Здравствуйте, доктор! Записки пациентов (сборник) - Нова Улья (читать хорошую книгу полностью TXT, FB2) 📗
— Ну… — задумалась Инга, — скорее, проваливаюсь.
— Согни ногу, — приказала заведующая. — Нет, не так. Теперь проведи по другой. Да погоди ты, не спеши.
— Пригласить еще раз невролога? — тихо спросил доктор.
— Да, пожалуй, пригласите. Посмотрим, что это за напасть такая с нашей девочкой. Кровь-то хорошая. Рефлексы, правда, немножко повышены, но чем черт не шутит.
— Александр Владимирович, вы думаете, это что-то серьезное? — спросила Инга.
— Да скорее всего нет, — он бросил взгляд на заведующую, ища поддержки, и она доброжелательно закивала головой, показывая, что все будет хорошо.
— Александр Владимирович, — Наташа и Оля догнали врача в коридоре. — Скажите, а наша Ярослава — она не заразная?
— Сколько раз можно повторять, — насупился Александр Владимирович. — У вашей соседки аллергия на лекарственные препараты. Как это может передаться вам?
— Но у нее такие противные пятна на руках и на ногах, — прошептала Оля. — Фу.
— Я видел эти пятна. Для вас они не опасны. Перестаньте выдумывать себе неприятности. Идите и болейте спокойно. А вы что хотели? — спросил он у Наташи.
— Возьмите конфеты, — робко попросила та и протянула коробку с цветочками.
— Вы меня избалуете, — улыбнулся врач и сразу же снова насупился: — Поправляйтесь скорей.
— Я стараюсь, но что я могу поделать. Этот кашель…
— Александр Владимирович! — позвала его Зоя Викторовна, и доктор поспешил прочь, скупо улыбнувшись пациенткам напоследок.
— Девочки, а где здесь можно помыться? — робко спросила у них новенькая Агата, когда они вернулись в палату.
— В ванной, конечно, — язвительно ответствовала Оля и, бухнувшись на кровать, отвернулась лицом к стене.
Вечером палату ждал сюрприз. Новенькая-то оказалась с подковыркой! Целый день она, поступившая без вещей, проходила по больнице в белых носках, подошвы которых уже скоро закоптились, и ела из больничной выцветшей миски, а вечером ее пришли навестить. Явилась уродливая женщина, лет на двадцать старше Агаты, со складками вокруг рта и обветренным мужеподобным ртом, принесла Агате цветочки и книжку Набокова, и весь вечер они выясняли отношения. Девочки даже на ужин не пошли, чтобы ничего не пропустить. Из их ругани вскоре стало понятно, что женщины снимали вместе квартиру, и подруга Агаты, несмотря на то, что той не было дома всего один день, спустила деньги, отложенные на аренду, в ночном клубе. «Я тебе совершенно безразлична», — плакала Агата в розовые ладони, а подруга гладила ее по плечу, в то время как глаза у нее были смурные и недовольные — точь-в-точь мужик извиняется. «Ну бес попутал» — вяло повторяла она. «Я лежу в больнице, а ты не можешь перестать трепать мне нервы и здесь. В то время как я нуждаюсь в поддержке, ты меня предаешь». — «Малыш, ну прости, честное слово, в последний раз».
— Тьфу ты господи, кого только в больницу не пускают, — сказала Ярослава, когда Агата поплелась провожать свою подругу, с которой худо-бедно помирилась. — Ей же лет сто.
— Я не поняла — кто это был? — спросила Наташа.
— Любовница ее. Кто…
— Как — любовница? — всполошилась отличница Наташа.
— А ты думала — мама? Сразу видно — с библиотечного факультета. Очки протри… библиотекарша.
— А я бы вот попробовала с женщиной. Я имею в виду — не сейчас, когда-нибудь, — задумчиво сказала Оля.
— Слава богу, что не сейчас, а то я заволновалась уже, — хмыкнула Ярослава.
— Да я бы тебе и не предложила. Видела себя?
— Ой-ой.
Пришла зареванная Агата, села на кровать.
— Хочешь пирожное? А то тебе только цветы принесли, ими не наешься, — пожалела ее Ярослава.
— Хочу, — та стала есть, вздрагивая время от времени плечами из-за того, что недавно плакала.
— Ванную-то нашла?
— Да, спасибо.
— Возьми бутерброд, — заволновалась Наташа. — Мне мама много принесла. С бужениной, с сыром.
— Бери уже тогда и мандарин, — Инга приподнялась на кровати.
— А вы, девочки, чем болеете? — спросила обласканная и повеселевшая Агата.
В палате воцарился мир.
Но в душе Александра Владимировича мира не было, потому что пациентки из четвертой палаты на поправку не шли. Наташа кашляла, к тому же у нее усилились боли в животе. Оля ходила в туалет все так же часто, а в моче у нее упорно всплывал белок. И это притом, что антибиотик ей заменили на более сильный. Инга — та вообще упала в обморок в туалете, сказала — присела над унитазом, и закружилась голова. Слава богу, обошлось. Сказали ей целый день не вставать, назначили еще на понедельник снимок мозга. Пятна Ярославы стали еще гуще и цветистее. Одна только Агата радовала Александра Семеновича, потому что с блеском выдержала все пробы и мазки и оказалась вполне здорова. Ангина ее подходила к концу, и вскоре ей предстояла выписка. А вот остальные девочки… Черт знает что такое.
— Что делать-то, Зоя Викторовна? Дольше двух недель мы их держать не можем. Выписывать на поликлинику? Их там залечат, — расстроенно спрашивал доктор, спеша за заведующей по коридору.
— Бог даст, все образуется, — непрофессионально и весьма туманно ответила Зоя Викторовна. — Бог даст…
И все образовалось. В понедельник пришел анализ Олиной мочи, из которой волшебным образом исчез так волновавший Александра Владимировича белок. В туалет она не сходила за ночь ни разу. Наташа перестала кашлять. У Инги больше не кружилась голова — ну почти не кружилась. Даже Ярослава стала чесаться меньше, и ее бляшки уменьшились в диаметре. Неся Зое Викторовне истории болезни для того, чтобы та подтвердила выписку, Александр Владимирович едва не напевал.
— Да, и так бывает. Женский организм штука хрупкая, — посетовала та, ставя свою подпись-закорючку на всех четырех папках. — Сегодня хворает, завтра как рукой сняло. Все-таки женщины — не мужчины. Здесь комплексно смотреть надо. Одно, другое…
Не понял, ушел — порозовевший, гордый, понес выписки в палату. Зоя Викторовна распечатала шоколадку. Хоть и нельзя ей было, но хотелось, ох, хотелось. Заслуженная, в конце концов, шоколадка. Четыре выписки за один день. Анализы в норме. Жалобы прекратились. Александр Владимирович, конечно, хороший врач и достойный молодой человек, но невнимательный, кроме цифр в своих анализах ничего не видит. А к женщине, к ней же нужно с подходом, ты не только мочу ее изучи. Загляни в душу, посмотри, не в ней ли кроется недуг. Сам виноват в болезни своих пациенток, зачем такие ресницы отрастил, зачем его сердце так усердно гонит кровь к щекам? Стройность эта, изящность. Допрыгался. Но эта небрежность в постановке диагноза у него из-за молодости, не стоит ему пенять.
Допустим, про то, что Наташа кашляет нарочно, она догадывалась уже давно. Не флюорография, так рентген показали бы хоть какое-нибудь пятнышко на легких, ну хоть что-нибудь, так ведь нет. А боли в животе симулировать проще простого. Пока разберутся доктора что к чему, время и пройдет.
Подозревала и о том, что Оля плюет в свою мочу, перед тем как сдать ее в лабораторию. Не может у человека так резко изменяться анализ, да еще чтобы при этом УЗИ оставалось неизменным. Прочитала где-то в интернете, паршивка, что слюна в анализе непременно даст повышенное содержание амилазы, да только к почкам это никакого отношения не имеет, этого она не учла. Водила за нос Александра Владимировича несколько дней, тот даже подозревал у нее панкреатит.
Про Ингу не сразу смекнула, пока не догадалась сама ее расспросить про подробности падения. Сразу ее рассказ насторожил. Коли ты в обморок падаешь, так не должен помнить, как это произошло. «Ретроградная амнезия» это называется, и без нее в обморок никто не падает. А Ингочка перестаралась, рассказала и как «в туалет шла», и как «кровь к голове» прилила, и как «по стенке сползала». В принципе, неплохо придумала. На рентгене ничего не будет видно, не докажешь. И ведь даже на болезненную пункцию девочка была готова пойти, не моргнув. Думала — испугает ее такая перспектива, ан нет.