После заката (сборник) - Кинг Стивен (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗

— Эй, сучок! — крикнул старик. — Есть бычок?

— Нет, мистер Палмер, извините, — ответил Дэвид.

— Если не ошибаюсь, кто-то обещал захватить для меня пачку.

— Магазинов по дороге не попалось.

— А там, где ты пропадала, сигарет не продавали, куколка? — полюбопытствовал Палмер.

Он принадлежал к той породе мужчин, что всех молоденьких женщин называют куколками — об этом говорил сам его вид. А если вас угораздит оказаться в его компании в знойный августовский день, он вытрет лоб и пояснит вам, что духота не из-за жары, а из-за влажности.

— Да, продают, — отозвалась Уилла, — но вряд ли у меня получилось бы их купить.

— И почему же, прелесть моя?

— А вы как думаете?

Вместо ответа Палмер сложил руки на цыплячьей груди. Из здания донеслись крики его жены:

— А на ужин у нас рыба! Час от ч-часу не легче! Фу, терпеть не могу эту вонь! Чертовы крекеры!

— Мы умерли, Фил, — произнес Дэвид. — Призракам сигарет не продают.

Несколько секунд Палмер молча смотрел ему в глаза. Прежде чем он разразился смехом, Дэвид успел почувствовать: старик не просто ему поверил — он давно уже все знал.

— Как только передо мной не оправдывались, когда забывали об обещаниях, — ухмыльнулся Палмер, — но за такое я дал бы специальный приз.

— Фил…

Крики изнутри:

— На ужин рыба! Ух, чтоб тебя!

— Простите, ребятки, — сказал старик. — Труба зовет.

И ушел. Дэвид обернулся к Уилле, ожидая услышать от нее заслуженное: «А чего ты хотел?», однако ее внимание было приковано к листку на столбе.

— Погляди-ка, — позвала она. — Что ты видишь?

Сначала из-за лунных бликов на пластике он вообще ничего не увидел. Тогда Дэвид встал на месте Уиллы.

— Сверху напечатано «СБОР ПОЖЕРТВОВАНИЙ ЗАПРЕЩЕН ПО ПРИКАЗУ ШЕРИФА ОКРУГА САБЛЕТТ», потом примечание мелким шрифтом… всякая дребедень… а внизу…

Она чувствительно ткнула его локтем.

— Хватит валять дурака. Приглядись, Дэвид. У меня нет желания торчать тут всю ночь.

Не видишь дальше собственного носа.

Отвернувшись, он уперся взглядом в железнодорожные пути, поблескивавшие в лунном свете. За ними возвышался вулканический меловой холм с плоской верхушкой. Столовая гора, как в старых вестернах Джона Форда. Так-то, братишка.

Дэвид снова уставился на листок. И как только злой и страшный банкир Вольф Перрипугер Сэндерсон мог спутать «Проход» со «Сбором пожертвований»?

— «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН ПО ПРИКАЗУ ШЕРИФА ОКРУГА САБЛЕТТ», — прочел он.

— Замечательно. А что под «всякой дребеденью»?

Поначалу две нижние строчки показались Дэвиду набором невнятных символов — возможно, его разум, не желая верить в очевидное, просто не сумел найти безобидного перевода. Тогда он снова взглянул на пути — и без особого удивления отметил, что рельсы уже не поблескивают в темноте: металл давно проржавел, между шпалами пробивалась трава. Дэвид обернулся. Станция превратилась в покосившуюся развалюху с заколоченными окнами, от кровли почти ничего не осталось. С асфальта, который теперь изобиловал трещинами и выбоинами, исчезла надпись «МАШИНЫ НЕ ПАРКОВАТЬ. МЕСТА ДЛЯ ТАКСИ». На стене здания все еще виднелись слова «ВАЙОМИНГ — ШТАТ РАВНОПРАВИЯ», но и они обратились в бледные тени. Прямо как мы, подумал Дэвид.

— Ну давай же, — произнесла Уилла. Уилла, у которой обо всем были свои представления, которая всегда видела, что у нее под носом, и заставляла увидеть тебя, не боясь показаться жестокой. — Считай, это твой последний экзамен. Прочти две последние строчки, и пойдем отсюда.

Он вздохнул.

— Тут написано: «Здание предназначено под снос». Ниже: «Начало работ — июнь 2007 года».

— Сдал. Ну а теперь давай выясним, не хочется ли еще кому-нибудь послушать «Сошедших с рельсов». Я даже знаю, чем утешить Палмера: хоть сигарет мы покупать и не можем, зато с людей вроде нас никто не потребует платы за вход.

Вот только в город никто идти не хотел.

— Да что она хочет этим сказать? Как это — умерли? Зачем она говорит такие ужасные вещи? — спросила Рут Лэндер, и по-настоящему Дэвида убил (если можно так выразиться) не упрек в ее голосе, а выражение, мелькнувшее в глазах, прежде чем она уткнулась лицом в вельветовую куртку Генри.

Она тоже все знала.

— Рут, — начал он, — я вовсе не хочу вас расстраивать…

— Тогда прекрати! — раздался приглушенный вскрик.

Все, кроме Хелен Палмер, смотрели на него с враждебностью и злобой. Хелен беспрестанно кивала и о чем-то бубнила то своему мужу, то женщине, которую могли бы звать Салли. Люди небольшими кучками столпились в свете флуоресцентных ламп… но стоило Дэвиду моргнуть, как лампы исчезли. Теперь от пассажиров остались одни силуэты, смутно проступавшие в рассеянном лунном свете, сочащемся сквозь бреши в заколоченных окнах. Лэндеры сидели не на скамейке, а прямо на пыльном полу, возле россыпи пузырьков от крэка. Да, похоже, крэк добрался и до края Джона Форда… На одной из стен виднелся выцветший круг. Тут Дэвид опять моргнул, и флуоресцентные лампы вернулись на свои места. Как и большие круглые часы…

— Тебе лучше уйти, Дэвид, — проронил Генри Лэндер.

— Ну послушайте хотя бы минутку, Генри, — вмешалась Уилла.

Генри перевел взгляд на нее, не скрывая неприязни. От его прежней симпатии к Уилле Стюарт не осталось и следа.

— И слушать не желаю, — выговорил он. — Вы расстраиваете мою жену.

— Во-во, — встрял в разговор толстый молодой парень в бейсболке «Сиэтл маринерс». Кажется, его зовут О'Кейси, подумал Дэвид. Ну или еще какая-то ирландская фамилия с апострофом. — Лучше умолкни, детка!

Уилла склонилась над Генри, и тот чуть отодвинулся, словно у нее плохо пахло изо рта.

— Я позволила Дэвиду притащить меня сюда только потому, что это здание хотят снести! Слыхали о строительной груше, Генри? Вы неглупый человек, должны понимать, что это такое.

— Пусть она прекратит! — сдавленно вскрикнула Рут.

Уилла подалась еще ближе к Генри, глаза на ее узком миловидном лице так и сверкали.

— И когда все закончится, когда самосвалы развезут прочь груду дерьма, которая когда-то была железнодорожной станцией — этой самой! — что тогда будет с вами?

— Оставь нас в покое, прошу тебя, — произнес Генри.

— Генри… как сказала архиепископу девица из кордебалета, отрицаловка — это не река в Египте. [7]

Урсула Дэвис, которая невзлюбила Уиллу с первого взгляда, отделилась от остальных.

— Пошла на хер, сучка! От тебя одни проблемы.

Уилла резко обернулась.

— Неужели никто из вас не понял? Вы умерли… мы все умерли, и чем дольше вы остаетесь на одном месте, тем труднее потом будет уйти куда-то еще!

— Она права, — сказал Дэвид.

— Ну-ну, а если бы она ляпнула, что луна сделана из сыра, ты бы и сорт назвал, — хмыкнула Урсула. Это была высокая, устрашающе красивая женщина лет сорока. — Прости за мой французский, но ты у нее так засел под каблуком, что даже не смешно.

Дадли опять разразился ослиным ревом, миссис Райнхарт захлюпала носом.

— Вы расстраиваете пассажиров, — подал голос Рэттнер, коротышка-проводник с вечно виноватым лицом.

Обычно он был тихоней. Дэвид моргнул; перед глазами снова мелькнул образ залитой лунным светом станции, и стало видно, что у Рэттнера отсутствует половина черепа. Оставшаяся часть лица обгорела до черноты.

— Да, скоро это здание пойдет под снос, и вам некуда будет деваться! — закричала Уилла. — Никуда… мать вашу! — Она размазала кулаками злые слезы. — Ну что мешает вам пойти с нами в город? Мы покажем вам дорогу. Там хотя бы есть люди… и свет… и музыка.

— Мам, хочу музыку, — заныла малышка Пэмми.

— Ш-ш! — уняла ее мать.

— Если бы мы умерли, мы бы об этом знали, — заметил Биггерс.

— А он дело говорит, сынок, — поддержал его Дадли, подмигнув Дэвиду. — Ну так что с нами стряслось-то? Как мы вообще умерли?

— Я… не знаю, — ответил Дэвид и перевел взгляд на Уиллу.