Охотник - Олдридж Джеймс (читать книги полностью TXT) 📗
Было только одно место, куда он мог показаться, и он пошел туда. К полудню Рой был уже так пьян, что не мог вылезти из угла бара, в который забился. Он растянулся во весь рост на полке с надписью: «Мука и Бобы», — иногда постанывая, как от зубной боли, но чаще хохоча над картиной на стене у него в ногах, изображавшей Сент-Эллен. Картина была одной из реклам Дюкэна, вернее плакатом, призывавшим к вольной жизни на лоне природы, восхвалявшим лесную романтику их канадского города. От Роя ускользнул истинный смысл картины, но общее представление у него составилось и голова услужливо восполняла недостающие детали.
— Крепко держится за свое, — приговаривал он. — Крепко держится старый городишко.
— Почему ты не идешь домой? — спрашивал его американец Клем уже во второй половине этого дня. — Иди, Рой. Иди к себе домой.
— Нет у меня дома, — отвечал Рой. — Нет у меня теперь дома, — твердил он.
— Ну, так иди к Джеку Бэртону.
— Джек ушел! — закричал Рой. — Джек пошел спасать город от наводнения.
Американец отстал, и Рой проспал всю ночь на полке. Он проснулся только раз, разбуженный неодолимой потребностью сейчас же встать и идти к старому дому Мак-Нэйров, однако какая-то инстинктивная осмотрительность удержала его.
Утром Скотти и Самсон нашли его там: лицо у него было серое, глаза воспалены. Он сидел перед дверью на корточках, подставив непокрытую голову лучам яркого мартовского солнца.
— Вот он где обретается, наш знаменитый зверолов! — сказал Самсон.
— Мы тебя искали, — сказал Скотти. — Когда ты пришел в город?
Рой потянулся за своей кепкой, чтобы заслонить глаза, смотревшие теперь вверх, на Скотти. Кепки не было. — Я пришел на этих днях, — сказал он.
— Ну, что ж, как раз вовремя, — сказал ему Скотти, подтянутый и чистенький, в городском пиджаке и свежевыутюженных габардиновых брюках. — Нас всех созывает инспектор.
— Кого созывает? — спросил Рой, поднявшись наконец на ноги.
— Всю братию, — объяснил Самсон. Самсон тоже принарядился, борода и волосы у него были подстрижены, и он стоял, выпрямившись во весь свой гигантский рост, и сиял румяным, здоровым лицом. — Этот инспектор готовит нам какую-то пакость. Рой.
— Друг-инспектор! — сказал Рой и нахмурился. — Не хочу я видеть инспектора! Друг-инспектор! — кричал он. — Друг-инспектор!
— Пойдем, Рой. Если ты не придешь, как бы он чего не заподозрил.
— А что ему надо? — спросил Рой.
— Не знаю, — сказал Скотти, — он вызвал на сегодня всех трапперов Муск-о-ги. Что-то готовится, так что тебе лучше прийти самому и поглядеть. Какой смысл прятаться?
Рой рад был какой-то определенности, какому-то завершению.
— Где моя кепка? — спросил он. — Где она, Самсон?
Самсон нашел ее в баре и нахлобучил Рою на голову.
Идя по дороге, они не разговаривали. Рою было нечего сказать. Скотти был слишком огорчен видом Роя и его бедами. Самсон время от времени поглядывал на Скотти, покачивал головой и несколько раз поддерживал Роя, когда тот спотыкался. Не доходя до конторы инспектора, Рой остановился у подтаявшего снежного сугроба и протер мокрым снегом лицо и редкие волосы, глаза и шею. Он вытер лицо кепкой, высморкался прямо в снег, счистил грязь с колен, но, когда они по посыпанной гравием дорожке подходили к конторе, вид у него был немногим лучше прежнего.
В маленькой конторе инспектора уже собрались остальные десять трапперов Муск-о-ги. С приходом Роя, Скотти и Самсона налицо были все тринадцать. Тут были люди, которых Рой не видел по пять-шесть лет, хотя они облавливали Муск-o-ги почти рядом с ним. Все старые друзья, которые приветствовали друг друга грубоватыми шуточками настоящих лесовиков.
— Хэлло, Рой, — говорили они. — Вот он, гроза калифорнийских бобров, наш Рой Мак-Нэйр!
Никто не высмеивал его растерзанного вида, и некоторые не глядели на него: они уже знали о Сэме. Они знали о нем больше, чем сам Рой. Рой ни с кем еще не говорил о дезертирстве брата, и никто из них не поднимал об этом разговора; никто не хотел быть назойливым. «Ну как, еще не застукал он тебя, Рой?» — по обыкновению говорили они, зная, что Рой любит, когда намекают на его поединок с инспектором.
Рой отвечал всем, но в его шутках не было задора, и он рад был, когда они оставили его в покое в углу, рядом с Индейцем Бобом.
— У тебя все в порядке, Рой? — спросил индеец.
Рой кивнул.
— В порядке, Боб, — сказал он. — Как у бобра на плотине!
Больше они не говорили, ожидая появления инспектора.
Вслед за грузной фигурой инспектора в комнату вошел еще один коренастый мужчина. Это был Бэрк — тот зоолог, что побывал у Роя в начале зимы. Рой встревожился: это была не просто власть. Присутствие Бэрка означало вторжение высокой науки, предвещало решительные меры.
— До того, как начать о деле, — сказал инспектор, внимательно, почти осуждающе вглядываясь в их лица, — я хочу сказать вам вот о чем. Перед самым рождеством кто-то из вас затеял охоту в заповеднике Серебряных Долларов. Я это знаю, потому что я там был, и я знаю, что это кто-нибудь из вас, потому что едва не поймал виновного. — Он помолчал, давая им вдуматься в его слова, готовый с невообразимым при его тучности проворством схватить виновного. — Одного из браконьеров мы изловили, того, кого выслеживали. Это Джек Сэнби с Шести Рек. Он охотился в заповеднике, как у себя дома. Но, преследуя его, мы натолкнулись еще на целую компанию. Их было двое или трое, и мне сдается, что среди них Мэррей и Сен-Клэр, Кто был третий — я еще не знаю. Знаю только, что он сбежал в Муск-о-ги с целым тюком незаконной пушнины за плечами. Так вот, если я обнаружу эту пушнину у кого-нибудь из присутствующих, даю слово, что добьюсь для него сурового тюремного заключения. Мне очень не хочется, чтобы кто-нибудь из вас, друзья, попал в беду, особенно сейчас. Но если я его поймаю, не будет никаких поблажек и никакого снисхождения. Взять шкурку-другую сверх нормы — одно дело, но грабить заповедник — это уже непростительно. Так что, кто бы он ни был, пусть бережется. Закон не дремлет!
Рой не спускал глаз с инспектора. В мертвой тишине, последовавшей за этим заявлением, он ждал уличающего взгляда инспектора. Ждал и готов был встретить немигающим взглядом воспаленных глаз. Но для инспектора Роя словно и не существовало, он ни разу даже не посмотрел в его сторону. Однако Рой знал, что вся тирада была ему прямым предупреждением. Инспектор знал, кого он преследовал. Без слов он говорил Рою: «Я знаю, что это ты, и я чуть не изловил тебя, дружок. Преследовать тебя я не хочу, но не делай ничего, что заставило бы меня пойти на это. Если меха у тебя где-нибудь припрятаны, пусть там и остаются. На этот раз, Рой, я мог бы наложить на тебя руку, но я не хочу. Так берегись. Я тебя отпускаю!» Из жалости или из расположения, но инспектор наконец одолел его, положил на обе лопатки, а потом сам поднял. Ничего хуже и придумать было нельзя; это была не помощь, это было полное поражение.
