Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка - Мак-Канн Кейт (читаем книги .txt) 📗
Мы все изменились, и теперь мы не такие, как прежде. Семейству Джерри не хватает веселого и общительного «братишки». Сейчас им приходится иметь дело с очень серьезным человеком, который всегда занят и частенько смертельно устает. Я, конечно, перестала быть такой умиротворенной и неторопливой, как раньше. Теперь у меня тоже ни на что не хватает времени, и, к сожалению, я стала намного циничнее… Хотя это оправдано, я надеюсь. Я всегда ощущаю усталость и знаю, что искра, когда-то горевшая во мне, погасла. Впрочем, есть и позитивные перемены. Мы больше никогда не ругаемся по пустякам и не ворчим из-за мелких неудобств — мы понимаем, что все это на самом деле совершенно не важно. Мы осознаем и то, что нам очень повезло встретить по-настоящему добрых, хороших людей. И главное: мы научились ценить жизнь.
Не думаю, что есть какая-то сторона, какой-то аспект нашей прошлой жизни, на который не повлияло бы похищение Мадлен. Оглядываясь назад, я удивляюсь, как мы смогли протянуть до сегодняшнего дня. Если бы не крепкая связь между мною и Джерри, не знаю, удалось бы нам это. До того как наш мир перевернулся, мой отец много раз повторял мне, что нам с Джерри повезло, поскольку мы нашли друг друга. «Большинство семейных пар, — говорил он, — не имеют того, что имеете вы». Относительно других браков я ничего сказать не могу, но я правда счастлива тем, что нам удалось сохранить взаимную любовь и уважение, особенно если вспомнить, через что мы прошли. То, что мы до сих пор вместе и что нам вместе хорошо, уже само по себе достижение (о чем не раз упоминали журналисты и психологи на страницах газет). Статистика говорит о том, что большинство браков после таких испытаний распадаются.
Я бы солгала, если бы сказала, что все у нас гладко. Любые отношения, какими бы крепкими они ни были, не могут остаться безмятежными после пережитого парой ужаса. На каких-то стадиях отношений, на каких-то этапах нам приходится учиться заново понимать друг друга. Джерри смог вернуться к обычной жизни гораздо раньше меня. Я даже немного злилась на него за то, что он выдерживает оказываемое на нас давление, а я нет. Я даже обижалась на него, как будто он недостаточно натерпелся. А в другой раз я чувствовала себя неудачницей из-за того, что не могу делать для Мадлен столько, сколько делает он. Но Джерри было так же тяжело. Он нуждался в моей помощи и поддержке, а я на первых порах была настолько поглощена своим горем, что не могла дать ему ничего.
Постепенно возвращаясь к жизни, я поняла, что способность моего мужа вырвать себя из того ада, в который нас швырнули, — это бесценный дар свыше. Без этого кампания по спасению Мадлен не стала бы такой, какая она есть теперь.
Джерри сумел, что называется, разложить по полочкам свою жизнь, свои мысли, свои устремления. Я уверена, что это делает его более рациональным и спокойным, но я так не могу. Мадлен не идет у меня из головы, мысленно она всегда со мной. Я или Сознательно думаю о ней, или что-то извне наводит меня на мысли о ней, о чем бы я ни говорила, что бы ни делала. Но это не значит, что я люблю своих детей и переживаю о них больше, чем муж. Просто матери и отцы устроены по-разному. Когда ты сначала носишь в себе, а потом производишь на свет ребенка, у тебя, наверное, устанавливается с ним какая-то уникальная связь. И тем не менее я знаю, что подобная одержимость не идет на пользу ни мне, ни Мадлен.
Раньше меня ни на минуту не покидало жуткое ощущение страха, который испытывала Мадлен. Сейчас это чувство немного ослабло. Но меня все так же преследуют мысли о том ужасе, который она, должно быть, ощутила в тот миг, когда открыла глаза и впервые увидела рядом с собой чужого человека. Сомневаюсь, что когда-нибудь я смогу не думать об этом.
Прошло много времени, прежде чем я позволила себе получать настоящее удовольствие. Я не могла смотреть телевизор или читать книги, слушать музыку или болеть за любимых футболистов, что я делала в своей прошлой жизни, чтобы расслабиться. Я не могла сходить в кино, в кафе. Я не могла спокойно делать покупки. Мадлен была в моих мыслях, когда я просыпалась утром и перед тем, как я заставляла себя заснуть ночью. Я даже не могла есть и работать за компьютером без крайней нужды. Без Мадлен все потеряло смысл.
Отчасти из-за ощущения, что я должна каждый день, каждый миг делать что-то для спасения своей дочери, отчасти потому, что слишком многое из того, что я любила, напоминало мне о том, какой должна быть наша жизнь, меня постоянно гложет тоска.
Иногда самые безобидные и неожиданные вещи могли расстроить меня: запах свежескошенной травы или песня, которую я помнила с прежних, счастливых времен. Гимн «На крыльях орла», под который нас венчали в церкви, я не могу слушать без слез. Прошло два года, прежде чем я смогла снова слушать музыку. Мысль о том, что несправедливо лишать этого удовольствия Шона и Амели, которые любят петь, помогла мне перешагнуть через этот барьер.
А Джерри мог время от времени переключаться на другое, и это наверняка ему очень помогало. Я чувствовала себя виноватой перед ним из-за того, что у меня так не получалось. Ему хотелось делить эти минуты отдыха со мной, хотелось видеть рядом с собой прежнюю Кейт, пусть даже на короткое время. Он предлагал заняться чем-нибудь приятным, а я плакала в ответ.
Несмотря на его внутреннюю силу, целеустремленность и самообладание, у Джерри, конечно, тоже бывают трудные дни. Самые болезненные удары судьбы он переносит, как нерушимая скала, о которую разбиваются бурные волны, и поэтому, когда скала дает трещину, становится еще больнее. Страшно видеть сильного мужчину подавленным, плачущим, как ребенок. Особенно если он — самый главный мужчина в твоей жизни. Помню, однажды я застала его на диване перед телевизором. По бокам от него сидели Шон и Амели. Когда он поднял на меня глаза, по его щекам текли слезы. Я взглянула на экран узнать, что они смотрят. Это был «Доктор Кто», любимая серия Мадлен и Джерри.
Иногда у Джерри на то, чтобы выстоять, уходили все силы, и для меня просто ничего не оставалось. Когда мне было совсем плохо или когда на меня накатывал страх, что я окончательно утратила власть над собой и уже не выкарабкаюсь, мне отчаянно хотелось говорить об этом с Джерри или хотя бы почувствовать его крепкую руку у себя на плече, но у него не было на это сил. Возможно, Джерри знает, что, если позволит мне затянуть себя в трясину моего отчаяния, он может и сам сломаться. Мне это слишком хорошо знакомо, потому что подобное не раз случалось с другими родственниками. Может показаться, что это эгоистично, да так оно и есть, но порой это единственный способ не пойти ко дну.
К счастью, самые тяжелые дни Джерри не совпадают с моими и чаще всего мы поддерживаем друг друга. Кроме того, мы знаем, насколько важно как-то находить время для общения, если мы не хотим отдалиться друг от друга и превратиться в очередную единицу в статистических данных о распавшихся браках. Я говорю «как-то», потому что с 2007-го наша жизнь невероятно насыщена и беспокойна. Мы беспрестанно занимаемся поисками Мадлен, организуем различные мероприятия по сбору средств для фонда и участвуем в них, Джерри работает, и мы должны выполнять семейные обязанности, так что у нас остается очень мало времени для чего-либо еще.
Чтобы вернуть нашу сексуальную жизнь «в прежнюю колею», я использую, как это называется в методологии, «когнитивный подход»: я концентрируюсь на том, что значит для меня Джерри как муж и как друг: на нашей любви; на трех прекрасных детях, которых мы создали; на том, что объединяет нас как пару и как семью из пяти человек. И это, похоже, помогает. Если мои мысли устремляются в страшное прошлое, я борюсь с этим, сосредотачиваюсь на том хорошем и важном, что есть у меня сейчас. И я твердо говорю себе, что не позволю ни одному злому человеку разрушить еще что-нибудь в нашей жизни.
Алан Пайк был прав. Постепенно, очень постепенно я стала позволять себе получать удовольствие и расслабляться. Может быть, это был всего лишь вопрос времени — не знаю, но на это ушло больше года. Очень хорошо помню впервые испытанное мною ощущение покоя. Это случилось во время нашего первого после похищения Мадлен семейного отдыха, летом 2008 года в Канаде, в том сказочном одиноком домике на берегу озера. Как-то раз мы с Джерри, вернувшись с пробежки по лесу, увидели, что тетя Нора приготовила для нас восхитительный обед. Наевшись, я пошла в ванную, прихватив с собой стакан красного вина. Я легла в ванну так, что горячая вода омывала мое лицо. Разум мой успокоился, тело расслабилось… И вдруг я почувствовала, что ставший уже привычным огромный груз забот куда-то делся. Это ощущение было мимолетным, но очень приятным.
