Записки районного хирурга - Правдин Дмитрий (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Не знаю, что он ему там пообещал, но Саныч трястись перестал и даже несколько раз улыбнулся. А по коридору все равно ходил очень робко, и нет-нет да оглядывался, словно ожидал удара сзади.
Перед уходом Ахмеда из отделения я рассказал ему всю правду об его ранении, а когда дошел до того места, когда стоял на распутье, рассуждая, выводить колостому или нет, дагестанец заметно побледнел.
— Это как, у меня бы все говно в мешочек на боку текло, да?
— Да, Ахмед, по науке надо было так и сделать, я очень рисковал, когда ушил кишку.
— О, доктор! Я твой должник на всю жизнь! — вскричал горец. — Если будет нужна моя помощь, только скажи! Любого за тебя порву! Скажи, что ты хочешь?
— Да ничего, — ответил я.
Керим и Ахмед, а также их родственник Ваха долго уговаривали меня принять от них конверт с деньгами, и, когда я в последний раз отказался, старший произнес:
— Не хочешь деньги, тогда поехали с нами на природу, шашлык-машлык, девочки будут красивые, а?
— Давай поедем, но без девочек, у меня жена.
— Договорились! В следующую субботу едем и без девочек.
И мы тогда отлично посидели. Изумительный шашлык, веселая компания, все расслабились и хохотали, подшучивали друг над другом. Один из парней, Хасан, спросил меня:
— Дима, скажи, а ты в каком доме живешь, большом?
— Да, в пятиэтажном! — без задней мысли ответил я.
Воцарилась тишина, все присутствующие с нескрываемым удивлением посмотрели на меня.
— Я, Дима, сразу понял, что ты великий хирург! — придя в себя, произнес Хасан. — У нас на Кавказе хирургов очень уважают, но живут они в двух-, максимум трехэтажных домах! А ты в пятиэтажном! Вах, красавчик!
И до меня дошло.
— Хасан, я в простой пятиэтажке живу, обыкновенной «брежневке», в одной из квартир. В остальных квартирах живут другие люди, дом не мой. А комнат у меня всего две!
— А, в «брежневке», — протянул Хасан и засмеялся.
Вместе с ним заржали и остальные, присоединился и я.
Август заканчивался, у меня уже было чемоданное настроение. Не без помощи Ермакова я нашел удобный вариант: продав свою квартиру в районе и немного добавив, я покупал равноценную, двухкомнатную, правда, на окраине областного центра и неотремонтированную. Но это было уже не важно. Главное — свое жилье в областном центре и любимая работа, а остальное приложится.
Все мои мысли уже были далеко, но пациенты об этом не знали и продолжали поступать. Не успели мы выписать Ахмеда, как буквально через пару дней привезли представителя китайской мафии.
Кто не знает, китайские триады — это мафиозные группировки. Они заполонили родной Китай и стали распространяться и на нашей территории, подминая под себя своих же соотечественников, живущих в России.
До этого я видел китайских мафиози только в американских боевиках. А тут привезли одного: за живот держится, по-русски ни слова не знает и с ним еще человек пять таких же, только не больных.
— Чего, — говорю, — болит?
А китаец стонет и на живот показывает.
— Рубаху задери, живот освободи! — показываю знаками. — Боже мой!
Все тело китайца было покрыто искусной цветной татуировкой. Какие-то драконы, рыбы, змеи и еще всякая нечисть.
Представитель триады ткнул себя в правую подвздошную область. «Похоже, аппендицит».
Взяли его в операционную. Я занес скальпель и легким движением руки отделил голову татуированного дракона от туловища.
Процесс зашел далеко, аппендицит осложнился перитонитом, видно, китайский мафиози терпел до последнего и приехал к нам, когда совсем скрутило. Пришлось еще пару картинок испортить: перитонит распространился на другие области живота, с традиционного доступа было невозможно санировать и адекватно дренировать брюшную полость. Пришлось перейти на срединное чревосечение. «Интересно, когда люди себя такими татуировками покрывают, они думают, что могут попасть под нож хирурга? Или просто под нож? Наверное, нет», — размышлял я, глядя, как мои швы исказили рисунок.
Когда жизнь китайского гангстера оказалась вне опасности — то есть на третий день после операции, — приехала большая делегация; по численности меньше дагестанской, но тоже внушительная. Маленький толстенький китаец на плохом русском языке, коверкая слова, произнес:
— Друга, спасиба! Наша давай забирай товарица Ван домой!
— Куда забирай? У него перитонит, трое суток прошло всего, рано!
— Нет, друга, Ван надо домой ехать в Китай! Там хоросый доктор.
— А здесь что, плохой доктор?
— И здеся хоросый, но Ван Китай нузно! Здесь не мозет оставаться!
— Это плохая затея, — предупредил я. — Швы могут разойтись.
— Все будет хоросо, Ван сильный! Мы тебе давать много денег, ты спасай хоросий друга, и забирай его в Китай.
Никакие уговоры не подействовали на представителя самого многочисленного народа земного шара, и «друга Ван» был посажен в автомобиль и увезен в неизвестном направлении. Надеюсь, его довезли до Китайской Народной Республики в целости и сохранности.
Последний месяц моей работы в ЦРБ ничем особым не отличался от предыдущих, но это был последний месяц, поэтому он запомнился больше остальных.
И конечно, я запомнил последнего прооперированного. Да, такого сложно забыть.
Управляя взятым «напрокат» отцовским автомобилем, семнадцатилетний оболтус не справился, и «Нисан Патрол» въехал в придорожный дом. Причем не просто врезался, а в прямом смысле снес забор, стену и въехал в комнату, остановившись буквально в пяти сантиметрах от кровати хозяина дома.
Представьте себе: вы спокойно спите дома. Внезапно — шум, свет, удар, вы открываете глаза и видите: стены нет, а вместо нее возле вашей кровати стоит, поблескивая краской, огромная черная машина.
Малолетнему крушителю чужих домов повезло, люди, которых он лишил крова, оказались отзывчивыми к чужой боли и вызвали «скорую». Поездка на папином «нисане» закончилась для молодчика весьма плачевно: разрыв печени и сильная кровопотеря едва не отправили его на тот свет.
Операция длилась больше семи часов. Печень оказалась буквально развалена до половины, кровь хлестала из всех мест, три раза пришлось сделать реинфузию. Три раза мы собирали кровь, вливали ее в вену, она вытекала из мест повреждения, и приходилось собирать ее заново и вливать по новой. Трижды!
Парню повезло, что не были повреждены основные кровеносные и желчные сосуды и оказался приличный сальник, которым, в конце концов, и удалось затампонировать разрывы в печени. Кровотечение остановилось, а вместе с этим и увеличились шансы на выздоровление.
Не скажу, что послеоперационный период у парня протекал легко: развилась легкая желтуха, обусловленная обширной травмой желчеобразующего органа, но молодость в конечном итоге победила, и юноша пошел на поправку.
Кризис миновал, и уже никто не сомневался в благополучном исходе. Подходил к концу и оговоренный срок моего пребывания завотделением хирургии ЦРБ.
Наступило 30 августа 2005 года. Меня вызвал к себе Лившиц.
— Добрый день! — как можно любезнее поздоровался начмед и продолжил: — Дмитрий Андреевич, я хотел бы попросить вас остаться. Как вы на это смотрите?
— Отрицательно! — возмутился я. — По-моему, мы с вами все уже обсудили в этом кабинете месяц назад!
— Ну, может быть, за это время вы передумали?
— Нет, не передумал, завтра я отрабатываю последний день и уезжаю вечерним поездом. Моя семья уже уехала, мы вывезли вещи, все, Семен Семенович, я больше у вас не работаю.
— Подождите, не торопитесь! Вы знаете, что отец того парня, которому вы недавно спасли жизнь, очень обеспеченный человек? Подчеркиваю, очень обеспеченный!
— Я рад за него.
— Вы зря иронизируете! Его сейчас нет в поселке, он улетел по делам в Москву, но он мне позвонил и попросил поговорить с вами.
— О чем? Семен Семенович, о чем поговорить?
— Минуточку терпения, Дмитрий Андреевич! У этого человека сеть магазинов, несколько колбасных цехов, поэтому он может себе позволить спонсорскую помощь нам.
