Призраки - Покидаева Татьяна Юрьевна (читать книги регистрация .TXT) 📗

– Четыре, и с фотографиями, – говорит Мать-Природа и приподнимает руку в узорах хны.

Ее браслеты из медной проволоки и потускневшего серебра мелодично позвякивают на запястье, как колокольчики «поющего ветра».

Она говорит:

– Ни у кого не бывает четырех удостоверенийсфото.

Чтобы попасть в монастырь, говорит она, надо сдать вступительный экзамен.

Один, но хуже общеобразовательного и специального вместе взятых.

Со всякими заковыристыми вопросами типа:

«Сколько ангелов помещается на головке булавки?» И все это, говорит Мать-Природа, исключительно для того, чтобы выяснить:

«Не решила ли ты стать невестой Христовой из-за несчастной любви».

Пряди ее длинных волос аккуратно забраны назад и заплетены в косу.

Мать-Природа говорит:

– Разумеется, я не прошла. И не только тест на наркотики – я все завалила, что можно.

И не только монастырский экзамен, а почти всю свою жизнь…

Она пожимает плечами в веснушках, под бретельками пестрой сорочки.

– Так что, вот.

Созвездия плывут у нее на лице, и Мать-Природа говорит:

– Мне все еще надо где-то укрыться.

Дела ножные

Рассказ Матери-Природы

Нет, вы не смейтесь, но на курсах ароматерапии вас специально предупреждают, что нельзя зажигать свечу с ароматом лимона и корицы одновременно с гвоздичной свечой и свечой с ароматом кедрового масла и мускатного ореха. Только не говорят почему…

Специалисты фэн-шуй об этом не распространяются, но чтобы убить человека, достаточно просто поставить кровать не в то место, и концентрация энергии чи будет смертельной. Только с помощью акупунктуры можно вызвать аборты на поздних сроках. Работой с кристаллами или аурой можно вызвать у человека рак кожи.

Только не смейтесь, но любой элемент нью-эйджа можно так или иначе превратить в орудие убийства.

В последнюю неделю курсов массажа вам объясняют, что на пятке есть зона перекрестных рефлексов, которую ни в коем случае нельзя массировать. Нельзя массировать также свод левой стопы. И особенно – внешнюю левую сторону. Но не говорят почему. В этом и состоит разница между «светлым» и «темным» аспектом массажного дела.

Ты поступаешь на курсы рефлексологии. Это наука о стимуляции точек на стопе, посредством которой можно лечить болезни и обеспечивать правильную работу определенных органов. В основе рефлексологии лежит идея, что человеческое тело делится на десять энергетических меридианов. Например, большой палец ноги напрямую связан с головой. Чтобы вылечить перхоть, нужно массировать точку сразу за ногтем на большом пальце ноги. Если болит горло, надо массировать средний сустав большого пальца. В услуги по медицинской страховке все это не входит. Рефлексолог – это вроде как врач, только без заработка. Люди, которые хотят, чтобы для излечения рака мозга им растирали места между пальцами – обычно у них не бывает денег. Только не смейтесь, но даже если ты – специалист с многолетним стажем, ты все равно зарабатываешь гроши и занимаешься тем, что трешь ноги людям, для которых иметь много денег – не самое главное в жизни.

Не смейтесь, но вот однажды идешь по улице и встречаешь девчонку, с которой вы вместе ходили на курсы массажа. Эта девчонка, вы с ней ровесницы. Вы обе носили на шее бусы из определенных камней. Плели косички из сухого шалфея и жгли их, чтобы очистить свои энергетические поля. Вы заплетали волосы в косы, ходили босыми и были достаточно юными, чтобы считать, что вы занимаетесь благородным делом, растирая грязные ноги бомжей на практических занятиях в бесплатной клинике.

Это было давным-давно.

Ты по-прежнему бедная. У тебя уже волосы выпадают. То ли от плохого питания, то ли под действием силы тяжести, но людям кажется, будто ты хмуришься, даже когда ты не хмуришься.

А эта девчонка, с которой вы вместе ходили на курсы, она выходит из шикарной гостиницы, и швейцар держит ей дверь. Она вся в каких-то невозможных мехах и на высоченных шпильках, которые не наденет ни один рефлексолог.

Пока швейцар ловит для нее такси, ты подходишь к ней и говоришь:

– Лентил?

Женщина оборачивается, и да – это она. На шее сверкают бриллианты, настоящие бриллианты. Длинные волосы отливают блеском, густые роскошные волосы, волны рыжего и каштанового. От нее вкусно пахнет: лилиями и розами. У нее совершенно потрясная шуба. На руках – кожаные перчатки. Такие гладкие, ровные – лучше, чем кожа у тебя на лице. Женщина оборачивается и сдвигает на лоб свои темные очки. Она смотрит на тебя в упор и говорит:

– Я вас знаю?

Вы вместе ходили на курсы массажа. Когда были молодыми… моложе.

Швейцар придерживает открытую дверцу такси.

И женщина говорит: ну конечно, она тебя помнит. Она смотрит на часы у себя на руке, искрящиеся бриллиантовой россыпью, и говорит, что через двадцать минут ей надо быть на другом конце города. Она спрашивает у тебя: может, поедем со мной?

Вы садитесь в такси, на заднее сиденье, и женщина дает швейцару двадцатку. Он берет под козырек и говорит, что всегда рад ее видеть.

Женщина называет таксисту адрес, какое-то место в престижном районе, и мы отъезжаем.

Только не смейтесь, но эта женщина – Лентил, твоя старая подруга, – она снимает с руки свою сумочку, с мехового пушистого рукава, открывает ее, и внутри лежат деньги. Сумочка буквально набита деньгами. Банкнотами по пятьдесят и сто долларов. Затянутой в перчатку рукой она роется в сумочке, в этом богатстве, и достает сотовый телефон.

Тебе она говорит:

– Это буквально на полминуты.

Рядом с ней твоя хлопчатобумажная индийская юбка, пластиковые сандалии и ожерелье из медных колокольчиков выглядят уже не шикарно и не этнически. Ты, со своими глазами, густо подведенными тушью, и поблекшими узорами, нарисованными хной на руках – как будто ты никогда в жизни не мылась. Рядом с ее бриллиантовыми сережками-гвоздиками, твои любимые серебряные «висюльки» похожи на елочные украшения из магазина подержанных товаров.

Она говорит в трубку:

– Я уже еду. – Она говорит: – В три часа не могу, вернее, могу, но только на полчаса. – Она говорит: – пока. – И отключается.

Она прикасается к твоей руке мягкой, гладкой перчаткой и говорит, что ты очень даже неплохо выглядишь. Интересуется, чем ты теперь занимаешься.

Да тем же самым. Массажем ног. При неплохом, кстати, списке постоянных клиентов.

Лентил закусывает губу, смотрит на тебя и говорит:

– То есть ты по-прежнему в рефлексологии?

И ты говоришь: ага. Старость, конечно, не обеспечишь, но на жизнь хватает.

Целый квартал она смотрит на тебя, не говоря ни слова. Потом спрашивает, какие у тебя планы на ближайший час. Говорит, что если ты свободна и хочешь заработать хорошие деньги, наличкой, можно устроить массаж в четыре руки ее следующему клиенту. Одну ногу – ей, одну ногу – тебе.

Ты говоришь, что ни разу не делала рефлексологию с кем-то на пару.

– Всего час работы, – говорит она, – и нам платят две тысячи долларов.

Ты: а это легально?

И Лентил говорит:

– Две тысячи. Каждой.

Ты: просто за массаж ног?

– И вот еще что, – говорит она. – Не называй меня Лентил. – Она говорит: – Там, куда мы едем, меня зовут Анжелика.

Только не смейтесь, но это правда. Темная сторона рефлексологии. Конечно, мы кое-что знали. Мы знали, как вызвать у человека запор, воздействуя на подошвенную сторону большого пальца. Или как вызвать понос, массируя лодыжку ближе к стопе. Воздействие на внутреннюю поверхность пятки делает мужчину импотентом, также оно вызывает мигрени, только на всем этом денег не сделаешь, так что зачем забивать себе голову?

Такси подъезжает к нагромождению резных камней, посольству какой-то нефтяной державы с Ближнего Востока. Охранник в форменной куртке открывает дверцу, и Лентил выходит из машины. Ты тоже выходишь. Другой охранник, в фойе, проверяет вас металлодетектором: ищет ножи, пистолеты, чего там еще. Третий охранник – тот, который сидит за столом со столешницей из гладкого белого камня, – звонит кому-то по телефону. Четвертый заглядывает к Лентил в сумочку, разгребает бумажные деньги, но кроме них в сумочке нет ничего.