом". Мы страхуем имущество, помогаем людям тратить деньги, растягиваем страховочную сетку, чтобы если кто упадет – то не насмерть. Так ты, говорит, все там же? Три года уже? Да ты что? Я говорю: А почему нет? Ну как же, говорит, тут же такие возможности были, я столько заработал, столько протратил, от кредиторов бегал, то есть от бандитов, отдал долги, еле отбился, новое дело надо начинать, а ты все там же? Что ты за человек, Серега? Я пожимаю плечами, что я могу сказать, особенно существу, во всех отношениях более продвинутому? Так как-то получилось, говорю. И как платят? спрашивает. Нормально, говорю, платят, все вовремя, в конверте, долларами плюс премия. Он в окно смотрит, а там дождь, и говорит: "А может, мне у вас пересидеть пока?"
Вот мы и работаем в "Нашем доме", страховой компании, я уже года четыре, а Иван – всего год. Тоже менеджером стал, начал с сейла, за год поднялся. Я всегда знал – во всех отношениях более продвинутое существо, что говорить. Если бы мы занимались армреслингом, он бы меня, наверное, даже левой уложил. Но мы никогда не пробовали.
