Из чего только сделаны мальчики. Из чего только сделаны девочки (антология) - Фрай Макс

Любой мясник в курсе, как разделать тушу: ошеек, рёбра, грудинка. Прежде чем от костей отделять поясничную часть, обрежь сосуды, оттяну почку. Это элементарно. Это профессионализм. Если желаешь постичь суть охоты, разберись в анатомии хищников.

Частенько Охотник просыпается ночью, в подробностях представляя, как бы он приручил своего зверя. Купить дикого скакуна фирмы… да любой конторы. Сначала отрегулировать подвеску, измеряя провисание, отдельно для амортизатора и вилки. Затем – карбюратор: добиться необходимого распределение мощности, меняя распылители. Трамблёр, шкивы, бензонасос – перебрать и покрасить. Передний тормоз – к чёртовой бабушке. Вместо резиновых подножек – хромированные. Вместо сдвоённой фары – одиночный направленный прожектор. Удлинить задний багажник и заменить обшивку кресел…

Стая «оборотней» слишком близко подпустила Охотника, сегодня после заката ей придётся расплатиться за беспечность.

Охотник долго не мог выбрать жертву. Но позавчера он, наконец, определился: Харлей Икс Эль 1200 Спортстер Кустомс, ярко-алый окрас и компоновка, нестандартная для жеребца известной фермы-производителя. Зря всё-таки наездник Спортстера «не заметил» протянутую руку, зря.

Сегодня, после заката.

Охотник возбуждён, он мечется по квартире, как пёс, посаженный на цепь. Он заваривает чай и выливает остывшее пойло в унитаз. Скоро. Предчувствие свежего масла на асфальте окрыляет. Надо успокоиться, унять дрожь. Иначе сюрпризов не избежать.

Сумерки: мягкие полутени и гитарные аккорды во дворе. По ящику – бесконечность сериалов. Чёрно-белое фото на стене: отец, ещё молодой, в форме капитана ГАИ. Безусое лицо, шарнир локтя изогнут – кисть властно удерживает полосатый жезл. Ещё молодой отец, ещё сильный. А потом он запил…

Пора приготовить оружие.

Охотник, не включая света, щёлкает шпингалетом кладовки. За вторым рядом стеклянных банок с разносолами, спрятано чудо инженерной мысли, спроектированное для расстрела Харлея. У обычных людей слово «оружие» ассоциируется с автоматом Калашникова и тесаками времён рыцарских схваток Обычное заблуждение.

Заскрипел продавленный диван. Скорее! – патроны во внутренний карман куртки, и тихонько, чтоб не услышали домашние, в коридор. Придержать пальцем язычок замка, высморкаться у мусоропровода. Два этажа вниз пешком, и уже там вызвать лифт.

Створки раздвигаются. Многослойные граффити, застарелая вонь мочи. Падение на дно высотки. Мимо бабульки-вахтёрши, выжившей из ума маразматички постпенсионного возраста – дверь пинком. Город встречает комариным зудом и хрустом битого стекла под каблуками. Спальный район следит за движениями Охотника: свой идёт. Свой вдыхает смрад выхлопов и переполненных мусорных баков.

Ржавый скелет карусели. Редкие светлячки фонарей. Асфальтовые тропы тротуаров. Это есть территория брачных игр половозрелых самцов и нерожавших самок. Для одержимых жаждой – водопои ларьков: отрывистое, змеиное шипение вскрываемых пивных бутылок. И охота – другая, мерзкая, с предлогом «сигаретки не найдётся?» или вовсе без лишних слов куском арматуры по затылку.

Скоро стемнеет. Взгляд на циферблат: пока по графику, но лучше бы с запасом. Не помешает.

Бомбоубежище метро. Турникеты, глотающие жетоны, и черви-поезда. Мальчик-даун слюняво клянчит копеечки: покусцать, хосцу покуссцать, хосцу... Привычно отвернуться, не замечать: на всех не напасёшься.

Всплытие.

Два квартала бегом.

Вот она, кирпичная пятиэтажка, древняя, как библейские пророки. Рядом – стойло для авто, огороженное рабицей. Спортстер там же: прохлаждается в ожидании хозяина. Смертничек, ха-ха.

Баскетбольная площадка, удачный угол: отлично просматриваются подъезды и стоянка. Юные мамаши гуляют с колясками допоздна. Подозрительный тип в пальто интересуется игрой тинэйджеров.

– Мальчик, можно тебя на минуточку, мальчик! – у типа есть брюшко и галстук.

– Чо надо? – прыщавый паренёк поправляет козырёк бейсболки, на шампуры пальцев нанизаны стальные перстни; украшение? – ха! – рассечённая бровь, вмятый висок.

– Мальчик, хочешь, я сделаю тебе… ну… ты сам понимаешь… ну-у… – наивность чужака поражает Охотника. Извращенец обречён: ну кто ж так договаривается? Надо тише, интимней. Тогда есть шанс достигнуть консенсуса.

Но:

– Мальчик, пойми: я тебе буду делать, не ты мне, а я. Понимаешь? Я заплачу. Пять долларов, да? Хочешь пять долларов?

Козырёк медленно сползает на бритый затылок:

– Пять баксов? Хочу, ёлы. Щас-с.

Две команды: десять человек. Оранжевый мяч, подсвеченный фонарями, катится в угол площадки. Разговоры смолкают. Предчувствие свежей крови.

Охотник жадно дышит и едва не упускает наездника. Тот выходит из подъезда, достаёт из пачки сигарету, поклоном приветствуя стариков, оккупировавших лавочку. Чинные, преисполненные достоинства кивки в ответ.

Тварь! – Охотник на взводе, готов хоть сейчас атаковать. Напоследок оборачивается: чужак бежит к чёрному блестящему бумеру. Не успеет.

Охотник так близко к наезднику, что видит, как пепел сигареты осыпается в курчавую арийскую бороду. Назад, в тень. Пот вдоль хребта.

Твин-движок Спортстера радостно взбрыкивает. Сторожу мятую бумажку в ладонь – за труды, за присмотр. У наездника это красиво получилось, естественно.

Охотник провожает взглядом оскаленную волчью морду. Теперь, не спеша, к перекрёстку, что возле супермаркета.

Икс Эль, что и требовалось доказать, гарцует у витрины. А вот и наездник: отоварился – три стекляшки «туборга». Две залпом, третью смакую, под сигаретку.

Ждать.

Летучая мышь на бреющем, крутое пике, атака, разворот.

Ждать.

Обёртка от мороженого плавает в угольной луже.

Ждать.

Загаженный голубями рекламный щит радостно сообщает о вреде курения.

Ждать.

Металлические жалюзи дежурной аптеки.

Жда-а-ать.

…дождался!

Рывок с места.

…рука резко – за пазуху…

Длинные светлые волосы за широкими плечами треплет встречный поток. Золотая серьга – почти цыганская клипса – оттягивает мочку.

…патрон – из кармана…

Подрезать «жульку» и заржать, балдея от безнаказанности.

…жгут максимально натянут, дёргается веко…

К перекрёстку! Не сбавляя скорости! На слабачка! На фарт! Красный, зелёный? – пох! Не отступать и не сдаваться!

…жгут хлёстко швыряет свинчатку, сталь пружинит…

Вспышка – боль – ночь.

…прямое попадание – в висок. Тело наездника валится вперёд, почти центнер биомассы на руле. Рукоятки не выдерживают, ломаются. Оскалом волка об асфальт, кувырок, ещё один, ещё, нога, закинутая за спину. Проехав по телу, неуправляемый тысяча двухсотый вылетает на красный – справа «икарус» – удар…

Охотник незаметен в толпе зевак. Охи-ахи. Соблюдайте, товарищи, правила дорожного движения. А то носятся, как оглашенные. Наклониться, поднять тормозной шланг. На память. В соседнем дворе выбросить рогатку в мусорный бак. У входа в метро незаметно высыпать в урну свинцовые отливки (Охотнику нравится называть их патронами).

Кто бы знал, как жаль расставаться с рогаткой! Отличное, пристрелянное оружие! Сколько трудов стоило его изготовить, подобрать толстую стальную проволоку, согнуть в тисках, обмотать изолентой, отливки опять же…

Да, рогатка это вроде как несолидно. Но ведь действенно! Особенно, если приловчиться. И никакого криминала. А то: пистолеты, катаны… Мало того, любимым оружием Охотника было и есть… зеркальце. Кругленькое. Дамочки в косметичках такие таскают. Именно с помощью зеркальца Охотник заимел свой любимый трофей – шлем с молнией.

Известно: тонированное забрало шлема отлично защищает глаза от солнечных зайчиков. Умело направленных зайчиков. Обрюзгший наездник Лаверды пренебрёг этой мудростью. Скорость под двести, рефлексы быстрее мозгов: отвернуться, прикрыть глаза пятернёй…

Хороший шлем, уникальный. Прочность волокна – ни единой трещины после удара о бордюр. Полный комплект: вентиляция, ячеистая подкладка…