Какое надувательство! - Коу Джонатан (мир бесплатных книг txt) 📗

— Послушай, приятель, я читал о таких, как ты, в газетах. Таким, как ты, есть названия, и почти все они — не очень лестны.

— Вероятно, сейчас не самый лучший момент, — лепетал Томас, — но я, вообще-то, ваш горячий поклонник. Вы не могли бы уделить мне автограф, а?

— Но на этот раз, приятель, ты оступился. С Ширли штука в том, видишь ли, что девчонка она симпатичная. И очень здесь популярная. И молоденькая. Поэтому, если тебя еще раз на таком застукают, крупных неприятностей тебе не избежать.

— Я очень надеюсь, что мы скоро увидим вас по телевидению снова, — отчаянно лопотал Томас, морщась от боли в заломленной руке. — Возможно, выйдет еще одна серия «Получаса Хэнкока»? [107]

Они уже достигли двери во внешний мир. Сид пинком распахнул ее и отпустил руку Томаса; тот вздохнул с тяжелым облегчением и принялся отряхивать брюки. Но, обернувшись к Сиду, с изумлением увидел, что лицо актера искажено яростью.

— Ты что — газет не читаешь, остолоп? Мы с Тони — уже история. Все кончено. Капут.

— Простите, я не знал.

Именно тут Сид Джеймс набрал в грудь побольше воздуху, ткнул в Томаса трясущимся пальцем и отправил его восвояси с теми прощальными словами, что остались свежи в памяти старика и почти тридцать лет спустя, когда он сидел и похмыкивал над инцидентом вместе с братом Генри в теплом свете уютного камина клуба «Сердце родины».

Вероятно, вдохновившись посещением студии «Твикенхэм», Томас, став председателем совета директоров банка, в разных ключевых местах штаб-квартиры «Стюардз» распорядился установить глазки. Ему нравилось сознавать, что он имеет возможность когда заблагорассудится подсматривать за своими подчиненными во время совещаний, нравилось иметь преимущество перед посетителями или остальными сотрудниками банка. По той же причине он считал собственный кабинет шедевром дизайна: все дубовые стенные панели выглядели совершенно одинаковыми, и в конце неудачной беседы посетитель мог несколько минут безуспешно обшаривать их взглядом в поисках двери, пока Томас с усталым видом бывалого человека не поднимался из-за стола и не приходил ему на помощь.

Эта особенность была показателем той секретности, что окутывала повседневные дела «Стюардз». Только в 80-х годах деятельность торговых банков перестала казаться благородным развлечением и приобрела блеск, грозивший привлечь хоть и крохотное, но (в глазах Томаса, все равно нездоровое) внимание широкой публики. В каком-то смысле интерес этот навлек на себя он сам. Осознав ту огромную выгоду, которую приносило консультирование правительства по программе приватизации, Томас агрессивно обеспечивал «Стюардз» значительную долю в этом широко освещаемом в прессе бизнесе. Он получал немалое наслаждение, вырывая громадные государственные компании из лап налогоплательщиков и деля их между микроскопическими группами жадных до прибылей акционеров. Сознание того, что он лишает собственности многих и концентрирует ее в руках немногих, успокаивало и наполняло глубоким ощущением собственной правоты. Его радость несла в себе нечто первобытное; большее и более длительное удовлетворение Томас обретал, дирижируя слиянием и поглощением компаний.

Некоторое время «Стюардз» оставались ведущим банком на волне поглощений, прокатившейся по Сити в первой половине правления миссис Тэтчер. Быстро стало ясно, что если банк доказал свою способность помогать своим клиентам поглощать другие, более прибыльные компании (не обязательно меньших размеров), то нет пределов услугам, которые он сможет оказывать в будущем. Конкуренция среди банков усилилась. В жаргон Сити вошли такие термины, как «заявочный гонорар» и «успешный гонорар», а в работе Томаса все важнее становилась мобилизация «заявочных групп», состоявших из банков, брокеров, бухгалтеров, юристов и консультантов по связям с общественностью. Разрабатывались новые методы финансирования таких заявок, — например, с привлечением собственных средств банка для покупки акций намеченных к продаже компаний или же с гарантией щедрых выплат наличными, если предлагались ценные бумаги; на такие методы самозваные сторожевые псы Сити благосклонно закрывали глаза. По сравнению с ними серия, в сущности, никем не оспоренных слияний, которые Томас осуществил в 60-70-х годах от имени своей кузины Дороти и ее группы «Бранвин», теперь казалась весьма скромной.

Наиболее оголтелые процедуры временно приостановил процесс «Гиннесса», тщательно срежиссированный накануне общих выборов, чтобы показать: правительство возмущено злоупотреблениями в области финансов. За классическим примером методов Томаса обратимся к безмятежным годам в самом начале десятилетия, когда прибыли «Стюардз» от корпоративного финансирования составляли порядка 25 миллионов фунтов стерлингов и банк консультировал от тридцати до сорока корпоративных поглощений в год. Случай с «Моторными Услугами „Фокас“« показателен не менее остальных.

«Фокас» была преуспевающей и очень уважаемой инженерной фирмой в Центральных графствах; она поставляла широкий ассортимент деталей, инженерных решений и аксессуаров для автомобильной промышленности. Компания изготовляла аккумуляторы, запорные устройства, магнитолы, обогреватели, вентиляторы, кондиционеры и все мелкие электрические компоненты; ее проектно-конструкторская группа разрабатывала более безопасные и чуткие версии существующих рулевых и тормозных систем. В начале 1982 года стало ясно, что покупкой «Фокаса» интересуется одна многонациональная корпорация, работающая в той же области. Не было практически никаких сомнений: поглощение пройдет дружественно и благоприятно для «Фокаса», поскольку корпорация была известна тем, что расширяется реалистично, а промышленные связи ее надежны.

Их заявка тем не менее была выставлена на конкурс; конкурентом оказался экстравагантный магнат, один из самых престижных клиентов «Стюардз». Об автомобильной промышленности он знал очень мало — все его авуары размещались в издательском деле, розничной торговле и спорте, — и многие наблюдатели в Сити не могли понять, почему он вообще решил этим заняться; однако его вмешательство превращало торги в самую напряженную битву года. Обе компании намеревались заявлять на «Фокас» собственными акциями, поэтому перед их банкирами стояла задача втихую начать операции по поддержанию акций.