Возвращение домой.Том 1 - Пилчер (Пильчер) Розамунд (версия книг .TXT) 📗
— Диана, дорогая моя, твое танго бесподобно, но еще более неподражаемой была твоя серьезная мина. В тебе пропала великая актриса. Ах, милая, даже не припомню, когда еще мне было так весело, но, к слову сказать, ведь уже почти полночь. Так что мне пора оставить вас и отправиться домой.
Полковник, стараясь не слишком обнаруживать свое рвение, немедленно выступил вперед:
— Я тебя отвезу.
— Очень сожалею, что вынуждена покинуть вас. — Приняв помощь полковника, Лавиния поднялась с кресла, — Но лучше всего уйти, когда веселье еще в самом разгаре. Итак… моя накидка, вероятно, в холле… — Она двинулась по комнате, целуясь и прощаясь со всеми, и в дверях обернулась: — Диана, радость моя… Такой чудесный вечер! Я позвоню утром.
— Спокойной ночи, тетя Лавиния, и постарайтесь хорошенько выспаться.
— Постараюсь. Всем спокойной ночи. До свидания.
Она вышла в сопровождении полковника. Дверь закрылась за ними. Диана подождала секунду, потом повернулась и потянулась за сигаретой. Какое-то мгновение в комнате царила странная атмосфера: словно они были детьми, оставшимися наконец без присмотра взрослых.
Закурив, Диана обвела всех глазами.
— Что будем делать?
Увы, ни у кого не нашлось интересных предложений.
— Придумала! — На лице Дианы внезапно заиграла ослепительная улыбка. — Давайте играть в «сельди в бочке»!
Афина, все еще потягивавшая шампанское, простонала:
— О, мама, и когда ты только повзрослеешь!
— А что? Мы не играли в «сельди» тыщу лет. Никому не нужно объяснять, как играть?
Алистер Пирсон сказал, что когда-то играл, но подзабыл правила. Не мог бы кто-нибудь…
Эдвард пустился в объяснения:
— Один игрок прячется. В доме совершенно темно — свет везде выключают. Остальные ждут здесь. Мы считаем до ста и потом идем искать. Если найдете спрятавшегося, то ведите себя тихо, просто схоронитесь тихонько вместе с ним. И так пока все игроки не набьются, как сельди в бочке, в бельевую корзину, платяной шкаф или еще в какое-нибудь потайное место. Проигравшим оказывается тот, кто найдет всех последним.
— А, да… —пробормотал Алистер без особого энтузиазма. — Теперь вспомнил.
— Единственное правило, — возвысила голос Диана, — играем только на первом этаже. Мест потайных там сколько угодно, а если мы станем бродить наверху, кто-нибудь обязательно разбудит детей.
— Или попадет в постель к их нянечке…
— Ах, Эдвард!
— По ошибке, конечно.
— Но кто будет прятаться первым? — поинтересовался педантичный Алистер.
— Разыгрываем на картах. Прячется тот, кому выпадет туз пик, — ответила Диана.
Она подошла к карточному столу, выдвинула ящик и достала колоду, растопырив карты нескладным веером и повернув рубашкой наружу, стала обходить присутствующих. Джудит перевернула вытянутую карту. Туз пик.
— Прятаться мне!
Лавди было поручено погасить везде свет.
— Везде-везде? — спросила она.
— Нет, дорогая, на верхней лестничной площадке не надо. А то няня наверху может испугаться, а кто-нибудь из нас сломает себе ногу.
— Но тогда ведь нам будет видно…
— Едва-едва. Беги же, живей!
— Ну что ж, Джудит… — Эдвард принял командование на себя. — Мы считаем до ста и идем искать.
— Будут какие-нибудь места вне игры?
— Я думаю, кухня. Там еще наверняка возятся Неттлбеды. А в остальном — никаких ограничений.
Вернулась Лавди.
— Повсюду страшная темень, даже страшновато, — объявила она с удовлетворением. — Не видно ничего, хоть глаз выколи!
Джудит залихорадило от тревоги и страха. Как это ни смешно, но она бы предпочла, чтобы назначенная карта выпала кому-нибудь другому. Никогда и никому не признавалась она в том, до какой трясучки доводят ее игры подобного рода, даже прятки в саду всегда становились для нее тяжелым испытанием: хоть бы ей в разгар игры не приспичило в уборную!
Но ничего не оставалось, как мужественно пережить все это.
— Тогда начинаем. Джудит! Внимание… приготовиться… марш! Не успела она еще выйти, как они уже начали отсчет. «Один,
два, три…» Джудит прикрыла за собой дверь и погрузилась в кромешную тьму. Словно на голову ей надели мешок из плотного бархата. Охваченная смятением, она пыталась припомнить какое-нибудь укромное местечко, куда можно было бы забиться, пока все не ринутся, как свора гончих, за ней следом. Она стояла и дрожала, а за дверью продолжали считать. «Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…» Постепенно ее глаза стали привыкать к темноте и различили в дальнем конце холла слабый свет, просачивающийся вниз с верхней лестничной площадки, где около двери в детскую горела лампа.
Этот лучик света дарил слабую надежду. Нельзя было терять ни секунды. Джудит пошла вперед с осторожностью и нерешительностью слепого, смертельно боясь наткнуться на какое-нибудь кресло или стол. Куда же спрятаться? Стараясь сориентироваться, рассчитать расстояния, она робкими шагами пробиралась через холл, соображая, что где находится. Справа — маленькая гостиная, дальше — столовая. По другую сторону располагаются бильярдная и кабинет полковника. Ориентиром для нее служил тусклый свет, падающий с лестницы. Повернув налево, она дотронулась рукой до стены и, нащупав лепной карниз, решила довериться ему, словно нити Ариадны; наткнулась на стол, ощутила холодное прикосновение листьев к голому предплечью. Вот и вертикальный выступ дверного косяка. Пальцы заскользили по тяжелой обшивке, нашли ручку, повернули ее, и она юркнула внутрь.
Бильярдная. Погруженная в непроглядную темноту. Джудит тихо прикрыла за собой дверь. Учуяла знакомый запах: отдающее плесенью грубое зеленое сукно бильярдного стола, сигарный дым. Жульничая, нащупала выключатель и щелкнула им. Тут же явился из темноты бильярдный стол, покрытый чехлом от пыли. Во всем опрятность и порядок, кии дожидаются на своей подставке следующей игры. Камин стоит нетопленый, тяжелые парчовые портьеры плотно задернуты. Оценив обстановку, она выключила свет и бесшумно направилась по толстому турецкому ковру через огромную комнату.
Высокие окна бильярдной были снабжены широкими подоконниками, на которые они с Лавди иногда, дождливым днем, забирались и наблюдали оттуда за игрой, стараясь следить за счетом. Не Бог весть какое хитроумное укрытие, но ничего лучше Джудит в голову не приходило, а секунды улетали с неумолимой быстротой. Она отдернула портьеру, подобрала свои длинные юбки и вскарабкалась на подоконник. Потом быстро привела портьеры в первоначальный вид — плотно сдвинула, разровняла складки, чтобы они выглядели нетронутыми и никакая предательская щелочка не выдала ее местонахождения.
Все. Готово. Спряталась. Джудит подвинулась вбок и прислонилась плечами к неровной поверхности ставня. Было ужасно холодно, словно в крошечной ледяной комнатушке: оконное стекло казалось ледяным, а толстая парча портьер не пропускала сюда тепло от батарей. За окном виднелось темное небо, затянутое серыми тучами; время от времени они расходились, и в просветах показывались звезды. Джудит всмотрелась во тьму и разглядела силуэты зимних деревьев с беспокойно качавшимися на ветру макушками. До сих пор она не замечала ветра, но теперь, дрожа от холода, всем телом ощущала, как он свистит в щелях окна, словно просится, чтобы его впустили в дом.
Какой-то звук. Она подняла голову и прислушалась. Где-то открылась дверь. Громкий голос: «Мы уже идем!..» Они досчитали до ста. И бросились по ее следу. Ей захотелось в уборную, но она тут же запретила себе и думать об этом, надеясь, что все найдут ее до того, как она околеет на этом подоконнике от холода.
Она стала ждать. Минуты тянулись бесконечно. Опять голоса. Шаги. Пронзительный женский смех. Время шло. И вдруг очень тихо дверь открылась и опять закрылась. Дверь в бильярдную. Она явственно ощутила присутствие в комнате другого человека и внезапно перепугалась. По-прежнему царила тишина. Толстый ковер приглушал шаги, но Джудит вдруг переполнила абсолютная уверенность в том, что кто-то крадется прямо к ней. Она затаила дыхание, боясь, как бы оно ее не выдало. Портьеры осторожно раздвинулись, и голос Эдварда прошептал: «Джудит?»
