Сны сирен - Ничипурук Евгений (читать книги бесплатно txt) 📗
Я огляделся по сторонам. Мимо меня по своим делам спешили люди. Они совершенно не замечали этой странной полосы света, а потому бесстрашно пересекали ее. Будто они явились из другого мира. И не люди вовсе, а призраки. Ведь странно, что они столь смело идут вперед. Меня пару раз толкнули плечами и что-то буркнули, то ли извинения, то ли ругательства, мне было не разобрать. Наверное, я выглядел глупо: какой-то парень остановился посреди улицы и уставился в асфальт. Но на меня никто особо не обращал внимания, так же как и на эту странную световую черту, а потому неловкости я не чувствовал.
Разве что пес меня смутил. Бездомная псина брела по улице в том же направлении, что и я. Дошла до черты и села вразвалку. Пес посмотрел на меня и завилял хвостом. Большая рыжая добродушная дворняга. Грязная шерсть, грустные умные глаза.
– Что, ты тоже видишь это границу? – спросил я пса.
Пес, разумеется, ничего не ответил, лишь посмотрел недоверчиво на полоску света. Ясно было, что он все понимал и все видел.
– Ну, тогда пошли. Что мы стоим? А? – сказал я псу и шагнул вперед, через полосу.
Воображение подсказывало, что сейчас произойдет нечто. Я почувствую что-то вроде легкого удара током, все вокруг изменится, и я окажусь в параллельном мире. Возможно, мне даже хотелось чего-то эдакого… но ничего не случилось. Да и не могло случиться. Все это мое воображение, не более… Я сделал несколько шагов и остановился. Обернулся. Мне было интересно, пошел ли за мной пес. Но тот все так же сидел у черты, высунув длиннющий розовый язык, и вилял хвостом.
– Песик, песик… – поманил я дворнягу, причмокивая и показывая, будто у меня что-то есть в руке. Пес поднялся. И хотел было последовать за мной, но за пару шагов до черты остановился, повернулся и побежал в противоположную сторону.
Я пожал плечами и зашагал на работу.
Здорово жить в центре и работать неподалеку. За свое место я держался прежде всего из-за близости к дому. Ведь это замечательно – практически не знать, что такое пробки и давка в метро. На работу я всегда ходил пешком. И путь мой занимал минут двадцать пять, не больше. Мало кому в Москве выпадает такое счастье. И за него надо держаться сильнее, чем за большую белую зарплату, поверьте мне. Не будь этого очевидного преимущества, я бы давно попробовал найти что-то поинтереснее. Не могу сказать, что быть копирайтером – скучное дело. Напротив. Я всю жизнь мечтал о такой работе. Вот только клиенты у нашего агентства… ну… как бы сказать… не очень. Точнее, с позиции бюджетов, они о-го-го, но с позиции креатива, искусства… просто никакие.
Я буркнул «привет» девочкам с ресепшена и поднялся на второй этаж, где размещался креативный отдел. Поднимаясь по лестнице, машинально пересчитал ступени деревянной лакированной лестницы. Двенадцать. Я зашел в кабинет. Поздоровался с коллегами. Бросил плащ на вешалку и включил компьютер. Первым делом нажал «отправить-получить» в Оийсюк'е. Пошел процесс скачивания корреспонденции. Вторым делом я загрузил свою ЖЖ-страницу и профиль в «Контакте».
«Граница… – подумал я. – Я пересек какую-то границу…»
Наверное, видок у меня был загадочный. Я огляделся по сторонам. Со мной в комнате сидели еще трое ребят, все ковырялись в своих компьютерах, не обращая на меня никакого внимания. Стало понятно, что ничего в мире не изменилось. Я просмотрел пришедшую почту – куча спама и три деловых письма. Все как обычно.
Одно из писем было от моего начальника. Он сообщал, что «ОЧЕНЬ!!! Ждет меня в 14:00 на планерке по вопросам рекламной кампании газеты „Жизнь“». Вообще-то, газета «Жизнь» – не совсем наш профиль. Но мы разрабатывали «вижуалы» для их новой региональной рекламной кампании. Я в разработках особого участия не принимал, хотя и входил в рабочую группу. Честно говоря, пару таких планерок я уже прогулял. И понятно, почему слово «очень» было написано большими буквами.
На совещание я опоздал. До того несколько раз смотрел на часы, чтобы прийти вовремя. Честно-честно. Но в последний момент закопался. Перед уходом проверил еще раз почту, обнаружил новое письмо от одной подружки, не удержался и стал отвечать. А ответить в двух словах не получилось. В итоге, когда я вошел в переговорку номер два, там все давно были в сборе. И горячо обсуждали варианты щитов, которые должны анонсировать обновленный выпуск. Газета переживала ребрендинг, стала цветной, еще какие-то опции добавились – все это, конечно, ради увеличения продаж. И первая же после ге-запу-ска обложка должна была появиться на двухстах с лишним поверхностях «три на шесть». Мои коллеги обговаривали цветовую гамму, шрифт, положение объектов. А я мельком глянул на разложенные по столу варианты и прислушался к урчанию у себя в животе. Ничего супермегакреативного в лежащих на столах листках не было. Обложка с несколькими яркими заголовками и изображения людей, падающих в обморок от восторга, испытывающих псевдооргазм, приплясывающих от счастья. Конечно, появление любимой газеты в цвете, да еще толщиной в мини-журнал – это повод для радости, спорить глупо. Но подобные передергивания и переигрывания, подходящие, разумеется, для желтой газеты, на меня навеяли скуку. И заголовки, которые сочиняют безумные копирайтеры, и вычурные шрифты не вызывали у меня в душе ни малейшего позитива. Скажем прямо – меня бесила и эта газета, и это совещание. Даже показалось, что меня по-настоящему бесит моя работа. Ну в самом деле: для того ли я трудился все эти годы, чтобы оказаться в комнате с пятью психами, обсуждающими эффективность выстраивания на передний план заголовка «Шестнадцатилетняя школьница продала брата на органы!» или «Лолита борется за права алкоголиков и наркоманов!»… Чушь! Или «Человек, проспавший в коме более тридцати лет, в марте будет отключен от приборов!». Или… постойте… что-то кольнуло меня прямо в левое легкое. Я взял один из макетов, вчитался в заголовок. Мой начальник одобрительно хмыкнул, решив, что я наконец-то присоединюсь к дискуссии. Но меня интересовал только заголовок про коматозника, которому грозила эвтаназия. К сожалению, в рекламном модуле больше ничего написано не было.
– А когда номер выходит в продажу? – поинтересовался я.
– Ну, приехали… Через неделю. Нам СЕГОДНЯ нужно все утвердить и сдать в печать! – ответил мне ухмыляющийся начальник и дотронулся до кончика носа (жест, выдающий людей с хроническим насморком).
– Я к тому это говорю… нам необходимо изучить этот номер… чтобы понять его энергетику. Понимаете? Вот мы здесь сидим и спорим о шрифтах и цветах, а кто из вас прочитал хотя бы материал про эту девочку с братом или про коматозника, например? – выкручивался я, как всегда, гениально. Зачем мне нужен это несчастный, я пока и сам не понимал, но интуиция подсказывала, что желтая статейка крайне важна для меня.
– Дорогой, мы, КОНЕЧНО же, ВСЕ ПРОЧИТАЛИ этот номер! И ты должен был его прочитать, чтобы быть в теме. Вот мы и спорим, поскольку мнения сильно разделились… А ты? Что ты скажешь по поводу картинки? – Шеф протянул мне листок. Там крупными красными буквами буквально мигал заголовок про человека в коме. Напечатано было с увеличением, я даже сумел прочесть подзаголовок.
– Скажу, что мне надо срочно изучить все материалы, простите меня… – буркнул я и выскочил из переговорки.
Дверь за мной оглушительно хлопнула, я пронесся по лестнице, громко топая по деревянным ступеням, чуть не сбил девушку Иру из эккаунт-отдела – она взвизгнула, пытаясь увернуться от столкновения с моими семьюдесятью килограммами. Я понимал, что веду себя крайне глупо, но иначе не мог – мне нужно было срочно сесть на собственный стул в своем дурацком офисном загончике и сделать десять ровных вдохов и выдохов. Потом достать верстку газетенки и еще раз прочитать подзаголовок, а после, собравшись с мыслями, осилить и саму статью.
Я буквально упал на стул. Наполнил легкие воздухом… И прочитал вслух: «Одинокий художник, впавший в кому тридцать шесть лет назад, 15 марта будет отключен от приборов»… Вильям Херст. Здравствуй, Вильям Херст!
