Маримба! - Терентьева Наталия (книги бесплатно без txt) 📗
– Hallo! Hi! – оживились двое других. О, тоже ничего. Породистые. Намешивается, намешивается в них разная европейская кровь, а получаются породистые физиономии. У некоторых, конечно, как у дегенератов – маленькие глаза, безносые… Но и у нас такие есть. А в целом американцы на лицо как-то правильнее наших межрасовых и межнациональных замесей, к моему огромному сожалению.
– Скажи им, что русская мама просила хорошо себя вести! – попросила я Катьку.
– Мам… – весело засмеялась Катька. – Скажи сама! Ты что!
– Ну, давай…
Я пару минут поболтала с американцами, с ужасом чувствуя, что не все их шутки понимаю на сто процентов. Но я понадеялась, что ничего плохого они мне не сказали. Один, светловолосый, все старательно улыбался. То ли американец в квадрате – его с детства научили жить, улыбаясь, – то ли он и есть Боб… Ослепительная улыбка, вроде даже что-то славянское есть в лице… Я тут же одернула себя. А даже если есть, и что?
– Ла-ди! – сказал он.
Я не поняла, но услышала Катькин смех, и потом ее лицо появилось рядом со светловолосым янки.
Американец тоже смеялся, хлопая совершенно иностранными глазами. Даже если бы он молчал, было бы понятно – чужой нам человек, не русский, другой. В голове – другое, в душе – само собой. Как только Катька с ними общий язык в творчестве находит? Но находит же… Ведь то, что внутри, глубоко спрятанное, незащищенное, самое главное – все такое же: жизнь, смерть, любовь, ненависть, предательство… Катька любит говорить о главном, о самом-самом главном… Смело, ярко, искренне. Посмотрим, что там у нее получится сказать, в благополучной, сытой, самонадеянной Америке…
– Лади! – повторил тем временем улыбчивый американец.
– А! – догадалась я. – Лады! Sure! Лады! Молодец, Катька!
Да, вот он и есть Боб, скорей всего. Очарованный умной красоткой Катькой… Значит, вот кого мне опасаться, на кого колдовать вечером, чтобы Катька в него не влюбилась и не надумала остаться в Америке. Колдовать, если я вернусь…
Уф! Я глубоко вздохнула, накинула куртку и решительно выбежала из квартиры.
У Катьки всегда было полно жалельщиков – ее жалели за то, что у нее есть я. Наша дружба многим со стороны казалась гиперопекой. Я сама даже иногда начинала сомневаться – не вру ли себе. Может, отпустить мою лодочку? Пусть плывет себе, как плывет, переворачивается, сбивается с пути, снова плывет… Авось – выплывет. Но я свою единственную драгоценную дочку не смогла пустить на авось, несмотря на ценные советы опытных подружек, приятельниц. Данилевский в этом всегда был за меня. «Двадцать один год! – советовал он мне отвечать на все недоуменные взгляды и вопросы. – Двадцать один год нужно ребеночка охранять. Вот все кости сформируются, зубы мудрости вырастут, получит право избираться президентом России, – тогда добрые родители и благословят на свободное плаванье. А пока…» Я не всегда была уверена, что мы с Данилевским правы. Но поступать по-другому не могла.
Цена ответа – годы. Годы прошли, и я точно знаю – нет, жалельщики были не правы. Мы дружили и продолжаем дружить. Когда пришла пора, я ее отпустила. Вот, в Америку отпустила. Чуть с ума не сошла, когда ехала из аэропорта. И пока она была в воздухе. И еще пару дней, когда физически чувствовала – она слишком далеко. Она раньше так далеко одна не ездила. На практику ездила в Одессу с курсом. В Финляндию ездила одна на пару дней. Захотела вдруг и поехала. Вернулась с интересным материалом, сделала из него курсовую работу. Но на самолете, да за океан… Так отпустила же. Пусть плывет моя рыбка, моя лодочка. Пусть плывет, а я… А я полечу.
Я ехала в другую сторону от пробки, мне повезло. Добралась быстрее, чем думала. Кажется, где-то здесь.
– Ма-ам!.. – Веселый голос Катьки застал меня врасплох.
Инструктор покачал головой.
– Нет, выключайте телефон, надо собраться, лезьте, лезьте, – он слегка подтолкнул меня в самолет.
– Катюнь, перезвони мне через… – Я обернулась на инструктора, он только развел руками. – Через пять минут, хорошо? Сейчас не могу говорить. Ровно через пять.
– Да вы что! Выключайте телефон, даже не думайте!
– Нет, – я поглубже сунула телефон в нагрудный кармашек.
– Ну что за детский сад, в самом деле! Нельзя ни о чем постороннем говорить, надо сконцентрироваться на том, что вам предстоит. И высоко, связи не будет…
– Будет связь, – почему-то сказала я. – И я соберусь. Я вообще собранный человек. И ответственный.
– Да? – улыбнулся инструктор, закрывая за собой дверь.
– Да, мне дочка из Америки звонит. И еще… – я помедлила. Почему-то мне не захотелось сейчас говорить этому симпатичному, крепкому, молодому… или просто моложавому… не пойму… инструктору, что у меня сегодня такая круглая дата. – У меня день рождения.
– А! – засмеялся он. – Ладно, хорошо. Держите! – Он достал из кармана наушники на проводах. – У меня такой же телефон, подойдут. Только побыстрее, хорошо? Прикрепляйте побыстрее, прямо под шлем, потом снимите, уже на земле. Так, взлетаем.
– Я чувствую…
Я порадовалась, что со своими своеобразными гостями я так и не поела. Не до еды было юбиляру-медиуму. Сейчас я головой и всем своим организмом отлично чувствовала резкий подъем и те круги, которые сразу стал делать маленький спортивный самолет, из которого мне предстояло прыгнуть. Я замерла. Нет, я нормально себя чувствую. Это просто с непривычки. Я подышала, аккуратно покрутила шеей, слегка размяла руки-ноги.
– Нормально все? Подождите! – Инструктор долго, слишком долго проверял все крепления на мне. Мне даже стало неловко. И страшно. Наверно, так положено.
– Все в порядке? – уточнила я.
– Думаю, что да.
Он внимательно посмотрел на меня. Симпатичный, ну просто до неприличия симпатичный. Я же известный любитель красавчиков. Поэтому и одна. Не надо выбирать мужчин красивых, надо выбирать положительных и тех, кто, кроме тебя, никому не нравится. Тогда все будет хорошо. А у меня, собственно, тоже все хорошо.
Он выдержал мой взгляд.
– Что-то не так? – спросил он.
– Нет, просто вы слишком симпатичны для инструктора по прыжкам.
Он крякнул и почесал хорошо выбритую щеку.
– Спасибо. Смешно. Да. Спасибо. Жаль, что не завтра говорите это.
– Почему?
– У меня завтра…
О, нет. Мне хватает совпадений. Уже совпал знаменитый маримбист с моей Катькой, точнее, с ее родителями.
– …день рождения, – договорил тем временем инструктор.
– Я так и поняла, – засмеялась я. – Заранее не поздравляют. Я не буду.
– Не надо. Приходите завтра еще.
– Если долечу, посмотрим, – сказала я.
– Приходите… Вместе прыгнем, я вам одну штуку в воздухе покажу. На всю жизнь запомнится… – Он улыбался и улыбался, у меня было такое странное чувство, когда точно знаешь, что ты спишь, но не можешь проснуться.
Он мне понравился очень. Понравился за те полчаса, пока проводил инструкцию, потом помогал подбирать мне комбинезон, потом мы летели, о чем-то говорили. Я решила шикануть и прыгнуть одна, не с группой. Я побоялась, что кто-то откажется прыгать – я видела парочку крайне неврастеничных кандидатов в прыгуны, точнее кандидаток, испугалась их разговоров, как перед экзаменами: «Ой, я ничего не знаю, ничего не знаю». Только здесь «Ой, я не прыгну, я не прыгну…» И решила сделать себе такой подарок – уж прыгать так прыгать. Чтобы точно, чтобы меня ничего постороннее не отвлекало. Тем более что пока я ехала до аэродрома, пришло сообщение от Данилевского. Он уже много лет перечисляет мне деньги в день рождения на карточку. Чтобы я купила что-то – теплое, с мехом, из меха, без меха, – или съездила куда-то. Сейчас он послал деньги и таинственные слова: «Душа моя-а-а-а-а-а… Гуляй!» Я на «душу» не обольщаюсь, «душой моей» Данилевский может назвать кого угодно, когда у него хорошее настроение. Даже официантку. Денег на подарок он послал очень много, я лишь пожала плечами – а что мне с ними делать-то? Разве что отложить на старость. Корвалол – булочка – свежая газета… Нет, о старости, которой еще в помине нет, – сегодня ни слова! Я еще не знала, что полечу одна. Так что на шикарный полет – одной на самолете, с невероятно симпатичным инструктором – мне с лихвой хватило и даже осталось на… старость, а именно, на парочку полетов в еще более солидном возрасте. Одна американская дама прыгнула в сто два года, есть куда стремиться.
